Струнное произведение
15 июля, 2017 7:41 дп
Олег Утицин
Олег Утицин:
Под левой рукой, в углу, гитара стоит у меня. Чёрная такая с белым ободком по талии.
С пятой струной, про которую рокер Миша Авилов знает лучше всех.
Хорошая гитара, со звуком проникновенным…
Подарил мне её один абхаз несколько лет назад.
Пришёл звёздным летним вечером в кафе, которое я тогда арендовал, через официантку-абхазку вызвал меня на разговор.
Почему тут национальный подтекст делаю, потому что специальные были официантки в кафе — армянка и две абхазские девушки, армянка с отдыхающими работала, а другие девчонки с местными — языкознание и проч.
Итак, выхожу на разговор под звёздное тёплое небо летнее. Сидит тот абхаз за столиком на стульчике, обнимает эту самую гитару, затаившуюся в чёрном дутом гитарном чехле, приподнимает задницу свою, «здрасьте», говорит.
— Вы, ты, — говорит, — я слышал, играть умеете?
Мне другой совсем абхаз объяснял как-то, что слово «вы» — у них не катит, это не уважение никакое. По одной простой причине — абхазы с Богом на «ты» разговаривают, а Богов они уважают, и если к человеку обращаются на «вы» — это подколка такая, шутка юмора, а не уважение вовсе.
— Сыграй, — говорит, — что-нибудь…
И молнию на чехле расстёгивает, а оттуда — она, эта красотка. Поблёскивает бёдрами в лунном сияньи, струнами манит…
Взял её нежно за ре-мажор, тихонечко пальчиками другой руки так щекотнул — заговорила, хорошая моя.
— Всё! Дарю! — сказал абхаз.
— С ума сошёл? Это же вещь!
Возражения не принимались. Предложения выпить и закусить за счёт заведения — тоже. Он встал, отрицательно мотал головой на все мои слова и ушёл в чёрную и звёздную, как вы уже успели обратить внимание, ночь…
Потом у меня украли официантку.
Абхазскую.
Подъезжаю к кафе как ак-то раз, там машин понаехало, народ стоит галдит, руками вот так делает.
— Что такое? — любопытствую.
— Это племянница моя! — орёт мне в лицо незнакомый и небритый мужчина, — Ты почему за ней не смотрел?! Я тебе голову отрежу!!!
Знакомый мужчина, отец официантки тоже небрит, понуро смотрит на белоснежный гравий под своими ботинками и изредка бросается на меня извиняющиеся взгляды.
— Разберёмся, — говорю. Посетители встревожены, аппетит теряют. Море ласковое рядом. Пляж. Всё такое…
— Ну как украли, — объясняют мне остатки официанток и поваров, — она сама к ним в машину села и уехали они. На трёх машинах, да. То есть, с прикрытием таким и давай по сигналкам давить. Какие машины? Вот какие…
Услышав приметы, тот, который «голову отрежу» вскочил в седло своего железного коня , остальная родня тоже — и они табуном поскакали по горам.
Мысленно представлял себе погони, перестрелки, сизый дымок из горячих стволов, который к облакам в бирюзовом небе устремляется нехотя…
Всё обошлось.
Невеста сбежала сама.
Девичья честь оказалась нетронутой.
Семьи поговорили с семьями и разошлись с миром.
Про голову мою не спрашивайте, всё равно не скажу.
Похищенная девушка вышла замуж за другого.
За того, который гитару подарил…
Она, чёрная такая, с белым ободком, под левой рукой у меня стоит в углу…
Олег Утицин
Олег Утицин:
Под левой рукой, в углу, гитара стоит у меня. Чёрная такая с белым ободком по талии.
С пятой струной, про которую рокер Миша Авилов знает лучше всех.
Хорошая гитара, со звуком проникновенным…
Подарил мне её один абхаз несколько лет назад.
Пришёл звёздным летним вечером в кафе, которое я тогда арендовал, через официантку-абхазку вызвал меня на разговор.
Почему тут национальный подтекст делаю, потому что специальные были официантки в кафе — армянка и две абхазские девушки, армянка с отдыхающими работала, а другие девчонки с местными — языкознание и проч.
Итак, выхожу на разговор под звёздное тёплое небо летнее. Сидит тот абхаз за столиком на стульчике, обнимает эту самую гитару, затаившуюся в чёрном дутом гитарном чехле, приподнимает задницу свою, «здрасьте», говорит.
— Вы, ты, — говорит, — я слышал, играть умеете?
Мне другой совсем абхаз объяснял как-то, что слово «вы» — у них не катит, это не уважение никакое. По одной простой причине — абхазы с Богом на «ты» разговаривают, а Богов они уважают, и если к человеку обращаются на «вы» — это подколка такая, шутка юмора, а не уважение вовсе.
— Сыграй, — говорит, — что-нибудь…
И молнию на чехле расстёгивает, а оттуда — она, эта красотка. Поблёскивает бёдрами в лунном сияньи, струнами манит…
Взял её нежно за ре-мажор, тихонечко пальчиками другой руки так щекотнул — заговорила, хорошая моя.
— Всё! Дарю! — сказал абхаз.
— С ума сошёл? Это же вещь!
Возражения не принимались. Предложения выпить и закусить за счёт заведения — тоже. Он встал, отрицательно мотал головой на все мои слова и ушёл в чёрную и звёздную, как вы уже успели обратить внимание, ночь…
Потом у меня украли официантку.
Абхазскую.
Подъезжаю к кафе как ак-то раз, там машин понаехало, народ стоит галдит, руками вот так делает.
— Что такое? — любопытствую.
— Это племянница моя! — орёт мне в лицо незнакомый и небритый мужчина, — Ты почему за ней не смотрел?! Я тебе голову отрежу!!!
Знакомый мужчина, отец официантки тоже небрит, понуро смотрит на белоснежный гравий под своими ботинками и изредка бросается на меня извиняющиеся взгляды.
— Разберёмся, — говорю. Посетители встревожены, аппетит теряют. Море ласковое рядом. Пляж. Всё такое…
— Ну как украли, — объясняют мне остатки официанток и поваров, — она сама к ним в машину села и уехали они. На трёх машинах, да. То есть, с прикрытием таким и давай по сигналкам давить. Какие машины? Вот какие…
Услышав приметы, тот, который «голову отрежу» вскочил в седло своего железного коня , остальная родня тоже — и они табуном поскакали по горам.
Мысленно представлял себе погони, перестрелки, сизый дымок из горячих стволов, который к облакам в бирюзовом небе устремляется нехотя…
Всё обошлось.
Невеста сбежала сама.
Девичья честь оказалась нетронутой.
Семьи поговорили с семьями и разошлись с миром.
Про голову мою не спрашивайте, всё равно не скажу.
Похищенная девушка вышла замуж за другого.
За того, который гитару подарил…
Она, чёрная такая, с белым ободком, под левой рукой у меня стоит в углу…