«В американском эфире одни американские говорящие головы…»
12 февраля, 2022 11:21 дп
Ирина Ткаченко
Ирина Ткаченко:
Вот уже третий месяц, как я, включая местное ТВ, слышу от американских официальных лиц, тщательно и некритично цитируемых местными журналистами 24/7, что Россия вот-вот начнёт войну в Украине.
Каждый божий день.
И никогда я не слышу ни одного высказывания, мнения, комментария, цитаты с российской стороны. Ни единого. Ни официального, ни неофициального, ни про-правительственного, ни оппозиционного. Репортеры иногда передают своими словами, что «говорит Путин». Из россиян в эфире никого.
Такое ощущение, что американские телекомпании работают в условиях бетонного занавеса с СССР до изобретения интернета.
Такое ощущение, что у них нет сотрудников, которые могли бы поднять телефон и пригласить в эфир англоговорящих российских официальных лиц или экспертов — коих сегодня немного больше, чем дофига, чай не конец 80-х, когда я, как мне казалось, лично знала всех российских аналитиков с хорошим английским.
В американском эфире одни американские говорящие головы и репортёры из прибрежных точек, пересказывающие официальную американскую позицию.
Дайте мне официальную российскую позицию, ё ж моё. Я многого не прошу. Не надо даже глубины. Не надо контекста. Даже критики не надо. Зритель хоть другую сторону услышит. Он хоть одним глазком на неё глянет.
Журналисты, видимо, забыли, что кроме Госдепа в разговоре о конфликте за пределами США неплохо бы давать платформу вовлечённым сторонам и хотя бы ради проформы задавать этим сторонам вопросы.
Кое-какие украинцы в эфире иногда появляются. Это те, кого принято называть обычными гражданами. Обычные граждане обычно удивляются американским обещаниям военного конфликта или мелькают на видео с картонными (?) ружьями, тренируясь где-то для войны с Россией 🙄. Украинский же президент сегодня в чьём-то местном изложении был описан как «новичок в политике». Этим объяснялась его неготовность открыто рассуждать о войне с Россией. Самого президента, конечно, не было.
Нет, у меня-то пока есть интернет связь и я немного в курсе событий. И пресс-конференцию в случае чего я могу послушать, и аналитика никуда не делась. Но я не совсем типичный местный зритель.
Кстати о пресс-конференциях.
Намедни посмотрела я репортаж PBS (PBS, Карл! Не обычный «сосисочный продукт», который выдают не будем называть какие корпорации). Репортёр PBS излагал суть пресс-конференции Лаврова и Трасс.
Передаю суть репортажа: Лавров если и звучал до встречи примирительно, то пресс-конференция это ощущение развеяла, отчитался журналист.
Дальше в камере появился Лавров, сказавший под перевод вот что: это был разговор немого с глухим (про встречу с Трасс). Если на Западе считают, что Россия ждёт, когда земля станет твёрдой как камень, чтобы ввести танки в Украину, то на встрече (с Трасс) было ощущение, что аргументы российской стороны отскакивали как от такой каменной поверхности.
Подготовленный к тому, чтобы созерцать недружелюбного Лаврова, зритель слышит в переводе фразу о разговоре «the dumb and the deaf”.
Я, конечно, понимаю, что выражение «deaf and dumb” напросилось кому-то на язык, но это не тот случай, чтобы его использовать в переводе. Фраза прозвучала оскорбительно (к этому восприятию, повторю, зрителя уже подготовили).
Лаврова можно критиковать за что угодно, но этой тональности у него не было. Зато у него было реально ощутимое разочарование в голосе и сжатая, не обнадёживающая совсем, характеристика беседы, оказавшейся совершенно бесполезной.
Разговор глухого со немым — это резко, но никак не унизительно. В эфире PBS акцент был искажён.
Этот же репортёр PBS сообщил, что Лавров демонстративно покинул сцену.
Я открыла всю запись пресс-конференции. Никакой демонстративности. Лавров ушел со сцены, завершив ответы на вопросы. Сама же пресс-конференция, действительно, напоминала общение на разных языках.
Не владея русским и не видя пресс-конференции, зритель в США посмотрел PBS и решил, что Лавров нагрубил собеседнику и сбежал.
Про остальные каналы умолчу. Типичная картина экспертного обсуждения:
Ирина Ткаченко
Ирина Ткаченко:
Вот уже третий месяц, как я, включая местное ТВ, слышу от американских официальных лиц, тщательно и некритично цитируемых местными журналистами 24/7, что Россия вот-вот начнёт войну в Украине.
Каждый божий день.
И никогда я не слышу ни одного высказывания, мнения, комментария, цитаты с российской стороны. Ни единого. Ни официального, ни неофициального, ни про-правительственного, ни оппозиционного. Репортеры иногда передают своими словами, что «говорит Путин». Из россиян в эфире никого.
Такое ощущение, что американские телекомпании работают в условиях бетонного занавеса с СССР до изобретения интернета.
Такое ощущение, что у них нет сотрудников, которые могли бы поднять телефон и пригласить в эфир англоговорящих российских официальных лиц или экспертов — коих сегодня немного больше, чем дофига, чай не конец 80-х, когда я, как мне казалось, лично знала всех российских аналитиков с хорошим английским.
В американском эфире одни американские говорящие головы и репортёры из прибрежных точек, пересказывающие официальную американскую позицию.
Дайте мне официальную российскую позицию, ё ж моё. Я многого не прошу. Не надо даже глубины. Не надо контекста. Даже критики не надо. Зритель хоть другую сторону услышит. Он хоть одним глазком на неё глянет.
Журналисты, видимо, забыли, что кроме Госдепа в разговоре о конфликте за пределами США неплохо бы давать платформу вовлечённым сторонам и хотя бы ради проформы задавать этим сторонам вопросы.
Кое-какие украинцы в эфире иногда появляются. Это те, кого принято называть обычными гражданами. Обычные граждане обычно удивляются американским обещаниям военного конфликта или мелькают на видео с картонными (?) ружьями, тренируясь где-то для войны с Россией 🙄. Украинский же президент сегодня в чьём-то местном изложении был описан как «новичок в политике». Этим объяснялась его неготовность открыто рассуждать о войне с Россией. Самого президента, конечно, не было.
Нет, у меня-то пока есть интернет связь и я немного в курсе событий. И пресс-конференцию в случае чего я могу послушать, и аналитика никуда не делась. Но я не совсем типичный местный зритель.
Кстати о пресс-конференциях.
Намедни посмотрела я репортаж PBS (PBS, Карл! Не обычный «сосисочный продукт», который выдают не будем называть какие корпорации). Репортёр PBS излагал суть пресс-конференции Лаврова и Трасс.
Передаю суть репортажа: Лавров если и звучал до встречи примирительно, то пресс-конференция это ощущение развеяла, отчитался журналист.
Дальше в камере появился Лавров, сказавший под перевод вот что: это был разговор немого с глухим (про встречу с Трасс). Если на Западе считают, что Россия ждёт, когда земля станет твёрдой как камень, чтобы ввести танки в Украину, то на встрече (с Трасс) было ощущение, что аргументы российской стороны отскакивали как от такой каменной поверхности.
Подготовленный к тому, чтобы созерцать недружелюбного Лаврова, зритель слышит в переводе фразу о разговоре «the dumb and the deaf”.
Я, конечно, понимаю, что выражение «deaf and dumb” напросилось кому-то на язык, но это не тот случай, чтобы его использовать в переводе. Фраза прозвучала оскорбительно (к этому восприятию, повторю, зрителя уже подготовили).
Лаврова можно критиковать за что угодно, но этой тональности у него не было. Зато у него было реально ощутимое разочарование в голосе и сжатая, не обнадёживающая совсем, характеристика беседы, оказавшейся совершенно бесполезной.
Разговор глухого со немым — это резко, но никак не унизительно. В эфире PBS акцент был искажён.
Этот же репортёр PBS сообщил, что Лавров демонстративно покинул сцену.
Я открыла всю запись пресс-конференции. Никакой демонстративности. Лавров ушел со сцены, завершив ответы на вопросы. Сама же пресс-конференция, действительно, напоминала общение на разных языках.
Не владея русским и не видя пресс-конференции, зритель в США посмотрел PBS и решил, что Лавров нагрубил собеседнику и сбежал.
Про остальные каналы умолчу. Типичная картина экспертного обсуждения: