ТЕОРИЯ ИЗЪЯТИЯ
27 августа, 2018 1:46 пп
Сергей Митрофанов
Пенсионная реформа по-прежнему остается в топе новостей, хотя ошибка уже в заголовке. Очевидно, на самом деле это никакая не реформа, если под реформой подразумевается набор мер, которые решают ту или иную социальную задачу или экономическую проблему.
Это план по изъятию денежных средств у населения с какой-то не очень ясной целью. При этом номинально объявленная цель может быть самой благородной – например, во имя солидарности поколений. Или же – как насущная необходимость, вроде спасения Земли от нового ледникового периода. Или чтоб сбить астероид, летящий к Земле, который грозит убить все живое. Но все равно это — изъятие и ни что другое.
Только что эти средства у вас в потенциале были, согласно предыдущему социальному договору, и вы предполагали, что сможете ими распоряжаться, видели их в бюджете семьи, и вот – их больше не будет и ими будут распоряжаться другие. И явно не в целях спасения Земли.
Правда в том, что больше ничего в этой «реформе» нет, хотя происходит просто колоссальное давление политической системы, затуманивающей сей элементарный факт.
«Теория изъятия», конечно, требует основательного идеологического сопровождения. Особенно в наше квазидемократическое время. Его осуществляет коммерческая пиар-контора под названием партия «Единая Россия». Она же, судя по всему, организует поддержку региональных «парламентов», которые такие же «парламенты», как «реформа» — реформа.
Необходимость смягчения неприглядной картины обусловил торг по поводу величины изъятия и изобретение мемов, внедряющих в сознания обывателей мысль о неотвратимости грядущего «раскулачивания».
По поводу смягчения сделаны следующие предложения: сохранить региональные льготы для граждан России, достигших «дореформенного» возраста, и «добровольно» отказаться от некоторых пенсионных преференций со стороны правящего класса или же сословия.
Первое действительно уменьшит сумму изъятия (Д) на величину (н), а второе действительно снизит богатство правящего сословия (Б) на величину (д), но суть при этом опять же не изменится, изъятие есть изъятие.
Финальная редакция «смягчения», ожидается, будет сделана «царём» на открытии форума «Технопром – 2018».
По поводу мемов.
Вот поэтический от Турчак: «Никогда выбор между сиюминутной политической выгодой и политическими рисками будущего не был настолько бескомпромиссным».
Что это означает – Бог весть. Наверное, то, что «партия» будет добиваться сегодняшних выгод, несмотря на политические риски в будущем.
А вот черномырдинский мем от врио губернатора Алтайского края Томенко, он сделан, правда, несколько по другому поводу, но замечательно описывает картину: «В общем, вывод такой: всё у нас хорошо, но дальше так жить нельзя».
Иными словами, доуправлялись, а теперь пошли с мешками по дворам.
«Бухгалтерские» же аргументы говорят нам вот о чем. Существует якобы мировой стандарт, сколько минимально работающих смогут безопасно кормить скольких-то максимально неработающих, и у нас это число по определенным причинам стало меньше расчетного, из чего делается вывод: экономике надо прибавить работающих граждан и уменьшить неработающих. В идеале 100% первых и до 0 сократить вторых.
В этом аргументе есть своя зверская логика, и мы должны заметить, что общество, вообще-то, действительно должно трудиться. А труд – это великая ценность. Это все забывают в России, даже оппозиция, потому что у нас до сих пор уважаемые граждане не работающие, а ловкие люди.
В советское время – продавцы универмагов, теперь – депутаты и партийцы. Но неприятное следствие этого мировоззрения, что оппоненты «реформе», выталкиваясь на идеологическую позицию «мы не хотим лишне трудиться», заведомо проигрывают управляющему сословию по очкам.
Как «не трудиться»?! Трудиться надо! Как на Западе! Можно ведь настаивать на том, чтобы прямо с рождения лежать в кровати в силу болезненности и быть подключенным к питательным трубочкам. А кто трубочки подведет?
Однако дьявол, как всегда, в деталях: для того, чтобы трудиться, экономика должна быть товарной и производящей, а трудиться в нетоварной экономике, коей является сегодняшняя экономика России, – это как раз и быть… чаще всего подключенным к трубочкам.
То же касается и соотношения между работающими и неработающими.
«Бухгалтерски» получается, что человек с высокой зарплатой «кормит» бОльшее количество пенсионеров, чем работник с низкой зарплатой. Казалось бы, бесспорная констатация. Однако на практике это не так и далеко не так.
Если бы это было так, надо было бы просто увеличить количество думцев на несколько миллионов человек, и они с лёгкостью бы на свои большие зарплаты прокормили огромное число пенсионеров.
Ну, там, матвиенки, её дети, братья, дяди, тёти, яровые и мизулины с родственниками, всех запихать в Думу или Совфед и, казалось бы, не нужно заботиться о повышении пенсионного возраста.
Отчисления в Пенсионный фонд польются рекой. Однако вся эта «доходность» — лишь бюджетное распределение по каналам приближенности к власти, поскольку все всё равно сидят на конкретном производителе товара внизу. На том, кто нефть качает и картошку выращивает. Такая простая мысль, что необходимо повышать товарность экономики, никому почему-то не приходит в голову.
Можно сдвинуть пенсионный возраст хоть до 100 лет, но товарность экономики от этого не увеличится. Более того, можно гарантированно утверждать, что товарность экономики при этом уменьшится. Потому что пожилых людей надо будет каким-то образом пристроить на «предприятия», находящиеся в цепочке бюджетного распределения, и пообещать медицинское сопровождение, т.е. опять же повесить их на баланс этих предприятий или реальных предпринимателей, если они еще остались, добившись того, что экономика станет менее рыночной, менее эффективной и менее товарной. Ибо что-то я не видел, чтобы в самых густо населенных районах России, вроде Москвы и Московской области, были бы нефтяные скважины или сталепрокатные заводы.
Есть еще один немаловажный момент – ЖКХ, в котором трудятся, по некоторым расчетам, более 4 млн человек. Раньше это была всеми презираемая нищая сфера, но теперь чуть ли не единственная отрасль с гарантированной капитализацией, за нее сражаются, в нее пристраиваются, переживая лихолетье. А ее содержат, в основном, пенсионеры, получая деньги из бюджета и тут же осуществляя перечисления в виде квартплаты. Подруби эту связь, и вы подрубите огромную отрасль, и бог его знает, что после этого произойдет. Нельзя без последствий вмешиваться с ломом в такие тонкие настройки.
Кстати, об этом нам много рассказал кейс советника по экономике Белоусова.
Вообще, мы не очень доверяем экономическим советникам, любым, которые дают рекомендации, не делая попыток настоять на изменении базовых параметров. То есть настоять на трансформации экономики России в открытую и товарную. Тем не менее, их задача – изыскивать средства для вождя.
А как можно изыскать средства в нетоварной, нерыночной и в высокой степени экстрактивной экономике? Белоусов это прекрасно знает. Только через изъятие у жирных китов (так в Египте называли бизнес, связанный с режимом). Тем более что это изъятие буквально рядом с песнями и улюлюканьем осуществляет политический класс по отношению к самой незащищенной социальной страте — к пенсионерам. Белоусов же предложил изъять деньги у производителей реальных денег – у сырьевой отрасли, которая нажилась на конъюнктуре и волатильности национальной валюты.
Конечно, в этом тоже нет ничего хорошего и рыночного, и задним числом, наверняка, не очень легитимно. Но что может предложить экономический советник? Был бы откровенней, мог бы и напомнить, что недра принадлежат народу, а народ вправе поднять рентный платеж, тем более в ситуации дефолта по социальным обязательствам государства.
Тем не менее, Андрея Рэмовича тут же подставили (сделав публичной его непубличную записку) и забили ногами. Фондовый рынок чуточку просел. Говорят, что только на разговорах потери составили миллиарды.
Даже Ясин возопил на глубоко уважаемого коллегу: это неправильно! Возникло ощущение, что тут и пришел конец славной карьере. Поскольку жирные киты или коты имеют средства сопротивляться и делиться совершенно не собираются, это вам не пенсионеры. Однако нельзя сказать, что экспроприаторы отступили.
Им отступать некуда, позади Москва, Кремль, Путин. По последним новостям, они заменили слово «изъятие» на «инвестирование в перспективные проекты». И по странному совпадению, сумма осталась той же – 500 млрд рублей. А кто ж откажется от инвестирования в перспективные проекты? Они ж перспективные!
Из всей этой истории мы должны понять три вещи:
В той экономке, которой построил Путин, средства можно добыть только через изъятие. И если не у кого-то, то у тебя.
Пока не будут изменены базовые условия и в страну не вернется настоящая свобода, реформы тут работать не будут. Никакие. И пусть вам не врут.
Правящий класс, как он сложился, на Перестройку совершенно не способен и будет до последнего тянуть к катастрофе.
Когда я пишу эти строки, премьер страны числится в пропавших, а ЦБ сгорел.
Фото: MAXIM SHIPENKOV/EPA\TASS
Сергей Митрофанов
Пенсионная реформа по-прежнему остается в топе новостей, хотя ошибка уже в заголовке. Очевидно, на самом деле это никакая не реформа, если под реформой подразумевается набор мер, которые решают ту или иную социальную задачу или экономическую проблему.
Это план по изъятию денежных средств у населения с какой-то не очень ясной целью. При этом номинально объявленная цель может быть самой благородной – например, во имя солидарности поколений. Или же – как насущная необходимость, вроде спасения Земли от нового ледникового периода. Или чтоб сбить астероид, летящий к Земле, который грозит убить все живое. Но все равно это — изъятие и ни что другое.
Только что эти средства у вас в потенциале были, согласно предыдущему социальному договору, и вы предполагали, что сможете ими распоряжаться, видели их в бюджете семьи, и вот – их больше не будет и ими будут распоряжаться другие. И явно не в целях спасения Земли.
Правда в том, что больше ничего в этой «реформе» нет, хотя происходит просто колоссальное давление политической системы, затуманивающей сей элементарный факт.
«Теория изъятия», конечно, требует основательного идеологического сопровождения. Особенно в наше квазидемократическое время. Его осуществляет коммерческая пиар-контора под названием партия «Единая Россия». Она же, судя по всему, организует поддержку региональных «парламентов», которые такие же «парламенты», как «реформа» — реформа.
Необходимость смягчения неприглядной картины обусловил торг по поводу величины изъятия и изобретение мемов, внедряющих в сознания обывателей мысль о неотвратимости грядущего «раскулачивания».
По поводу смягчения сделаны следующие предложения: сохранить региональные льготы для граждан России, достигших «дореформенного» возраста, и «добровольно» отказаться от некоторых пенсионных преференций со стороны правящего класса или же сословия.
Первое действительно уменьшит сумму изъятия (Д) на величину (н), а второе действительно снизит богатство правящего сословия (Б) на величину (д), но суть при этом опять же не изменится, изъятие есть изъятие.
Финальная редакция «смягчения», ожидается, будет сделана «царём» на открытии форума «Технопром – 2018».
По поводу мемов.
Вот поэтический от Турчак: «Никогда выбор между сиюминутной политической выгодой и политическими рисками будущего не был настолько бескомпромиссным».
Что это означает – Бог весть. Наверное, то, что «партия» будет добиваться сегодняшних выгод, несмотря на политические риски в будущем.
А вот черномырдинский мем от врио губернатора Алтайского края Томенко, он сделан, правда, несколько по другому поводу, но замечательно описывает картину: «В общем, вывод такой: всё у нас хорошо, но дальше так жить нельзя».
Иными словами, доуправлялись, а теперь пошли с мешками по дворам.
«Бухгалтерские» же аргументы говорят нам вот о чем. Существует якобы мировой стандарт, сколько минимально работающих смогут безопасно кормить скольких-то максимально неработающих, и у нас это число по определенным причинам стало меньше расчетного, из чего делается вывод: экономике надо прибавить работающих граждан и уменьшить неработающих. В идеале 100% первых и до 0 сократить вторых.
В этом аргументе есть своя зверская логика, и мы должны заметить, что общество, вообще-то, действительно должно трудиться. А труд – это великая ценность. Это все забывают в России, даже оппозиция, потому что у нас до сих пор уважаемые граждане не работающие, а ловкие люди.
В советское время – продавцы универмагов, теперь – депутаты и партийцы. Но неприятное следствие этого мировоззрения, что оппоненты «реформе», выталкиваясь на идеологическую позицию «мы не хотим лишне трудиться», заведомо проигрывают управляющему сословию по очкам.
Как «не трудиться»?! Трудиться надо! Как на Западе! Можно ведь настаивать на том, чтобы прямо с рождения лежать в кровати в силу болезненности и быть подключенным к питательным трубочкам. А кто трубочки подведет?
Однако дьявол, как всегда, в деталях: для того, чтобы трудиться, экономика должна быть товарной и производящей, а трудиться в нетоварной экономике, коей является сегодняшняя экономика России, – это как раз и быть… чаще всего подключенным к трубочкам.
То же касается и соотношения между работающими и неработающими.
«Бухгалтерски» получается, что человек с высокой зарплатой «кормит» бОльшее количество пенсионеров, чем работник с низкой зарплатой. Казалось бы, бесспорная констатация. Однако на практике это не так и далеко не так.
Если бы это было так, надо было бы просто увеличить количество думцев на несколько миллионов человек, и они с лёгкостью бы на свои большие зарплаты прокормили огромное число пенсионеров.
Ну, там, матвиенки, её дети, братья, дяди, тёти, яровые и мизулины с родственниками, всех запихать в Думу или Совфед и, казалось бы, не нужно заботиться о повышении пенсионного возраста.
Отчисления в Пенсионный фонд польются рекой. Однако вся эта «доходность» — лишь бюджетное распределение по каналам приближенности к власти, поскольку все всё равно сидят на конкретном производителе товара внизу. На том, кто нефть качает и картошку выращивает. Такая простая мысль, что необходимо повышать товарность экономики, никому почему-то не приходит в голову.
Можно сдвинуть пенсионный возраст хоть до 100 лет, но товарность экономики от этого не увеличится. Более того, можно гарантированно утверждать, что товарность экономики при этом уменьшится. Потому что пожилых людей надо будет каким-то образом пристроить на «предприятия», находящиеся в цепочке бюджетного распределения, и пообещать медицинское сопровождение, т.е. опять же повесить их на баланс этих предприятий или реальных предпринимателей, если они еще остались, добившись того, что экономика станет менее рыночной, менее эффективной и менее товарной. Ибо что-то я не видел, чтобы в самых густо населенных районах России, вроде Москвы и Московской области, были бы нефтяные скважины или сталепрокатные заводы.
Есть еще один немаловажный момент – ЖКХ, в котором трудятся, по некоторым расчетам, более 4 млн человек. Раньше это была всеми презираемая нищая сфера, но теперь чуть ли не единственная отрасль с гарантированной капитализацией, за нее сражаются, в нее пристраиваются, переживая лихолетье. А ее содержат, в основном, пенсионеры, получая деньги из бюджета и тут же осуществляя перечисления в виде квартплаты. Подруби эту связь, и вы подрубите огромную отрасль, и бог его знает, что после этого произойдет. Нельзя без последствий вмешиваться с ломом в такие тонкие настройки.
Кстати, об этом нам много рассказал кейс советника по экономике Белоусова.
Вообще, мы не очень доверяем экономическим советникам, любым, которые дают рекомендации, не делая попыток настоять на изменении базовых параметров. То есть настоять на трансформации экономики России в открытую и товарную. Тем не менее, их задача – изыскивать средства для вождя.
А как можно изыскать средства в нетоварной, нерыночной и в высокой степени экстрактивной экономике? Белоусов это прекрасно знает. Только через изъятие у жирных китов (так в Египте называли бизнес, связанный с режимом). Тем более что это изъятие буквально рядом с песнями и улюлюканьем осуществляет политический класс по отношению к самой незащищенной социальной страте — к пенсионерам. Белоусов же предложил изъять деньги у производителей реальных денег – у сырьевой отрасли, которая нажилась на конъюнктуре и волатильности национальной валюты.
Конечно, в этом тоже нет ничего хорошего и рыночного, и задним числом, наверняка, не очень легитимно. Но что может предложить экономический советник? Был бы откровенней, мог бы и напомнить, что недра принадлежат народу, а народ вправе поднять рентный платеж, тем более в ситуации дефолта по социальным обязательствам государства.
Тем не менее, Андрея Рэмовича тут же подставили (сделав публичной его непубличную записку) и забили ногами. Фондовый рынок чуточку просел. Говорят, что только на разговорах потери составили миллиарды.
Даже Ясин возопил на глубоко уважаемого коллегу: это неправильно! Возникло ощущение, что тут и пришел конец славной карьере. Поскольку жирные киты или коты имеют средства сопротивляться и делиться совершенно не собираются, это вам не пенсионеры. Однако нельзя сказать, что экспроприаторы отступили.
Им отступать некуда, позади Москва, Кремль, Путин. По последним новостям, они заменили слово «изъятие» на «инвестирование в перспективные проекты». И по странному совпадению, сумма осталась той же – 500 млрд рублей. А кто ж откажется от инвестирования в перспективные проекты? Они ж перспективные!
Из всей этой истории мы должны понять три вещи:
В той экономке, которой построил Путин, средства можно добыть только через изъятие. И если не у кого-то, то у тебя.
Пока не будут изменены базовые условия и в страну не вернется настоящая свобода, реформы тут работать не будут. Никакие. И пусть вам не врут.
Правящий класс, как он сложился, на Перестройку совершенно не способен и будет до последнего тянуть к катастрофе.
Когда я пишу эти строки, премьер страны числится в пропавших, а ЦБ сгорел.
Фото: MAXIM SHIPENKOV/EPA\TASS