Строители путинизма

Нормой являются и поборы. «Послушал жен мобиков осенью, они там рассказывали, что не нужны им зарплаты в 200 тысяч, тем более, что мужья на половину этой зарплаты покупают себе снаряжение, строительные материалы и всяко-разно. Поржал. С мобиков много где сразу забирают часть жалованья. Просто объясняют, что ты столько с каждой получки отдаешь командиру. Иногда эти деньги идут на закупки для подразделения, иногда просто по карманам сержантов и офицеров. Берут везде по-своему. От 30 до 70% бывает. А бабам своим они потом рассказывают, что покупали на эти деньги снарягу или медицину всякую», — рассказывает командир группы армейского спецназа, служивший ранее в мотострелковой бригаде.

Те, кто платить отказывается попадают под пресс унижений и избиений. Так как военная полиция обычно «в теме», как и командиры подразделения, то жаловаться некому.

Примерно такая же ситуация с доплатами за уничтоженную украинскую технику и солдат, с боевыми, штурмовыми и прочими дополнительными деньгами.

«Про бабки рапорт подает командир, он вместе со своими штабными и составляет списки, кто там особо отличился, кто наступал и на сколько метров-километров мы где продвинулись. Это почти не проверяют, там все просто — часть бабла за эти доплаты все идет просто выше до уровня командования армии. Есть другая схема, когда сверху по подразделениям приходит квота, кому и сколько можно себе приписать в этом месяце. Это по своим раскидывается. Обычный солдат х..й чего получит, даже если подобьет танк или БМП. Летом подбитые “Леопарды” и “Брэдли” расписали на комсостав и приближенных, причем там рапортов на бабло было раза в три больше чем реально подбитой техники», — говорит командир роты мотострелковой бригады, находящейся в оккупированной части Запорожской области.

Чтобы получить отпуск на 10 дней на южном фронте в Херсонской области нужно заплатить командиру 200 тысяч рублей (такса 205-й бригады). На Запорожском от 100 тысяч рублей. Бахмутское и Купянское направления — от 150 тысяч.

Получить перевод в место постоянной дислокации части на территории РФ или в центр подготовки новобранцев — от 350 тысяч рублей до 1,5 млн.

Комиссоваться по ранению стоит в Крыму, Донецке и Луганске от 2 до 3,5 млн рублей. При этом никто на дает гарантий, что решение военно-врачебной комиссии не будет пересмотрено через полгода.

«Врач может что угодно написать, но надо уметь договориться и знать, через кого заходить к нему. Просто вот так с койки попросить — пошлют и еще накажут. В Донецке были хитрожопые военные, кто пытался врачей шантажировать, что сообщит в ФСБ, ВП еще куда, а чтобы доноса не было, напишите мне, доктор, что я к службе не годен. Таких быстро учат, что военный медик — существо высшего порядка и с ним как с лохом нельзя», — рассказывает офицер роты обеспечения, находящийся рядом с Донецком.

Отдельный способ заработка — мертвые души. Тела погибших солдат часто намеренно не забирают, чтобы боец значился живым. Ему продолжает начисляться зарплата, доплаты, выделяется довольствие. В случае возможной проверки погибших заносят в списки пропавших без вести или задним числом признают убитым.

«Если перетряхнуть все блиндажи командиров рот, батальонов и бригад, то у нас половина пропавших без вести сразу отыщется. Их документы часто хранятся как раз там, вместе с банковскими карточками. Только никто перетряхивать не будет. Раз в месяц гонца отправляют, чтобы он деньги снял. С нашими потерями, половина офицеров уже давно миллионеры», — говорит младший офицер, воюющий на Краснолиманском направлении.

Всему описанному только способствуют постоянное перемешивание подразделений, принятое в ВС РФ и частая смена личного состава из-за высоких потерь.