«Умер же, можно…»
11 декабря, 2021 4:02 пп
Сергей Злобин
Сергей Злобин,11 декабря 2018 г.:
100 лет Исаичу
Вот такая сегодня дата.
Сложный он человек, Исаич – то великий мастер, то срывается в псевдонародную нарочитую лексику (одни «укрепы» чего стоят), то видит глубокие, на первый взгляд несущественные, связи явлений, то на уровне среднего школьного сочинения анализирует стихи Бродского или Самойлова, то труженик и отшельник, то плохой актер с дешевыми эффектами и политикан, то гуманист, то антисемит, то философ, то СимСимыч.
Сейчас модно его не просто критиковать (а ведь есть за что), а травить (а что — умер же, можно).
Вон, даже целая книга вышла с предисловием великого историка Прилепина.
Бог с ними, с хулителями. Многие представители моего поколения и поколения старше прекрасно понимают – для каждой вещи важен не только контекст написания, но и контекст прочтения.
Конец 60-х – 70-е, зачитанные тетрадки роман-газеты и номера «Нового мира» с «Одним днем», слепые четвертые, прямо по Галичу, (а то и пятые-шестые), машинописные копии «Круга», микроскопическим шрифтом напечатанные томики «Архипелага», которые привозил от цеховиков Грузии Звияд.
Я на этом повзрослел и за это Исаичу благодарен.
Именно он показал две очень важные вещи. Первое, что террор был тотален (а не отдельные ошибки, связанные с культом личности, как нас учили в курсе истории партии) – другой же истории не было. Второе – он развеял миф 60-х годов о плохом Сталине и хорошем Ленине (помните – «уберите Ленина с денег», возврат к ленинским нормам и пр.).
Вчера прочел, что мужественные коммунисты протестуют против памятника в Москве. Как же, «предатель родины». Я бы этот памятник не на Таганке поставил, а в Нескучном, рядом с лагерем, в котором он сидел и домом, который он строил, на котором надпись «Славься Отечество наше свободное».
В 10 номере «Нового мира» за 1971 год было опубликовано стихотворение Евгения Маркина
«Белый бакен» с такими строчками:
Что ж глядишь туда, беглянка?
Видно, знаешь только ты,
как нелепа эта лямка,
как глаза его чисты,
каково по зыбким водам,
у признанья не в чести,
ставить вешки пароходам
об опасностях в пути!
Ведь не зря ему, свисая
с проходящего борта,
машет вслед: – Салют, Исаич!–
незнакомая братва.
Стихотворение не осталось незамеченным. Маркина стали исключать из рязанского отделения Союза писателей. Друзья, чтобы спасти поэта, нашли-таки на Оке бакенщика по имени Исаич. Но, как говорит апокриф, Маркин все испортил. Придя на заседание по собственному исключению не слишком трезвым, он сказал заседающим: «Да пошли вы, я о Солженицыне писал».
С Исаичем связана еще одна история, уже из моего архива. Весной 1974 года когда АИ уже был в Кельне, а в стране активно проходила КПСС (кто помнит – «кампания против Сахарова и Солженицына»), мой знакомый, учившийся в ту пору на матфаке МГПИ пришел в одну из физмат школ Москвы на педагогическую практику. Войдя в десятый класс на свой первый и последний в жизни урок, он бодрым голосом произнес:
– Здравствуйте, меня зовут Александр Исаевич.
Это полностью соответствовало действительности.
В классе началась овация.
После этого знакомому поставили зачет за практику и отправили домой.
Сейчас это все смешно. Но это сейчас. И смешно только это.
Сергей Злобин
Сергей Злобин,11 декабря 2018 г.:
100 лет Исаичу
Вот такая сегодня дата.
Сложный он человек, Исаич – то великий мастер, то срывается в псевдонародную нарочитую лексику (одни «укрепы» чего стоят), то видит глубокие, на первый взгляд несущественные, связи явлений, то на уровне среднего школьного сочинения анализирует стихи Бродского или Самойлова, то труженик и отшельник, то плохой актер с дешевыми эффектами и политикан, то гуманист, то антисемит, то философ, то СимСимыч.
Сейчас модно его не просто критиковать (а ведь есть за что), а травить (а что — умер же, можно).
Вон, даже целая книга вышла с предисловием великого историка Прилепина.
Бог с ними, с хулителями. Многие представители моего поколения и поколения старше прекрасно понимают – для каждой вещи важен не только контекст написания, но и контекст прочтения.
Конец 60-х – 70-е, зачитанные тетрадки роман-газеты и номера «Нового мира» с «Одним днем», слепые четвертые, прямо по Галичу, (а то и пятые-шестые), машинописные копии «Круга», микроскопическим шрифтом напечатанные томики «Архипелага», которые привозил от цеховиков Грузии Звияд.
Я на этом повзрослел и за это Исаичу благодарен.
Именно он показал две очень важные вещи. Первое, что террор был тотален (а не отдельные ошибки, связанные с культом личности, как нас учили в курсе истории партии) – другой же истории не было. Второе – он развеял миф 60-х годов о плохом Сталине и хорошем Ленине (помните – «уберите Ленина с денег», возврат к ленинским нормам и пр.).
Вчера прочел, что мужественные коммунисты протестуют против памятника в Москве. Как же, «предатель родины». Я бы этот памятник не на Таганке поставил, а в Нескучном, рядом с лагерем, в котором он сидел и домом, который он строил, на котором надпись «Славься Отечество наше свободное».
В 10 номере «Нового мира» за 1971 год было опубликовано стихотворение Евгения Маркина
«Белый бакен» с такими строчками:
Что ж глядишь туда, беглянка?
Видно, знаешь только ты,
как нелепа эта лямка,
как глаза его чисты,
каково по зыбким водам,
у признанья не в чести,
ставить вешки пароходам
об опасностях в пути!
Ведь не зря ему, свисая
с проходящего борта,
машет вслед: – Салют, Исаич!–
незнакомая братва.
Стихотворение не осталось незамеченным. Маркина стали исключать из рязанского отделения Союза писателей. Друзья, чтобы спасти поэта, нашли-таки на Оке бакенщика по имени Исаич. Но, как говорит апокриф, Маркин все испортил. Придя на заседание по собственному исключению не слишком трезвым, он сказал заседающим: «Да пошли вы, я о Солженицыне писал».
С Исаичем связана еще одна история, уже из моего архива. Весной 1974 года когда АИ уже был в Кельне, а в стране активно проходила КПСС (кто помнит – «кампания против Сахарова и Солженицына»), мой знакомый, учившийся в ту пору на матфаке МГПИ пришел в одну из физмат школ Москвы на педагогическую практику. Войдя в десятый класс на свой первый и последний в жизни урок, он бодрым голосом произнес:
– Здравствуйте, меня зовут Александр Исаевич.
Это полностью соответствовало действительности.
В классе началась овация.
После этого знакомому поставили зачет за практику и отправили домой.
Сейчас это все смешно. Но это сейчас. И смешно только это.