«Только за собачку волнуюсь…»
21 июня, 2021 8:52 дп
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Ноктюрн бодрой старушки.
Я — Марья Ивановна, я люблю собак, я раньше любила мужа, но он ушел к аптекарше, детей мне бог не дал, дал только пенсию, а остальное у меня из церкви, где я доедаю, донашиваю, доживаю. Я не всегда была старухой, я была пионеркой, я в комсомоле была не последним человеком, собранный мною металлолом и макулатура легли в фундамент индустриализации, я люблю Путина, он поприятнее многих мужчин, от которых я натерпелась, он не пьет, он свой, он тоже развелся, как я, нам старухам, тоже нужен секс-символ, он с нами.
Многим нравится артист Машков, но мне нет, какой-то он вялый, тужится как-то он, как вроде какать хочет, но широты в нем нет, да и маленький он, не богатырь.
Я много не ем, а много мне нельзя, таблетки дорогие, я у Лены Малышевой лечусь, она такая доходчивая, я у нее многое узнала, особенно мне понравилось про обрезание, муж у меня еврей был, так я с ним десять лет жила, а так и не спросила, чего у него с этим делом не так, а теперь понятно мне, в чем мы не сошлись, а аптекарша знала об этом и взяла его за живое, курва она все-таки, хотя папа ее воспитывал один, вот и воспитал в неполной семье проститутку, шастающую по чужим мужикам. Ах, Сеня, Сеня! Поседел ты, как лунь уже, видела, как ты ножками шаркаешь, уже скоро крякнешь, дорогой ты мой человек.
Я не плачу, я не грущу, я когда с собачкой гуляю, всегда под ноги смотрю, а вчера колечко нашла и бумажник, объявление повесила на районе, а никто не пришел, я себе чайник новый справила и мультиварку, а колечко в церковь снесла, пусть на храм потратят.
Я после Сёмы в Сокольники ходила на танцы, для тех кому за сорок, но не нашла никого, ведь мне давно за пятьдесят было, так там молодух толпа, а старичков мало, или сдохли уже, или на цепи сидят за разными аптекаршами.
В будущее свое смотрю я спокойно, только за собачку волнуюсь, успею ли передать ее в хорошие руки, даже не знаю.
Мне Сергей Есенин нравится, он у меня на стене висит, резьба по дереву, я как проснусь ночью, так и слышу со стены его голос пьяненький с вопросом: «Ты жива ещё, моя старушка?», а я отвечаю, жива еще сынок, что мне станет…
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский:
Ноктюрн бодрой старушки.
Я — Марья Ивановна, я люблю собак, я раньше любила мужа, но он ушел к аптекарше, детей мне бог не дал, дал только пенсию, а остальное у меня из церкви, где я доедаю, донашиваю, доживаю. Я не всегда была старухой, я была пионеркой, я в комсомоле была не последним человеком, собранный мною металлолом и макулатура легли в фундамент индустриализации, я люблю Путина, он поприятнее многих мужчин, от которых я натерпелась, он не пьет, он свой, он тоже развелся, как я, нам старухам, тоже нужен секс-символ, он с нами.
Многим нравится артист Машков, но мне нет, какой-то он вялый, тужится как-то он, как вроде какать хочет, но широты в нем нет, да и маленький он, не богатырь.
Я много не ем, а много мне нельзя, таблетки дорогие, я у Лены Малышевой лечусь, она такая доходчивая, я у нее многое узнала, особенно мне понравилось про обрезание, муж у меня еврей был, так я с ним десять лет жила, а так и не спросила, чего у него с этим делом не так, а теперь понятно мне, в чем мы не сошлись, а аптекарша знала об этом и взяла его за живое, курва она все-таки, хотя папа ее воспитывал один, вот и воспитал в неполной семье проститутку, шастающую по чужим мужикам. Ах, Сеня, Сеня! Поседел ты, как лунь уже, видела, как ты ножками шаркаешь, уже скоро крякнешь, дорогой ты мой человек.
Я не плачу, я не грущу, я когда с собачкой гуляю, всегда под ноги смотрю, а вчера колечко нашла и бумажник, объявление повесила на районе, а никто не пришел, я себе чайник новый справила и мультиварку, а колечко в церковь снесла, пусть на храм потратят.
Я после Сёмы в Сокольники ходила на танцы, для тех кому за сорок, но не нашла никого, ведь мне давно за пятьдесят было, так там молодух толпа, а старичков мало, или сдохли уже, или на цепи сидят за разными аптекаршами.
В будущее свое смотрю я спокойно, только за собачку волнуюсь, успею ли передать ее в хорошие руки, даже не знаю.
Мне Сергей Есенин нравится, он у меня на стене висит, резьба по дереву, я как проснусь ночью, так и слышу со стены его голос пьяненький с вопросом: «Ты жива ещё, моя старушка?», а я отвечаю, жива еще сынок, что мне станет…