Война дурманит пожилых приматов
20 ноября, 2019 11:52 дп
Инна Сергеевна
Седой полковник пятидесяти лет, прочтя текст про партизанствующих творцов, и узрев, что я восхищаюсь юным поколением, изрек надменно: «Это отвратительное поколение! Они даже в армии служить не хотят, жеманные и слабые, геи какие-то…»
Чтобы попасть в коробку «калиброванный мудак» нужно в этой жизни не так много: постоянно повторять фразу: «Кто в армии не служил, тот не видел жизни!»
Сапоги никак не могут уяснить, что время, когда юных пацанов загоняли рядами и колоннами в казармы и там с наслаждением били и опускали, проходит.
Этого не может пережить ни один воинствующий параноик, испытывающий предоргастические судороги от того, как при нем пытаются отдоминировать тех, кто младше и слабее. Армия всегда строилась на подчинении, строгой муштре, уничтожению индивидуальности и раболепной покорности тупому сапогу рангом выше.
Шамсутдинова, того самого несчастного парня, который защищаясь от сексуального насилия, открыл стрельбу, сейчас система пытается разорвать, доказывая, что он — опасный тип, а армия — приятнейшеее место на земле и великолепная школа жизни. Но в век гугла все истории об избитых, опущенных и изуродованных солдатах находятся секундарно, и раскрывается дикая картина.
Стареющие, теряющие разум и потенцию самцы обожают войну до одури, она, с ее запахом спекшейся крови и разлагающихся тел молодых юнкеров, дурманит пожилых приматов так же, как юные одалиски, отсасывающие им под столами, пока одуревшие от всевластия генералы рисуют план нападения на соседние страны. Это дает их бессмысленной жизни какой-то оправдательный мотив существования, потому что ничего более они не умеют, только убивать.
Юное поколение относится к воинствующим бумерам со справедливым презрением, оно отходит от старых общественных социальных рефлексов и страхов. Эти ребята хотят избавления от расизма и лицемерия, от диктатуры тоталитаризма, от бесконечных войн, насилия, военной службы и гнилой ортодоксии. Они — свободны, хотят совсем немного — честности, гражданских прав, ненасильственного сопротивления, дебатов, открытого диалога с властью и публичных судебных разбирательств. Вы — служащие радостно системе и исправно целующие царский сапог, не можете понять, что ваша карта мира — бита.
История костлявой рукой скоро уберет вас в коробку, вы будете ошеломлены, раздавлены и шокированы, когда поймете, что матрица взяла курс на образованных, эмпатичных, разносторонних творцов, которые почему-то, к вашему разочарованию, не хотят бегать с калашом в противогазе, терпеть дедовщину, маршировать строем и строить генеральские дачи, убивая год своей жизни на общение с одноклеточными орками, рукоблудящими на псевдо-военное имперское величие.
Ваши «римские шоу с участием гладиаторов», когда очумевшие от всплеска тестостерона юнцы разбивают друг другу лица, под одобрительное улюлюканье старших, закончились. Ваше время вышло, хватит греметь медалями из пивных пробок, трясти лампасами и угрожающе рычать на молодёжь, не желающую убивать по вашей отмашке выдуманных врагов и пресмыкаться перед вами.
Инна Сергеевна
Седой полковник пятидесяти лет, прочтя текст про партизанствующих творцов, и узрев, что я восхищаюсь юным поколением, изрек надменно: «Это отвратительное поколение! Они даже в армии служить не хотят, жеманные и слабые, геи какие-то…»
Чтобы попасть в коробку «калиброванный мудак» нужно в этой жизни не так много: постоянно повторять фразу: «Кто в армии не служил, тот не видел жизни!»
Сапоги никак не могут уяснить, что время, когда юных пацанов загоняли рядами и колоннами в казармы и там с наслаждением били и опускали, проходит.
Этого не может пережить ни один воинствующий параноик, испытывающий предоргастические судороги от того, как при нем пытаются отдоминировать тех, кто младше и слабее. Армия всегда строилась на подчинении, строгой муштре, уничтожению индивидуальности и раболепной покорности тупому сапогу рангом выше.
Шамсутдинова, того самого несчастного парня, который защищаясь от сексуального насилия, открыл стрельбу, сейчас система пытается разорвать, доказывая, что он — опасный тип, а армия — приятнейшеее место на земле и великолепная школа жизни. Но в век гугла все истории об избитых, опущенных и изуродованных солдатах находятся секундарно, и раскрывается дикая картина.
Стареющие, теряющие разум и потенцию самцы обожают войну до одури, она, с ее запахом спекшейся крови и разлагающихся тел молодых юнкеров, дурманит пожилых приматов так же, как юные одалиски, отсасывающие им под столами, пока одуревшие от всевластия генералы рисуют план нападения на соседние страны. Это дает их бессмысленной жизни какой-то оправдательный мотив существования, потому что ничего более они не умеют, только убивать.
Юное поколение относится к воинствующим бумерам со справедливым презрением, оно отходит от старых общественных социальных рефлексов и страхов. Эти ребята хотят избавления от расизма и лицемерия, от диктатуры тоталитаризма, от бесконечных войн, насилия, военной службы и гнилой ортодоксии. Они — свободны, хотят совсем немного — честности, гражданских прав, ненасильственного сопротивления, дебатов, открытого диалога с властью и публичных судебных разбирательств. Вы — служащие радостно системе и исправно целующие царский сапог, не можете понять, что ваша карта мира — бита.
История костлявой рукой скоро уберет вас в коробку, вы будете ошеломлены, раздавлены и шокированы, когда поймете, что матрица взяла курс на образованных, эмпатичных, разносторонних творцов, которые почему-то, к вашему разочарованию, не хотят бегать с калашом в противогазе, терпеть дедовщину, маршировать строем и строить генеральские дачи, убивая год своей жизни на общение с одноклеточными орками, рукоблудящими на псевдо-военное имперское величие.
Ваши «римские шоу с участием гладиаторов», когда очумевшие от всплеска тестостерона юнцы разбивают друг другу лица, под одобрительное улюлюканье старших, закончились. Ваше время вышло, хватит греметь медалями из пивных пробок, трясти лампасами и угрожающе рычать на молодёжь, не желающую убивать по вашей отмашке выдуманных врагов и пресмыкаться перед вами.