«В телевизоре запел Кобзон…»
31 декабря, 2019 4:59 пп
Валерий Зеленогорский
Валерий Зеленогорский:
Новогодняя карусель.
Новый Год Поликарпов решил отмечать в стиле хай-тек, вместо елки поставил в угол телку и навесил на нее закуску, вместо звезды она в руках держала блюдо с пельменями, на ее роскошном теле он изолентой укрепил гирлянду из солений, увил ее грудь ожерельем из миланских колбас, рассыпал горошек по плечам, а сакральное место увенчал глубокой тарелкой куриного холодца, в ногах ее, на вате сияли пирамидкой солнечные мандарины и белый налив.
Сам он падишахом сидел в кресле дедушки-академика, на нем был халат дедамороза на голое тело и только посох его был увит мишурой и серпантином для загадочности.
Под песни»Дискотеки -80-х он выпил 0,5, опустошил верхний этаж снегурки-елки и перешел к художественной части.
Он поставил ее на стульчик и она стала читать ему поэтов Серебряного Века, глаза ее требовали подарка, потом она плавно перешла на шест и тут, ровно после двенадцатого удара курантов в дверь резко позвонили…
Поликарпов посмотрел в глазок… за дверью стояли Мик и Маусс.
Поликарпов все понял, это были Гарик и Васо….
…
Поликарпов похолодел, у него даже грудь зачесалась по магендовидом, он знал этих зверей и не ошибся.
Как только дверь распахнулась Мик, он же Васо ударил его прямо в грудь, Поликарпов улетел в свое бессознательное и последнее, что он услышал была ключевая фраза «Ну что козел пархатый, допрыгался», он решил, что пока ему лучше потерять сознание.
Ловкий Гарик окатил его водой, как опытный палач и поднял его на одной руке за кадык и сказал при этом многозначительно: «Так дела, братишка, не делаются, это сестренка наша, ты попал..».
Поликарпов посмотрел на нос телки, он был пуговкой, потом перевел свой взор на орлиный профиль горных братьев и понял, что тут причина в другом.
У него были уже терки с этими орлами, но он решал проблемы, но тут была задета честь семьи, а это уже другие деньги.
Васо стал притворно жалеть девушку, расспрашивать, как над ней надругался «это животное», но при этом ел пельмени и щипал «сестру» за знатные дойки уже рожавшей женщины, он повернулся к Поликарпову и сказал утвердительно: » Она была девушкой, ты взял ее силой, ты ответишь….» Поликарпов понимал, что, когда-то она была девушкой, он даже был уверен в этом, но было это в прошлом жизни и не в горном ауле, а на трассе «Москва-Дон», но смолчал, понимая, что пытки будут более изощренными.
— Ты попал, дядя, чистая 118, часть вторая, пятнаха или пожизненное, что делать будем, петушок, — пропел он с издевкой.
Поликарпов лихорадочно искал выход и на нервах не заметил, как съел два пельмешка с груди потерпевшей.
Мик и Маусс не стерпели такой наглости и ударили его в промежность синхронно и очень больно, пельмешки выскочили из горла с отчаянным хрипом, он опять лег на пол и замер, как подранок утки на осенней охоте, но парни были опытными ловцами и парой ударов в голову вернули его к жизни.
В телевизоре запел Кобзон и это отвлекло мучителей, телка стала щипать виноград, закрепленный у нее на жопе, Гарик пел, Васо молчал, его молчание было угрожающим, он не любил советской эстрады, он хотел Смок онзе Вотер, но Гарик был старшим, а с ними не шутят.
Поликарпов понял, что может передохнуть и пополз по-пластунски к тревожной кнопке…
Продолжение следует
Валерий Зеленогорский
Валерий Зеленогорский:
Новогодняя карусель.
Новый Год Поликарпов решил отмечать в стиле хай-тек, вместо елки поставил в угол телку и навесил на нее закуску, вместо звезды она в руках держала блюдо с пельменями, на ее роскошном теле он изолентой укрепил гирлянду из солений, увил ее грудь ожерельем из миланских колбас, рассыпал горошек по плечам, а сакральное место увенчал глубокой тарелкой куриного холодца, в ногах ее, на вате сияли пирамидкой солнечные мандарины и белый налив.
Сам он падишахом сидел в кресле дедушки-академика, на нем был халат дедамороза на голое тело и только посох его был увит мишурой и серпантином для загадочности.
Под песни»Дискотеки -80-х он выпил 0,5, опустошил верхний этаж снегурки-елки и перешел к художественной части.
Он поставил ее на стульчик и она стала читать ему поэтов Серебряного Века, глаза ее требовали подарка, потом она плавно перешла на шест и тут, ровно после двенадцатого удара курантов в дверь резко позвонили…
Поликарпов посмотрел в глазок… за дверью стояли Мик и Маусс.
Поликарпов все понял, это были Гарик и Васо….
…
Поликарпов похолодел, у него даже грудь зачесалась по магендовидом, он знал этих зверей и не ошибся.
Как только дверь распахнулась Мик, он же Васо ударил его прямо в грудь, Поликарпов улетел в свое бессознательное и последнее, что он услышал была ключевая фраза «Ну что козел пархатый, допрыгался», он решил, что пока ему лучше потерять сознание.
Ловкий Гарик окатил его водой, как опытный палач и поднял его на одной руке за кадык и сказал при этом многозначительно: «Так дела, братишка, не делаются, это сестренка наша, ты попал..».
Поликарпов посмотрел на нос телки, он был пуговкой, потом перевел свой взор на орлиный профиль горных братьев и понял, что тут причина в другом.
У него были уже терки с этими орлами, но он решал проблемы, но тут была задета честь семьи, а это уже другие деньги.
Васо стал притворно жалеть девушку, расспрашивать, как над ней надругался «это животное», но при этом ел пельмени и щипал «сестру» за знатные дойки уже рожавшей женщины, он повернулся к Поликарпову и сказал утвердительно: » Она была девушкой, ты взял ее силой, ты ответишь….» Поликарпов понимал, что, когда-то она была девушкой, он даже был уверен в этом, но было это в прошлом жизни и не в горном ауле, а на трассе «Москва-Дон», но смолчал, понимая, что пытки будут более изощренными.
— Ты попал, дядя, чистая 118, часть вторая, пятнаха или пожизненное, что делать будем, петушок, — пропел он с издевкой.
Поликарпов лихорадочно искал выход и на нервах не заметил, как съел два пельмешка с груди потерпевшей.
Мик и Маусс не стерпели такой наглости и ударили его в промежность синхронно и очень больно, пельмешки выскочили из горла с отчаянным хрипом, он опять лег на пол и замер, как подранок утки на осенней охоте, но парни были опытными ловцами и парой ударов в голову вернули его к жизни.
В телевизоре запел Кобзон и это отвлекло мучителей, телка стала щипать виноград, закрепленный у нее на жопе, Гарик пел, Васо молчал, его молчание было угрожающим, он не любил советской эстрады, он хотел Смок онзе Вотер, но Гарик был старшим, а с ними не шутят.
Поликарпов понял, что может передохнуть и пополз по-пластунски к тревожной кнопке…
Продолжение следует