Так и сел печник
9 июля, 2022 10:10 дп
Лена Пчёлкина
Лена Пчелкина, пчела и ко, 2021 г. :
Свою ошеломительную творческую карьеру я начинала рубрикой «ЛитераДура», который печатался на портале MayDay. Пользуясь случаем, начну выкладывать в группу некоторые эссе.
Вот идет по дороге пожилой человек- мастеровой, из крестьянской семьи. Вдруг видит, что какой-то гоблин с чертами вырождения и болезни от любви на лице топчет покос, с трудом как-то вымантюженный местными крестьянами у красных, белых, зеленых и прочих цветных. Топчет, потому что ничего не соображает, видимо сбежал из-под надзора. И потому, что в жалких остатках разума осталась доктрина, что он право имеет. Естественно старик делает ему замечание и спрашивает фамилию, ну и по местной традиции прибавляет крепкое словцо. В деревнях весь все друг друга знают (а о гоблине знали только понаслышке — страшный, жестокий упырь). Им, наверное и детей пугали и разрезвившихся деревенских дурачков. И тут выясняется, что вот он какой- дедушка Ленин (вообще не такой, как на агитации). И произошел момент взаимного удивления — старик обосрался. Как и многие, кто-бы увидел исторического дедушку в тот период, а Ильич восхитился витиеватостью ругательств в его сторону — то есть именно стилистикой, а не содержанием. Собственно и разошлись в ошеломлении друг другом.
Минула два сезона, отгремели балы дебютанток в Вене и в Париже, а кое –какая червоточинка, подогреваемая местным фольклором о злопамятности упыря, не давала нашему старику спокойно жить. Ильич тоже в свою очередь вспоминал встречу: ему было скучно, он давно жил в изоляции, лупоглазая подруга жизни по кличке «минога» видимо исчерпала свой сексуальный задор, и он, сломав печь, прислал за стариком вооруженный конвой. Тут происходит исторический для старика момент разрушения всех скреп сразу — от него , похныкав для порядку, отказывается жена и вся семья- за свои дескать идешь слова. За слова, Карл, не за поступки и деяния и даже не за намерения.
Привезли его в какую-то холодную халупу и сел он ждать справедливого (по словам его собственный семьи) возмездия. Наверное он проклинал в этот момент свой выбор на деревенской ярмарке невест.
И тут ожил дом, и вошел обладатель лукавого прищура. И ознакомил печника со своей проблемой. Дед со страху все починил, а потом чаевничал с самым человечным и долго слушал майсы про что «прежде чем объединяться, надо окончательно размежеваться» и «как нам преобразовать Рабкрин», каялся и путаясь в слезах и соплях просил прощения за грубость и неделикатные выражения. «Я про то давно забыл» — был ответ. Забыл он так же заплатить мастеру за работу. И вообще он про все уже забыл к тому времени.
Вот и все — вот такая вот история- потоптанный покос, разбитая семья, прогнанный впустую в одну сторону государственный конвой (обратно не удосужились подвезти), неуплата за работу и чудовищный страх, посеянный на многие и многие версты вокруг. Надеюсь, что хотя бы расстреляли санитара, который задремал и упустил Ильича гулять одного. Вот такая человечность в одной истории, которая даже облаченная в стихотворную форму, не настраивает на лирический лад.
И это читают (или читали) дети в 6-ом классе, и писали по этому работы на извечно библейскую тему о добре и зле.
Александр Трифонович Твардовский «Ленин и печник». 1938-1940
Лена Пчёлкина
Лена Пчелкина, пчела и ко, 2021 г. :
Свою ошеломительную творческую карьеру я начинала рубрикой «ЛитераДура», который печатался на портале MayDay. Пользуясь случаем, начну выкладывать в группу некоторые эссе.
Вот идет по дороге пожилой человек- мастеровой, из крестьянской семьи. Вдруг видит, что какой-то гоблин с чертами вырождения и болезни от любви на лице топчет покос, с трудом как-то вымантюженный местными крестьянами у красных, белых, зеленых и прочих цветных. Топчет, потому что ничего не соображает, видимо сбежал из-под надзора. И потому, что в жалких остатках разума осталась доктрина, что он право имеет. Естественно старик делает ему замечание и спрашивает фамилию, ну и по местной традиции прибавляет крепкое словцо. В деревнях весь все друг друга знают (а о гоблине знали только понаслышке — страшный, жестокий упырь). Им, наверное и детей пугали и разрезвившихся деревенских дурачков. И тут выясняется, что вот он какой- дедушка Ленин (вообще не такой, как на агитации). И произошел момент взаимного удивления — старик обосрался. Как и многие, кто-бы увидел исторического дедушку в тот период, а Ильич восхитился витиеватостью ругательств в его сторону — то есть именно стилистикой, а не содержанием. Собственно и разошлись в ошеломлении друг другом.
Минула два сезона, отгремели балы дебютанток в Вене и в Париже, а кое –какая червоточинка, подогреваемая местным фольклором о злопамятности упыря, не давала нашему старику спокойно жить. Ильич тоже в свою очередь вспоминал встречу: ему было скучно, он давно жил в изоляции, лупоглазая подруга жизни по кличке «минога» видимо исчерпала свой сексуальный задор, и он, сломав печь, прислал за стариком вооруженный конвой. Тут происходит исторический для старика момент разрушения всех скреп сразу — от него , похныкав для порядку, отказывается жена и вся семья- за свои дескать идешь слова. За слова, Карл, не за поступки и деяния и даже не за намерения.
Привезли его в какую-то холодную халупу и сел он ждать справедливого (по словам его собственный семьи) возмездия. Наверное он проклинал в этот момент свой выбор на деревенской ярмарке невест.
И тут ожил дом, и вошел обладатель лукавого прищура. И ознакомил печника со своей проблемой. Дед со страху все починил, а потом чаевничал с самым человечным и долго слушал майсы про что «прежде чем объединяться, надо окончательно размежеваться» и «как нам преобразовать Рабкрин», каялся и путаясь в слезах и соплях просил прощения за грубость и неделикатные выражения. «Я про то давно забыл» — был ответ. Забыл он так же заплатить мастеру за работу. И вообще он про все уже забыл к тому времени.
Вот и все — вот такая вот история- потоптанный покос, разбитая семья, прогнанный впустую в одну сторону государственный конвой (обратно не удосужились подвезти), неуплата за работу и чудовищный страх, посеянный на многие и многие версты вокруг. Надеюсь, что хотя бы расстреляли санитара, который задремал и упустил Ильича гулять одного. Вот такая человечность в одной истории, которая даже облаченная в стихотворную форму, не настраивает на лирический лад.
И это читают (или читали) дети в 6-ом классе, и писали по этому работы на извечно библейскую тему о добре и зле.
Александр Трифонович Твардовский «Ленин и печник». 1938-1940