«У вас нет геморроя? Жалко…»
3 октября, 2016 10:22 дп
Tanya Loskutova
Кусочек повести МОЯ НИНКА
…Моего сына исключали из школы. За какую-то выходку. Выходка была не первая. Терпению директора и учителей пришёл конец. Я сходила с ума. Сын ходил гоголем. Меня бесила несправедливость администрации – всё же 10-й класс. Сына тоже бесила несправедливость. Но – не факта наказания, а неправильная формулировка. «Не меня исключают, а я сам ухожу», — говорил сын.
И правда, вроде бы он решил расплеваться со школой из солидарности со своим другом, которого выгоняли по какой-то более солидной причине.
Я не очень вникала в подробности. Во-первых, его друга я сама бы исключила откуда угодно, во-вторых, в оправданиях моего сына всегда поблёскивала какая-нибудь героическая нотка: если подрался, то защищая слабого, если послал, то за чьё-то унижение, если не написал доклад о «ХХУ-ом Съезде Партии, то из-за идеологических соображений… Я плакала, умоляла, предлагала директору вникнуть в особенности тонкой и ранимой души сына…
Сын был героем. Ему все надоело. Мне тоже. И я стала подыскивать нам очередную школу.
Тут вдруг позвонили из прежней и велели сыну вернуться. Восстановили не только его, но и друга. Я была счастлива. Сын расстроен. Его поступок терял свою героическую привлекательность.
О причинах такого поворота я не задумывалась.
К тому времени Нинка заразила меня долей своего легкомыслия: всё равно всё образуется, не ломай голову, всё хорошее сбудется само собой.
Пока шла эта свистопляска, я постоянно общалась с Нинкой. Сто раз повторяла: «он сказал, я сказала». Я ненавидела директора, школу, советское образование, советскую власть, сына, и себя – за свои унижения и воспитательскую беспомощность. И, конечно, я ненавидела Нинку.
Она была худшим слушателем всех времён и народов. Казалось, в неё ничего не входит. Или входит то, чего не видят все остальные. Её комментарии даже отдалённо не совпадали с темой. «Танька, как ты думаешь, у директора есть собачка?» «Таньк, ты сама этот фартук шила? Можно этим заработать?» «Таньк, а кастраты тоже хотят? Ну, ты понимаешь?»…
Не знаю, почему я продолжала жаловаться именно ей. Может, другие давали мне слишком логичные советы. Поэтому они казались мне невыполнимыми. А Нинка и логика – это было уже смешно. Мне смешно это даже сейчас, когда я поставила эти два слова рядом.
А может, она была тончайшим психологом? Раздражая меня никчемными репликами, она вызывала мой гнев на себя? Я ругала Нинку за невнимание, а себя – за неумение выбирать друзей. Зато сама драматическая тема отходила на задний план.
Спустя много лет нинкин муж рассказывал нам какую-то детективно-комическую историю. Он говорил о воздействии на собеседника коктейля из демагогии и парадокса. И в качестве примера, привёл такой: Ну, помните, что Нинка устроила в кабинете директора лёшкиной школы, когда его выгоняли?
Всё! Стоп! Так это Нинку я должна благодарить за тот счастливый конец? Что же она «устроила» в кабинете?
Нинка рассказывать не захотела. А, скорее всего, забыла. Нинка не умела помнить о своих подвигах. Вернее, не придавала им значения. Ведь это было просто интересно – заставить какого-то долдона изменить своё решение. Попытаюсь себе это представить.
Нинка, в кабинете… «Здрасьте, ой, чего это у вас так холодно? Я бы на вашем месте под пиджак свитер надела. Я чего пришла. У вас тут мальчишка один учится…Кстати, вам щеночек не нужен? Нет, беспородный…Но умный. Нет, нет я не настаиваю. Как мальчишку зовут? Вроде, Лёшка. Лоскутов. Исключили? Ну, конечно, кто это терпеть может? У меня вон муж в «Крокодиле» работает…Ой, дайте мне отросточек от алоэ. Знаете, он не только от воспаления, но и от соплей помогает. У вас нет геморроя? Жалко, а то алоэ могло бы помочь. Так вот, я говорю муж сейчас готовит фельетон, как в школах и институтах калечат детям судьбу. Выгонят, а потом удивляются, откуда хулиганьё берётся. Да нет, я целиком на вашей стороне. Я тоже мужу говорю, кого, говорю, вы защищаете. А как, говорю, учителя мучаются. Они ведь выгонят, а там, вдруг – инфаркт или язва…У них что, сердца нет, что ли? Кстати, вам с вашим цветом лица надо больше бывать на воздухе…Вы что и в Дом Кино не ходите? Да я вас без билета проведу. Ну, про «Вахтангова» не говорю. Кстати, знаете, что сегодня на Таганке?
Вот и всё. Никакого секрета. Как будто я всё это видела. Похожее наблюдала сто раз. Но сумевших противостоять нинкиному обаянию – не встречала ни разу.
Продолжение следует
Tanya Loskutova
Кусочек повести МОЯ НИНКА
…Моего сына исключали из школы. За какую-то выходку. Выходка была не первая. Терпению директора и учителей пришёл конец. Я сходила с ума. Сын ходил гоголем. Меня бесила несправедливость администрации – всё же 10-й класс. Сына тоже бесила несправедливость. Но – не факта наказания, а неправильная формулировка. «Не меня исключают, а я сам ухожу», — говорил сын.
И правда, вроде бы он решил расплеваться со школой из солидарности со своим другом, которого выгоняли по какой-то более солидной причине.
Я не очень вникала в подробности. Во-первых, его друга я сама бы исключила откуда угодно, во-вторых, в оправданиях моего сына всегда поблёскивала какая-нибудь героическая нотка: если подрался, то защищая слабого, если послал, то за чьё-то унижение, если не написал доклад о «ХХУ-ом Съезде Партии, то из-за идеологических соображений… Я плакала, умоляла, предлагала директору вникнуть в особенности тонкой и ранимой души сына…
Сын был героем. Ему все надоело. Мне тоже. И я стала подыскивать нам очередную школу.
Тут вдруг позвонили из прежней и велели сыну вернуться. Восстановили не только его, но и друга. Я была счастлива. Сын расстроен. Его поступок терял свою героическую привлекательность.
О причинах такого поворота я не задумывалась.
К тому времени Нинка заразила меня долей своего легкомыслия: всё равно всё образуется, не ломай голову, всё хорошее сбудется само собой.
Пока шла эта свистопляска, я постоянно общалась с Нинкой. Сто раз повторяла: «он сказал, я сказала». Я ненавидела директора, школу, советское образование, советскую власть, сына, и себя – за свои унижения и воспитательскую беспомощность. И, конечно, я ненавидела Нинку.
И правда, вроде бы он решил расплеваться со школой из солидарности со своим другом, которого выгоняли по какой-то более солидной причине.
Я не очень вникала в подробности. Во-первых, его друга я сама бы исключила откуда угодно, во-вторых, в оправданиях моего сына всегда поблёскивала какая-нибудь героическая нотка: если подрался, то защищая слабого, если послал, то за чьё-то унижение, если не написал доклад о «ХХУ-ом Съезде Партии, то из-за идеологических соображений… Я плакала, умоляла, предлагала директору вникнуть в особенности тонкой и ранимой души сына…
Сын был героем. Ему все надоело. Мне тоже. И я стала подыскивать нам очередную школу.
Тут вдруг позвонили из прежней и велели сыну вернуться. Восстановили не только его, но и друга. Я была счастлива. Сын расстроен. Его поступок терял свою героическую привлекательность.
О причинах такого поворота я не задумывалась.
К тому времени Нинка заразила меня долей своего легкомыслия: всё равно всё образуется, не ломай голову, всё хорошее сбудется само собой.
Пока шла эта свистопляска, я постоянно общалась с Нинкой. Сто раз повторяла: «он сказал, я сказала». Я ненавидела директора, школу, советское образование, советскую власть, сына, и себя – за свои унижения и воспитательскую беспомощность. И, конечно, я ненавидела Нинку.
Она была худшим слушателем всех времён и народов. Казалось, в неё ничего не входит. Или входит то, чего не видят все остальные. Её комментарии даже отдалённо не совпадали с темой. «Танька, как ты думаешь, у директора есть собачка?» «Таньк, ты сама этот фартук шила? Можно этим заработать?» «Таньк, а кастраты тоже хотят? Ну, ты понимаешь?»…
Не знаю, почему я продолжала жаловаться именно ей. Может, другие давали мне слишком логичные советы. Поэтому они казались мне невыполнимыми. А Нинка и логика – это было уже смешно. Мне смешно это даже сейчас, когда я поставила эти два слова рядом.
А может, она была тончайшим психологом? Раздражая меня никчемными репликами, она вызывала мой гнев на себя? Я ругала Нинку за невнимание, а себя – за неумение выбирать друзей. Зато сама драматическая тема отходила на задний план.
Спустя много лет нинкин муж рассказывал нам какую-то детективно-комическую историю. Он говорил о воздействии на собеседника коктейля из демагогии и парадокса. И в качестве примера, привёл такой: Ну, помните, что Нинка устроила в кабинете директора лёшкиной школы, когда его выгоняли?
Всё! Стоп! Так это Нинку я должна благодарить за тот счастливый конец? Что же она «устроила» в кабинете?
Нинка рассказывать не захотела. А, скорее всего, забыла. Нинка не умела помнить о своих подвигах. Вернее, не придавала им значения. Ведь это было просто интересно – заставить какого-то долдона изменить своё решение. Попытаюсь себе это представить.
Нинка, в кабинете… «Здрасьте, ой, чего это у вас так холодно? Я бы на вашем месте под пиджак свитер надела. Я чего пришла. У вас тут мальчишка один учится…Кстати, вам щеночек не нужен? Нет, беспородный…Но умный. Нет, нет я не настаиваю. Как мальчишку зовут? Вроде, Лёшка. Лоскутов. Исключили? Ну, конечно, кто это терпеть может? У меня вон муж в «Крокодиле» работает…Ой, дайте мне отросточек от алоэ. Знаете, он не только от воспаления, но и от соплей помогает. У вас нет геморроя? Жалко, а то алоэ могло бы помочь. Так вот, я говорю муж сейчас готовит фельетон, как в школах и институтах калечат детям судьбу. Выгонят, а потом удивляются, откуда хулиганьё берётся. Да нет, я целиком на вашей стороне. Я тоже мужу говорю, кого, говорю, вы защищаете. А как, говорю, учителя мучаются. Они ведь выгонят, а там, вдруг – инфаркт или язва…У них что, сердца нет, что ли? Кстати, вам с вашим цветом лица надо больше бывать на воздухе…Вы что и в Дом Кино не ходите? Да я вас без билета проведу. Ну, про «Вахтангова» не говорю. Кстати, знаете, что сегодня на Таганке?
Вот и всё. Никакого секрета. Как будто я всё это видела. Похожее наблюдала сто раз. Но сумевших противостоять нинкиному обаянию – не встречала ни разу.
Продолжение следует
Спустя много лет нинкин муж рассказывал нам какую-то детективно-комическую историю. Он говорил о воздействии на собеседника коктейля из демагогии и парадокса. И в качестве примера, привёл такой: Ну, помните, что Нинка устроила в кабинете директора лёшкиной школы, когда его выгоняли?
Всё! Стоп! Так это Нинку я должна благодарить за тот счастливый конец? Что же она «устроила» в кабинете?
Нинка рассказывать не захотела. А, скорее всего, забыла. Нинка не умела помнить о своих подвигах. Вернее, не придавала им значения. Ведь это было просто интересно – заставить какого-то долдона изменить своё решение. Попытаюсь себе это представить.
Нинка, в кабинете… «Здрасьте, ой, чего это у вас так холодно? Я бы на вашем месте под пиджак свитер надела. Я чего пришла. У вас тут мальчишка один учится…Кстати, вам щеночек не нужен? Нет, беспородный…Но умный. Нет, нет я не настаиваю. Как мальчишку зовут? Вроде, Лёшка. Лоскутов. Исключили? Ну, конечно, кто это терпеть может? У меня вон муж в «Крокодиле» работает…Ой, дайте мне отросточек от алоэ. Знаете, он не только от воспаления, но и от соплей помогает. У вас нет геморроя? Жалко, а то алоэ могло бы помочь. Так вот, я говорю муж сейчас готовит фельетон, как в школах и институтах калечат детям судьбу. Выгонят, а потом удивляются, откуда хулиганьё берётся. Да нет, я целиком на вашей стороне. Я тоже мужу говорю, кого, говорю, вы защищаете. А как, говорю, учителя мучаются. Они ведь выгонят, а там, вдруг – инфаркт или язва…У них что, сердца нет, что ли? Кстати, вам с вашим цветом лица надо больше бывать на воздухе…Вы что и в Дом Кино не ходите? Да я вас без билета проведу. Ну, про «Вахтангова» не говорю. Кстати, знаете, что сегодня на Таганке?
Вот и всё. Никакого секрета. Как будто я всё это видела. Похожее наблюдала сто раз. Но сумевших противостоять нинкиному обаянию – не встречала ни разу.
Продолжение следует