Умрёшь от смеха
23 июня, 2020 7:19 пп
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Во второй половине 50—х годов прошлого века ученые, а потом и журналисты, обратили внимание на один район в высокогорной области Папуа — Новой Гвинеи, где свирепствовала необычная лихорадка — куру (на языке папуасов – «тряска»).
Болезнь развивалась медленно, но верно — заболевший всегда умирал; всего за год от лихорадки из общего числа в 30 тысяч погибало человек 300, около одного процента.
У больных незадолго перед смертью нередко было эйфорическое настроение и приступы смеха, но смеха безумного, патологического.
Вскоре стало ясно, в чем дело — из уважения к умершим папуасам их родственники съедали мозг и другие органы покойного. Провели разъяснительную работу, прекратили старинную традицию и болезнь остановилась.
Не вдаваясь в медицинские подробности можно сделать вывод, что к мозгу надо относиться с осторожностью.
Любить его не как продукт для кулинарии, а как вещь умную, загадочную. В самом деле – на вид это какая-то серая глина, жирный пластилин, но именно из его недр вышли все науки, все искусства и языки.
Человеческая память – удивительная вещь, она намного превосходит самые мощные компьютеры и, в отличие от них, как бы расширяется по мере ее наполнения.
Или наоборот, хиреет, если память и мозг не тренировать, не давать им работы.
Сейчас, когда появились томографы, деятельность мозга можно буквально видеть, причем в цвете.
С высоты своих научных познаний специалисты советуют – нагружайте голову, дольше будете умственно активным.
Запоминайте все, что попадается на жизненном пути, не плывите по течению, не будьте пассивными. Решайте кроссворды, головоломки, играйте даже в компьютерные игры, если никаких других интеллектуальных занятий нет под рукой.
Не увлекайтесь насыщенными жирами – салом, жирным мясом, сливочным маслом. Полезны физические упражнения на свежем воздухе – прыжки с шестом и без него, бег марафонский и на месте, ходьба спортивная и за хлебом в магазин.
Насчет водки, или питьевого спирта ученые рекомендаций не дают, но я знаю, что выпивка очень обостряет память.
Подойдешь, бывало, к алкашам, а они в мельчайших подробностях вспоминают, как вчера заходили к знакомому, Сереге, и как у него за диваном стояла маленькая, заткнутая газеткой и отпитая всего наполовину.
Вспомнят, чем потом заполировали, как Колян пивка принес… Правда ничего другого вспомнить не могут, разводят руками — мы выпимши были!
Хотел бы упомянуть о том, что в редких и странных случаях человек вспоминает то, чего не знал и не учил.
Мне рассказывал ветеран войны, человек серьезный и основательный, что их штабная переводчица после близкого взрыва впала однажды в полубессознательное состояние и часа два говорила на беглом испанском, хотя никогда его не изучала.
Могу вспомнить случай с московским фотографом Вилли Мельниковым, который после контузии в Афганистане полностью потерял память, но когда она стала восстанавливаться, то подарила ему, в качестве добавки никому неведомый язык, типа древнеперсидского.
На этом языке он потом несколько лет вел свой дневник, сочинял стихи и однажды целый вечер подробно описывал мне его грамматическую структуру и выразительные возможности.
Такой вот пластилин у нас в голове.
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Во второй половине 50—х годов прошлого века ученые, а потом и журналисты, обратили внимание на один район в высокогорной области Папуа — Новой Гвинеи, где свирепствовала необычная лихорадка — куру (на языке папуасов – «тряска»).
Болезнь развивалась медленно, но верно — заболевший всегда умирал; всего за год от лихорадки из общего числа в 30 тысяч погибало человек 300, около одного процента.
У больных незадолго перед смертью нередко было эйфорическое настроение и приступы смеха, но смеха безумного, патологического.
Вскоре стало ясно, в чем дело — из уважения к умершим папуасам их родственники съедали мозг и другие органы покойного. Провели разъяснительную работу, прекратили старинную традицию и болезнь остановилась.
Не вдаваясь в медицинские подробности можно сделать вывод, что к мозгу надо относиться с осторожностью.
Любить его не как продукт для кулинарии, а как вещь умную, загадочную. В самом деле – на вид это какая-то серая глина, жирный пластилин, но именно из его недр вышли все науки, все искусства и языки.
Человеческая память – удивительная вещь, она намного превосходит самые мощные компьютеры и, в отличие от них, как бы расширяется по мере ее наполнения.
Или наоборот, хиреет, если память и мозг не тренировать, не давать им работы.
Сейчас, когда появились томографы, деятельность мозга можно буквально видеть, причем в цвете.
С высоты своих научных познаний специалисты советуют – нагружайте голову, дольше будете умственно активным.
Запоминайте все, что попадается на жизненном пути, не плывите по течению, не будьте пассивными. Решайте кроссворды, головоломки, играйте даже в компьютерные игры, если никаких других интеллектуальных занятий нет под рукой.
Не увлекайтесь насыщенными жирами – салом, жирным мясом, сливочным маслом. Полезны физические упражнения на свежем воздухе – прыжки с шестом и без него, бег марафонский и на месте, ходьба спортивная и за хлебом в магазин.
Насчет водки, или питьевого спирта ученые рекомендаций не дают, но я знаю, что выпивка очень обостряет память.
Подойдешь, бывало, к алкашам, а они в мельчайших подробностях вспоминают, как вчера заходили к знакомому, Сереге, и как у него за диваном стояла маленькая, заткнутая газеткой и отпитая всего наполовину.
Вспомнят, чем потом заполировали, как Колян пивка принес… Правда ничего другого вспомнить не могут, разводят руками — мы выпимши были!
Хотел бы упомянуть о том, что в редких и странных случаях человек вспоминает то, чего не знал и не учил.
Мне рассказывал ветеран войны, человек серьезный и основательный, что их штабная переводчица после близкого взрыва впала однажды в полубессознательное состояние и часа два говорила на беглом испанском, хотя никогда его не изучала.
Могу вспомнить случай с московским фотографом Вилли Мельниковым, который после контузии в Афганистане полностью потерял память, но когда она стала восстанавливаться, то подарила ему, в качестве добавки никому неведомый язык, типа древнеперсидского.
На этом языке он потом несколько лет вел свой дневник, сочинял стихи и однажды целый вечер подробно описывал мне его грамматическую структуру и выразительные возможности.
Такой вот пластилин у нас в голове.