«Впервые я с такой симпатией посмотрела на Швондера…»

Мэйдэй

Татьяна Краснова:

Шла я тут мимо телевизора, а в нем шло «Собачье сердце». Присела я перед экраном и призадумалась, а сыр во рту держала… Впрочем, я о другом.
Впервые я с такой симпатией посмотрела на Швондера. Откровенный, очевидный человек. Смотришь, и понимаешь, чего ждать. По нынешним чумным временам — сокровище, а не человек.
И еще я подумала — как повезло профессору Преображенскому с эпохой в целом и доктором Борменталем в частности. Как это, черт возьми, приятно — иметь ученика и соратника, который в один прекрасный день не встанет у тебя на пороге, не одернет внезапное белое пальтишко, и не сообщит граммофонным голосом, что Sharikoff’s life matters, а вас за угнетение обиженных и бан Энгельса с Каутским надо бы законсилить, или как там они это называют.
Подвергнуть бойкоту, лишить степеней, отнять гранты…
Да еще и изнасилованная Зина…
Как, не припоминаете? А вы припомните!
«Зина, ДЕТКА, убирай водку!»
Детка! Деткой он ее назвал, старый развратник! А девочке потом жизнь жить с такой травмой! Это ж все равно что с ножом за гаражами…
Простите. Конечно, Остапа немного понесло.
Я и либеральную общественность всю практически перебанила. Но вот за угол заглянула… ОЙ МАМО.
А мне-то казалось, антисемитизм — это неприлично…
А С ПОЛКИ НА ВСЕ ЭТО С ГРУСТЬЮ СМОТРЕЛА РАЗЪЯСНЕННАЯ СОВА…