«там Чацкому было лет семьдесят…»
25 января, 2016 8:07 дп
Диляра Тасбулатова
Диляра Тасбулатова:
Пока я была в театре, к маме заходила Бабыра.
— А где Диля? — спросила Бабыра.
— В театр пошла, — сказала мама.
— Да что ты? — почему-то изумилась Бабыра.
— Она каждый день теперь туда ходит, — сказала мама.
— Да что ты? — опять изумилась Бабыра.
— А что тут удивительного? — спросила мама.
— Я в театре была раза два в жизни, — сказала Бабыра. — И больше никогда не пойду.
— А что так? — спросила мама.
— Лет писят тому назад, еще по молодости, смотрела «Горе от ума». Так там Чацкому было лет семьдесят и он был страшно толстый. И гундосил…
— Карету мне, карету?
— А вот это он прокричал, да так страшно, что я испугалась, — сказала Бабыра.
— Ну а во второй раз чё смотрела? — спросила мама,
— Какую-то производственную пьесу. Про партсобрание какое-то. Прямо на сцене. А я как раз пришла с партсобрания: и опять попала на партсобрание. Это был ужас. Но пришлось сидеть до конца: билеты-то распространяли насильно. Все начальство было. А Диля на что пошла?
— Она мечтает на «Мертвые души».
— Какой ужас, — сказала Бабыра. — В школе, где я учила ребятишек (Бабыра была учительницей младших классов, между прочим) меня хотели заставить изобразить Коробочку. Но я не согласилась. Отказалась наотрез. И Коробочку изображала учительница географии: она текст забыла, про пятки где, и сказала Чичикову: «Давайте я вам почешу». А что чесать, забыла.
А потом говорит: «Покойник любил чтобы его чесали». А потом вапще говорит: «Покойники любят когда их чешут»
Ну, дети и испугались. И из района вместо грамоты выговор пришел. А я вот так и знала, что ченить такое выйдет не то: потому и отказалась. И географичка плакала. В общем, я театр не люблю поэтому.
Диляра Тасбулатова
Диляра Тасбулатова:
Пока я была в театре, к маме заходила Бабыра.
— А где Диля? — спросила Бабыра.
— В театр пошла, — сказала мама.
— Да что ты? — почему-то изумилась Бабыра.
— Она каждый день теперь туда ходит, — сказала мама.
— Да что ты? — опять изумилась Бабыра.
— А что тут удивительного? — спросила мама.
— Я в театре была раза два в жизни, — сказала Бабыра. — И больше никогда не пойду.
— А что так? — спросила мама.
— Лет писят тому назад, еще по молодости, смотрела «Горе от ума». Так там Чацкому было лет семьдесят и он был страшно толстый. И гундосил…
— Карету мне, карету?
— А вот это он прокричал, да так страшно, что я испугалась, — сказала Бабыра.
— Ну а во второй раз чё смотрела? — спросила мама,
— Какую-то производственную пьесу. Про партсобрание какое-то. Прямо на сцене. А я как раз пришла с партсобрания: и опять попала на партсобрание. Это был ужас. Но пришлось сидеть до конца: билеты-то распространяли насильно. Все начальство было. А Диля на что пошла?
— Она мечтает на «Мертвые души».
— Какой ужас, — сказала Бабыра. — В школе, где я учила ребятишек (Бабыра была учительницей младших классов, между прочим) меня хотели заставить изобразить Коробочку. Но я не согласилась. Отказалась наотрез. И Коробочку изображала учительница географии: она текст забыла, про пятки где, и сказала Чичикову: «Давайте я вам почешу». А что чесать, забыла.
А потом говорит: «Покойник любил чтобы его чесали». А потом вапще говорит: «Покойники любят когда их чешут»
Ну, дети и испугались. И из района вместо грамоты выговор пришел. А я вот так и знала, что ченить такое выйдет не то: потому и отказалась. И географичка плакала. В общем, я театр не люблю поэтому.