Тропа грешников
19 декабря, 2022 4:01 пп
Victor Shi
Всё время думаю об этой женщине. Каждый вечер ложусь спать и мысленно с ней разговариваю.
“Да, да, это и есть Зло…” — объясняю ей про что-то. Естественно, только в моих мысленных диалогах мне удаётся хоть что-то договорить до конца. На деле же было так, что любые мои слова встречались звонким девичьим хохотом:
– Да русских там уже тысяч сто сдохло!
– А-ха-ха! Ну еще нолик пририсуй!
– Да боже мой, тысячи видосов уже, где русские мобики говорят, что их отправляют туда без подготовки!
– Ага! Знаем мы эти видео с хохляцким акцентом!
Она — глава региона. Приехала отдыхать в Абхазию. Изначально как бы негласный уговор был, что мы ОБ ЭТОМ не говорим. Понятно, кто на какой стороне, что зря нервы трепать. И мы честно продержались почти до конца.
Периодически заходил разговор о Новоафонском монастыре — они номера снимали прямо напротив него, но монастырь на горе, туда еще дойти надо. И от и гостиницы к монастырю ведет т.н. “Дорога грешников”. Терпеть не могу тему грешников, но так называется. Потому что есть Царская тропа — по которой к монастырю поднималась царская семья, это дорога пологая, ведет от причала. А эта – крутая. Поэтому грешники должны, типа, преодолевая мучения, по ней ползти, да еще и камни с собой тащить, вроде как грехи свои. Жуть. Экскурсоводы обращаются к отдыхающим: “Перестаньте, ради бога, тащить сюда камни! Монахам приходится потом всё это обратно отволакивать!” Ну, прикажи дураку Богу молиться…
Так вот, у дамы этой коленки болят после операции. Я говорю — не надо идти туда пешком, я и с нормальными коленями не всякий раз дойду. Но вот грехи ей хочется отмолить.
А я в таких случаях каждый раз думаю: “Господи… какие там ваши грехи… Тут один пидар миллиардами ворует и миллионами убивает — ему хоть бы хны. А вы всё грехи в себе ищите…”
В качестве альтернативы поехали мы в Илорский монастырь.
Не советую.
Нам причем другие отдыхающие так разрекламировали, мол, Новоафонский — это так, туристическое место. А вот Илорский! “Нас туда отвез местный парень, который показывает такие вот нетуристические уникальные места. Там иконы МИРОТОЧАТ!”
До глубины души оскорблена за Новоафонский монастырь — сравнили, извиняюсь, кое-что с пальцем.
Росписи Новоафонского монастыря — настоящее искусство, заставляют задуматься. Колоссальный труд, жаль, что стены и потолки осыпаются без реставрации.
То, что в Илорском монастыре — это, я не вру, вырезанные из журналов репродукции икон. Мы бродили туда-сюда в поисках мироточащей. Подошли к одной репродукции с напечатанными потёками:
– Наверное, это она! – шёпотом говорит еще один участник нашей вылазки.
На полном серьёзе. Напечатанное мироточение. Неужели правда, вот на это вот приезжают хрен знает откуда посмотреть?!? Из той же серии, что вставать перед телевизионным Путиным.
Но нет, всё ж висит там одна в углу — настоящая, с потёками.
Я спутникам говорю: “Да что ж вы, серьёзно что-ли в это верите? Ну комедия же есть какая-то итальянская, там показано обычное утро церковного служки. В 5 утра встать, воды принести, огарки собрать, а потом бежит проверить трубки с маслом за иконой! Всё это придумано тыщу лет назад, причем не нами, а Ватиканом…”
Потом они покупают свечи. Есть дешевые — по 10 рублей, но взять надо толстые, на пять сотен. Я шепчу “С ума сошли, зачем такие дорогие!”
Да, монастырь же женский, поэтому в свечи добавлены духи.
Всю обратную дорогу до Сухума женщина благостно молчала.
Не надо было нам вместе обедать — она набралась сил!
И ни с того, ни с сего говорит:
– Ну вот эти украинцы, которых мы сейчас спасаем — можно же их отправить Сибирь осваивать?
Я сижу, думаю: “Вика, не ввязывайся в разговор!” Как вдруг замечаю, что голова моя сама по себе уже говорит!
В такие моменты каждый раз вспоминаю Жванецкого:
“Не общайтесь с дураками! Это ужасно утомляет. Ведь когда дурак говорит — ты не можешь молчать! Тебе нужно возражать!”
И началось на два часа.
Тут уже историк Понасенков прямо в точку попал:
“Ой, мы такие православные! Мы такие духовные! Ой, свечки надо купить! А давайте их БОМБАМИ! БОМБАМИ! Ой, мы такие православные!”
Я говорю — зачем это лицемерие?!? Кого вы там спасаете? Вот ЭТО зачем говорить?
Ну и вытаскиваю наконец: “Это политкорректность!”
– Твоего ребёнка при тебе насилуют — тебе до политкорректности?!? Что за бред?
Потом уже дошло, что это политкорректность ДЛЯ СЕБЯ, для внутреннего пользования!
“А чо они?.. Да оборзел уже этот Запад! Да наших спортсменов!.. Да так им и надо!…”
– Во-от, – говорю, – Вот оно! Настоящее! И незачем говорить, что мы их спасаем!
Вот это еще интересно, говорю:
– Конечно, увидели, как х…хлы живут – “А кто вам разрешил хорошо жить?”
– Ой да кто сказал, что они там хорошо живут?
– Ну видео же есть! Что тащат оттуда всё — стиралки, кондеи! Те русские, кто пришёл, с ума сходят, что у котов наполнители в горшках!
– У нас тоже все хорошо живут! У каждого по две машины!
– Ну у тебя – да. Потом чего ты выё…шься, сам говорил, как люди в провинции не могут даже по 500 рублей на корпоратив скинуться.
– Ну и не фиг! Русский человек должен ходить в одном носке!
***
Потом начали про экипировку говорить, что мобики на свои деньги покупают всё. И тут прям орать на меня они начали:
– Что за враньё! Государство им всё оплачивает! Мы лично их собираем — вот у нас по району 37 мобилизованных, я сама деньги семьям отправляла. Мне даже жёны звонят, говорят например — что-то деньги не пришли, потом перезванивают — всё нормально пришло 70 тысяч.
Я, честно говоря, опешила, потому что просто все сообщения в сети о том, что сами себе мыло и веревку покупают. Врут что-ли? Но потом вспомнила, что это же система у нас такая — кому-то дать, а кому-то не дать. Причем без смысла.
Есть такой эксперимент на голубях (ненавижу всех, кто придумал эту пытку) — бить током или давать вкусняшку без какой-либо закономерности. Сначала птицы пытаются понять, за что их наказывают, а за что поощряют, но в конце концов просто сходят с ума.
Так вот у нас это эксперимент на всю страну.
Цветёт антисемитизм при совке. А почему Ширвиндт тогда? А почему какие-нибудь композиторы и музыканты? Почему они имеют все королевские блага советской номенклатуры? Если антисемитизм, то никого из них быть не должно на этом Олимпе!
А вот потому что — никакой системы. Кому-то дали, кому-то – нет. Причем каждый из тех, кто у корыта, искренне верит, что он это заслужил! Михалков там, Боярский. И вы посмотрите также на сетевых мелких сошек — пособников режима! Которые с пеной у рта защищают Путина. Они выслуживаются и выслуживаются. Им просто повезло — на них упали крошки со стола, а они воображают, что кто-то “сверху” за ними наблюдает и за хорошее поведение поощряет. И поэтому задницу рвут навстречу путинскому болту.
У меня всё время это демонстративное публичное самоуничижение вызывало брезгливость и недоумение – зачем? Никто на вас не смотрит, нет никакого Большого Брата! Успокойтесь! Можно пользоваться и дальше бюджетными деньгами и достойно работать, необязательно превращаться в полных мразей!
***
В общем, если тряхнуть как следует — всё это из них посыплется как горох — всех убить, уничтожить, твари – нас не уважают, предатели и т.п.
Но друг перед другом и сами перед собой разыгрывают елейные рожи – спасители человечества.
Дальше она жалуется:
– Нашего Министерства обороны как будто больше и нет! Они все свои обязанности на нас спустили! Мобилизованных мы в итоге собираем. Вот пусть сами разбираются, а нас оставят в покое!
Я говорю:
– Не-ет. Они будут делать именно так, как они делают, чтобы всех вас в говне измазать!
Кто у нас повестки разносил? Учителя. Все и каждый должен быть измазан в кровище и говне.
Вот, думаю, 35 человек ты на войну отправила, лично собрала! Заботушка.
МАТУШКА!
Когда из 35-ти двое вернуться, и те без ног — сколько раз ты будешь по этой тропе грешников вверх-вниз бегать? Думаешь, поможет?
Бог — не фраер, его свечками не купишь.
Но они не понимают, что такое Бог. Они вообще не понимают! Нет никаких размышлений о Добре и Зле.
Я вижу, что они ко всей этой церковной обрядовости относятся как к суеверию: поплевал три раза через плечо – ничего страшного не произойдет! Купил свечку – отпустил грехи.
Индульгенции, индульгенции. Как будто мелкого бесёнка задабривают.
Причем сверху вниз такая ерунда – сколько этот упырь церквей понастроил – всё никак не успокоится! Совершенно, кстати, бандитские понты.
Поэтому и разницы не видят между настоящими иконами и вырезками из журналов.
***
“Почему бы не отправлять их в Сибирь”…
Надо было спросить: “А абажуры из кожи концлагерных узников тоже будешь покупать? Хотя сейчас какие абажуры! Чехлы для айфонов из кожи украинцев! Особенно в цене куски с нанесенными при жизни татуировками. С номерами.”
Хотя, это уже было у Пелевина – распяленные на сибирском морозе содранные татуированные спины зэков.
***
Культ смерти и уничтожения. Когда смотрят на красивое, а еще лучше – на любимое, на то, во что человек полжизни душу вкладывал – и это уничтожить. Сладострастно заглядывая жертве в глаза.
Хотя, может и не сладострастно! Они, может, вообще ничего не чувствуют в момент уничтожения! Они же не могут чувствовать.
Например, вспомнила интервью с одним из белорусских карателей. Он в частности участвовал в таком коридоре — когда по двум стенам стоят в ряды менты, и через них пускают зэка. Те его дубинками бьют. Не каждый зэк до конца проходит.
Любимый журналистский вопрос:
– Что вы чувствовали при этом?
– Да ничего я не чувствовал!
Вот такая абсолютная пустота. В которую они едят.
Всё время ещё вспоминаю фильм “Чтец”. Когда его смотрела — всё у меня было ощущение какой-то что-ли недоделанности, ну типа, где катарсис? Где апогей? Где какой-то, не знаю, душевный надрыв, раскаяние, мораль?
А оказалось – всё именно так и есть!
Там, кто не смотрел, – фильм о парне, который нанялся читать книги к женщине, а она, как потом выяснилось, была одной из нацисток. Её судят в Нюрнберге и сажают. Ну, конечно, до суда у них была очень эротичная любовь, а потом он только раз смог навестить её в тюрьме, и смотрел с отвращением — не смог себя преодолеть.
А она вот такая точно, как та, о ком я пишу – широко раскрытые глаза, полные недоумения: “А что такого? А что я такого сказала и сделала? А как можно было иначе?”
И она до самой смерти так и не поняла этого. Хотя читала, читала литературу в тюрьме! И всю стену заклеила вырезанными из журналов репродукциями икон.
Такая же всепоглощающая пустота, в которой они всё ищут и ищут Бога…
Victor Shi
Всё время думаю об этой женщине. Каждый вечер ложусь спать и мысленно с ней разговариваю.
“Да, да, это и есть Зло…” — объясняю ей про что-то. Естественно, только в моих мысленных диалогах мне удаётся хоть что-то договорить до конца. На деле же было так, что любые мои слова встречались звонким девичьим хохотом:
– Да русских там уже тысяч сто сдохло!
– А-ха-ха! Ну еще нолик пририсуй!
– Да боже мой, тысячи видосов уже, где русские мобики говорят, что их отправляют туда без подготовки!
– Ага! Знаем мы эти видео с хохляцким акцентом!
Она — глава региона. Приехала отдыхать в Абхазию. Изначально как бы негласный уговор был, что мы ОБ ЭТОМ не говорим. Понятно, кто на какой стороне, что зря нервы трепать. И мы честно продержались почти до конца.
Периодически заходил разговор о Новоафонском монастыре — они номера снимали прямо напротив него, но монастырь на горе, туда еще дойти надо. И от и гостиницы к монастырю ведет т.н. “Дорога грешников”. Терпеть не могу тему грешников, но так называется. Потому что есть Царская тропа — по которой к монастырю поднималась царская семья, это дорога пологая, ведет от причала. А эта – крутая. Поэтому грешники должны, типа, преодолевая мучения, по ней ползти, да еще и камни с собой тащить, вроде как грехи свои. Жуть. Экскурсоводы обращаются к отдыхающим: “Перестаньте, ради бога, тащить сюда камни! Монахам приходится потом всё это обратно отволакивать!” Ну, прикажи дураку Богу молиться…
Так вот, у дамы этой коленки болят после операции. Я говорю — не надо идти туда пешком, я и с нормальными коленями не всякий раз дойду. Но вот грехи ей хочется отмолить.
А я в таких случаях каждый раз думаю: “Господи… какие там ваши грехи… Тут один пидар миллиардами ворует и миллионами убивает — ему хоть бы хны. А вы всё грехи в себе ищите…”
В качестве альтернативы поехали мы в Илорский монастырь.
Не советую.
Нам причем другие отдыхающие так разрекламировали, мол, Новоафонский — это так, туристическое место. А вот Илорский! “Нас туда отвез местный парень, который показывает такие вот нетуристические уникальные места. Там иконы МИРОТОЧАТ!”
До глубины души оскорблена за Новоафонский монастырь — сравнили, извиняюсь, кое-что с пальцем.
Росписи Новоафонского монастыря — настоящее искусство, заставляют задуматься. Колоссальный труд, жаль, что стены и потолки осыпаются без реставрации.
То, что в Илорском монастыре — это, я не вру, вырезанные из журналов репродукции икон. Мы бродили туда-сюда в поисках мироточащей. Подошли к одной репродукции с напечатанными потёками:
– Наверное, это она! – шёпотом говорит еще один участник нашей вылазки.
На полном серьёзе. Напечатанное мироточение. Неужели правда, вот на это вот приезжают хрен знает откуда посмотреть?!? Из той же серии, что вставать перед телевизионным Путиным.
Но нет, всё ж висит там одна в углу — настоящая, с потёками.
Я спутникам говорю: “Да что ж вы, серьёзно что-ли в это верите? Ну комедия же есть какая-то итальянская, там показано обычное утро церковного служки. В 5 утра встать, воды принести, огарки собрать, а потом бежит проверить трубки с маслом за иконой! Всё это придумано тыщу лет назад, причем не нами, а Ватиканом…”
Потом они покупают свечи. Есть дешевые — по 10 рублей, но взять надо толстые, на пять сотен. Я шепчу “С ума сошли, зачем такие дорогие!”
Да, монастырь же женский, поэтому в свечи добавлены духи.
Всю обратную дорогу до Сухума женщина благостно молчала.
Не надо было нам вместе обедать — она набралась сил!
И ни с того, ни с сего говорит:
– Ну вот эти украинцы, которых мы сейчас спасаем — можно же их отправить Сибирь осваивать?
Я сижу, думаю: “Вика, не ввязывайся в разговор!” Как вдруг замечаю, что голова моя сама по себе уже говорит!
В такие моменты каждый раз вспоминаю Жванецкого:
“Не общайтесь с дураками! Это ужасно утомляет. Ведь когда дурак говорит — ты не можешь молчать! Тебе нужно возражать!”
И началось на два часа.
Тут уже историк Понасенков прямо в точку попал:
“Ой, мы такие православные! Мы такие духовные! Ой, свечки надо купить! А давайте их БОМБАМИ! БОМБАМИ! Ой, мы такие православные!”
Я говорю — зачем это лицемерие?!? Кого вы там спасаете? Вот ЭТО зачем говорить?
Ну и вытаскиваю наконец: “Это политкорректность!”
– Твоего ребёнка при тебе насилуют — тебе до политкорректности?!? Что за бред?
Потом уже дошло, что это политкорректность ДЛЯ СЕБЯ, для внутреннего пользования!
“А чо они?.. Да оборзел уже этот Запад! Да наших спортсменов!.. Да так им и надо!…”
– Во-от, – говорю, – Вот оно! Настоящее! И незачем говорить, что мы их спасаем!
Вот это еще интересно, говорю:
– Конечно, увидели, как х…хлы живут – “А кто вам разрешил хорошо жить?”
– Ой да кто сказал, что они там хорошо живут?
– Ну видео же есть! Что тащат оттуда всё — стиралки, кондеи! Те русские, кто пришёл, с ума сходят, что у котов наполнители в горшках!
– У нас тоже все хорошо живут! У каждого по две машины!
– Ну у тебя – да. Потом чего ты выё…шься, сам говорил, как люди в провинции не могут даже по 500 рублей на корпоратив скинуться.
– Ну и не фиг! Русский человек должен ходить в одном носке!
***
Потом начали про экипировку говорить, что мобики на свои деньги покупают всё. И тут прям орать на меня они начали:
– Что за враньё! Государство им всё оплачивает! Мы лично их собираем — вот у нас по району 37 мобилизованных, я сама деньги семьям отправляла. Мне даже жёны звонят, говорят например — что-то деньги не пришли, потом перезванивают — всё нормально пришло 70 тысяч.
Я, честно говоря, опешила, потому что просто все сообщения в сети о том, что сами себе мыло и веревку покупают. Врут что-ли? Но потом вспомнила, что это же система у нас такая — кому-то дать, а кому-то не дать. Причем без смысла.
Есть такой эксперимент на голубях (ненавижу всех, кто придумал эту пытку) — бить током или давать вкусняшку без какой-либо закономерности. Сначала птицы пытаются понять, за что их наказывают, а за что поощряют, но в конце концов просто сходят с ума.
Так вот у нас это эксперимент на всю страну.
Цветёт антисемитизм при совке. А почему Ширвиндт тогда? А почему какие-нибудь композиторы и музыканты? Почему они имеют все королевские блага советской номенклатуры? Если антисемитизм, то никого из них быть не должно на этом Олимпе!
А вот потому что — никакой системы. Кому-то дали, кому-то – нет. Причем каждый из тех, кто у корыта, искренне верит, что он это заслужил! Михалков там, Боярский. И вы посмотрите также на сетевых мелких сошек — пособников режима! Которые с пеной у рта защищают Путина. Они выслуживаются и выслуживаются. Им просто повезло — на них упали крошки со стола, а они воображают, что кто-то “сверху” за ними наблюдает и за хорошее поведение поощряет. И поэтому задницу рвут навстречу путинскому болту.
У меня всё время это демонстративное публичное самоуничижение вызывало брезгливость и недоумение – зачем? Никто на вас не смотрит, нет никакого Большого Брата! Успокойтесь! Можно пользоваться и дальше бюджетными деньгами и достойно работать, необязательно превращаться в полных мразей!
***
В общем, если тряхнуть как следует — всё это из них посыплется как горох — всех убить, уничтожить, твари – нас не уважают, предатели и т.п.
Но друг перед другом и сами перед собой разыгрывают елейные рожи – спасители человечества.
Дальше она жалуется:
– Нашего Министерства обороны как будто больше и нет! Они все свои обязанности на нас спустили! Мобилизованных мы в итоге собираем. Вот пусть сами разбираются, а нас оставят в покое!
Я говорю:
– Не-ет. Они будут делать именно так, как они делают, чтобы всех вас в говне измазать!
Кто у нас повестки разносил? Учителя. Все и каждый должен быть измазан в кровище и говне.
Вот, думаю, 35 человек ты на войну отправила, лично собрала! Заботушка.
МАТУШКА!
Когда из 35-ти двое вернуться, и те без ног — сколько раз ты будешь по этой тропе грешников вверх-вниз бегать? Думаешь, поможет?
Бог — не фраер, его свечками не купишь.
Но они не понимают, что такое Бог. Они вообще не понимают! Нет никаких размышлений о Добре и Зле.
Я вижу, что они ко всей этой церковной обрядовости относятся как к суеверию: поплевал три раза через плечо – ничего страшного не произойдет! Купил свечку – отпустил грехи.
Индульгенции, индульгенции. Как будто мелкого бесёнка задабривают.
Причем сверху вниз такая ерунда – сколько этот упырь церквей понастроил – всё никак не успокоится! Совершенно, кстати, бандитские понты.
Поэтому и разницы не видят между настоящими иконами и вырезками из журналов.
***
“Почему бы не отправлять их в Сибирь”…
Надо было спросить: “А абажуры из кожи концлагерных узников тоже будешь покупать? Хотя сейчас какие абажуры! Чехлы для айфонов из кожи украинцев! Особенно в цене куски с нанесенными при жизни татуировками. С номерами.”
Хотя, это уже было у Пелевина – распяленные на сибирском морозе содранные татуированные спины зэков.
***
Культ смерти и уничтожения. Когда смотрят на красивое, а еще лучше – на любимое, на то, во что человек полжизни душу вкладывал – и это уничтожить. Сладострастно заглядывая жертве в глаза.
Хотя, может и не сладострастно! Они, может, вообще ничего не чувствуют в момент уничтожения! Они же не могут чувствовать.
Например, вспомнила интервью с одним из белорусских карателей. Он в частности участвовал в таком коридоре — когда по двум стенам стоят в ряды менты, и через них пускают зэка. Те его дубинками бьют. Не каждый зэк до конца проходит.
Любимый журналистский вопрос:
– Что вы чувствовали при этом?
– Да ничего я не чувствовал!
Вот такая абсолютная пустота. В которую они едят.
Всё время ещё вспоминаю фильм “Чтец”. Когда его смотрела — всё у меня было ощущение какой-то что-ли недоделанности, ну типа, где катарсис? Где апогей? Где какой-то, не знаю, душевный надрыв, раскаяние, мораль?
А оказалось – всё именно так и есть!
Там, кто не смотрел, – фильм о парне, который нанялся читать книги к женщине, а она, как потом выяснилось, была одной из нацисток. Её судят в Нюрнберге и сажают. Ну, конечно, до суда у них была очень эротичная любовь, а потом он только раз смог навестить её в тюрьме, и смотрел с отвращением — не смог себя преодолеть.
А она вот такая точно, как та, о ком я пишу – широко раскрытые глаза, полные недоумения: “А что такого? А что я такого сказала и сделала? А как можно было иначе?”
И она до самой смерти так и не поняла этого. Хотя читала, читала литературу в тюрьме! И всю стену заклеила вырезанными из журналов репродукциями икон.
Такая же всепоглощающая пустота, в которой они всё ищут и ищут Бога…