«Вали, бабка, дорого, всё равно не купишь…»
29 декабря, 2019 6:50 дп
Сергей Злобин
Сергей Злобин:
Предновогоднее
В конце 92-го года, соответственно через 11 месяцев после гайдаровской реформы, отпуска цен и других радостей, стоял я в очереди за овощами в Текстильщиках в обычном советском овощном магазине. Те, кто постарше, их помнят: небритая продавщица, запах гнилья, а главное – короб, через который населению спускали купленную им картошку.
Впереди меня стояла старушка. Обычная наша старушка, которая брала себе одну морковку, одну свеклу, пару картофелин и вилочек капусты «поменьше».
Небритая продавщица с привычной брезгливостью все это взвешивала на весах и отдавала старушке. Вдруг старушка спросила, показав на грейпфрут: «А это сколько стоит, взвесь мне один, дочка».
Реакция продавщицы была мгновенной: «Вали, бабка, дорого, все равно не купишь, даже взвешивать не буду».
— Но все-таки? – безнадежно спросила старушка.
Продавщица с отвращением бросила грейпфрут на весы и назвала цену.
— Вали, бабка.
Я не помню тогдашних цен, но понял, что я могу это купить. Разозлился, честно говоря.
— Спокойно, девушка, — сказал я продавщице, — я это беру. «Девушка» поморщилась. Я полез в карман за деньгами.
— Командир, я в попаламе, — вдруг услышалось за спиной. Я обернулся. За мной в очереди стоял мужик в модном (а может, необходимом?) китайском серо-зелено-фиолетовом пуховике.
Мы купили бабушке грейпфрут, мандарины и яблоки.
Интересное началось потом. Стоявшие в очереди тетки начали вопить (именно так): «Что, богатые, бля, мне тогда что-нибудь купите, у меня тоже денег мало».
Слава богу, мы смотались. А потом долго искали место, где бы вместе выпить. Но мест таких в Москве тогда было мало, и мы просто разошлись, назвав друг друга чуваками.
Сергей Злобин
Сергей Злобин:
Предновогоднее
В конце 92-го года, соответственно через 11 месяцев после гайдаровской реформы, отпуска цен и других радостей, стоял я в очереди за овощами в Текстильщиках в обычном советском овощном магазине. Те, кто постарше, их помнят: небритая продавщица, запах гнилья, а главное – короб, через который населению спускали купленную им картошку.
Впереди меня стояла старушка. Обычная наша старушка, которая брала себе одну морковку, одну свеклу, пару картофелин и вилочек капусты «поменьше».
Небритая продавщица с привычной брезгливостью все это взвешивала на весах и отдавала старушке. Вдруг старушка спросила, показав на грейпфрут: «А это сколько стоит, взвесь мне один, дочка».
Реакция продавщицы была мгновенной: «Вали, бабка, дорого, все равно не купишь, даже взвешивать не буду».
— Но все-таки? – безнадежно спросила старушка.
Продавщица с отвращением бросила грейпфрут на весы и назвала цену.
— Вали, бабка.
Я не помню тогдашних цен, но понял, что я могу это купить. Разозлился, честно говоря.
— Спокойно, девушка, — сказал я продавщице, — я это беру. «Девушка» поморщилась. Я полез в карман за деньгами.
— Командир, я в попаламе, — вдруг услышалось за спиной. Я обернулся. За мной в очереди стоял мужик в модном (а может, необходимом?) китайском серо-зелено-фиолетовом пуховике.
Мы купили бабушке грейпфрут, мандарины и яблоки.
Интересное началось потом. Стоявшие в очереди тетки начали вопить (именно так): «Что, богатые, бля, мне тогда что-нибудь купите, у меня тоже денег мало».
Слава богу, мы смотались. А потом долго искали место, где бы вместе выпить. Но мест таких в Москве тогда было мало, и мы просто разошлись, назвав друг друга чуваками.