«У меня в офисе появилась одна белая мышь…»
22 июля, 2025 4:50 пп
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Письмо брату.
Доброго дня, Коляша!
Ты не поверишь! Я влюбился! Я снова попал в этот капкан!
Ты же знаешь, я — циник и педант (в хорошем смысле слова). У меня за 52 года было 21 567 половых актов на стороне, передо мной падали сериальные звезды, жены губернаторов и внучки академиков. Даже Летиция Каста подарила мне всю себя за жалкие 50 000 евро, а после встречи отказалась брать деньги.
Я — Эйнштейн в любви, как говорила одна женщина в фильме про семнадцать мгновений, а тут пробило не по-детски.
У меня в офисе появилась одна белая мышь. С виду, так себе, крепкая тройка, офисная мода скрывает истинные ценности.
Глазки в пол, волосы в хвостик под резиночку, шелестит, ничего такого, глазу не на чем зацепиться, но что-то цепляет, а что, я не сразу понял.
Как-то чай мне принесла, а ручки трясутся, чашечка скачет на подносике… Я глаза поднял усталые от госслужбы и обомлел, у нее слезы, у нее, как в песне, глаза — два бриллианта в три карата.
Я спросил осторожно, кто обидел, а она еще пуще ревет, и такая жалость во мне разлилась, затопило меня, как Хакассию. Оказалось, что ее муж бросил, ушел к воровке одной из налоговой, та его в сексуальное рабство взяла, платит за их ипотеку, но с условием, что он будет ей одной служить верой и правдой.
Ты меня знаешь, я не люблю, когда моих людей обижают, я за своих пасть порву!
Пожалел я ее, взял в командировку в Барселону, там у нас дела, ну ты знаешь, боремся мы за свободу Каталонии.
Я ей там все показал: Гауди, виа Диагонале, на Рамбласе мороженым кормил… Всю ночь гуляли за ручку, она такая трогательная, смотрит так, что тронуть пальцем невозможно. Приодел ее в вещи мультибрендов, визажиста нанял, макияж, цацки по мелочи… И заиграл камень-алмаз души моей!
Ты не поверишь, она куколкой стала, и смеяться начала моим шуткам изысканным. Я ей стихи читал: Ходасевич, Анненский… всё понимает, это я тебе, как филолог словеснику говорю.
Я с ума сошел, Коля, дела забросил, о Родине позабыл нашей многострадальной…
Словом, полюбил, брат! Сам себе не верю, боюсь даже себя, ведь так можно пропасть в пучине страстей…
Военкому скажи, что я теперь все понял про него с зоотехником, нельзя потушить неостывающий вулкан.
Я, наверно, Ленусика брошу, теперь такое возможно, ведь гарант сам, лично, подал знак, что жить без любви совсем непросто… А как на свете без любви прожить?
Кстати, ее тоже Леной звать, удобно будет первое время. Славику скажу, что по заданию Центра нужно по новой залегендироваться. Сын поймет, ведь он уже студент Высшей школы ФСБ, знать должен, что у нас, в разведке, всякое бывает…
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Письмо брату.
Доброго дня, Коляша!
Ты не поверишь! Я влюбился! Я снова попал в этот капкан!
Ты же знаешь, я — циник и педант (в хорошем смысле слова). У меня за 52 года было 21 567 половых актов на стороне, передо мной падали сериальные звезды, жены губернаторов и внучки академиков. Даже Летиция Каста подарила мне всю себя за жалкие 50 000 евро, а после встречи отказалась брать деньги.
Я — Эйнштейн в любви, как говорила одна женщина в фильме про семнадцать мгновений, а тут пробило не по-детски.
У меня в офисе появилась одна белая мышь. С виду, так себе, крепкая тройка, офисная мода скрывает истинные ценности.
Глазки в пол, волосы в хвостик под резиночку, шелестит, ничего такого, глазу не на чем зацепиться, но что-то цепляет, а что, я не сразу понял.
Как-то чай мне принесла, а ручки трясутся, чашечка скачет на подносике… Я глаза поднял усталые от госслужбы и обомлел, у нее слезы, у нее, как в песне, глаза — два бриллианта в три карата.
Я спросил осторожно, кто обидел, а она еще пуще ревет, и такая жалость во мне разлилась, затопило меня, как Хакассию. Оказалось, что ее муж бросил, ушел к воровке одной из налоговой, та его в сексуальное рабство взяла, платит за их ипотеку, но с условием, что он будет ей одной служить верой и правдой.
Ты меня знаешь, я не люблю, когда моих людей обижают, я за своих пасть порву!
Пожалел я ее, взял в командировку в Барселону, там у нас дела, ну ты знаешь, боремся мы за свободу Каталонии.
Я ей там все показал: Гауди, виа Диагонале, на Рамбласе мороженым кормил… Всю ночь гуляли за ручку, она такая трогательная, смотрит так, что тронуть пальцем невозможно. Приодел ее в вещи мультибрендов, визажиста нанял, макияж, цацки по мелочи… И заиграл камень-алмаз души моей!
Ты не поверишь, она куколкой стала, и смеяться начала моим шуткам изысканным. Я ей стихи читал: Ходасевич, Анненский… всё понимает, это я тебе, как филолог словеснику говорю.
Я с ума сошел, Коля, дела забросил, о Родине позабыл нашей многострадальной…
Словом, полюбил, брат! Сам себе не верю, боюсь даже себя, ведь так можно пропасть в пучине страстей…
Военкому скажи, что я теперь все понял про него с зоотехником, нельзя потушить неостывающий вулкан.
Я, наверно, Ленусика брошу, теперь такое возможно, ведь гарант сам, лично, подал знак, что жить без любви совсем непросто… А как на свете без любви прожить?
Кстати, ее тоже Леной звать, удобно будет первое время. Славику скажу, что по заданию Центра нужно по новой залегендироваться. Сын поймет, ведь он уже студент Высшей школы ФСБ, знать должен, что у нас, в разведке, всякое бывает…