4 830 убитыми, пропавшими без вести, пленными, дезертировавшими.
14 450 ранеными, выбывшими по болезни.
ВСУ
1 620 убитыми, пропавшими без вести, пленными, дезертировавшими.
4 600 ранеными, выбывшими по болезни.
Потери с 24.02.2022 по 17.07.2024
ВС РФ
325 680 убитыми, пропавшими без вести, пленными, дезертировавшими.
746 663 ранеными, выбывшими по болезни.
ВСУ
129 510 убитыми, пропавшими без вести, пленными, дезертировавшими.
335 563 ранеными, выбывшими по болезни.
Военные потери сторон убитыми, пропавшими без вести, пленными, дезертирами
Военные потери сторон ранеными и выбывшими по болезни
За прошедшую неделю самым тяжелым в смысле потерь для ВС РФ и ВСУ осталось Покровское направление. На втором месте Часов Яр, На третьем Торецкий участок фронта. За ним Купянское направление, Угледарское, Харьковское и Кураховское. На этот раз концентрация потерь по направлениям для обеих сторон совпадает.
После перегруппировки на Покровском направлении ВС РФ возобновили активные атаки, в которых участвуют большие чем обычно группы пехоты при поддержке техники. Чуть южнее, на Кураховском участке фронта, россияне попытались атаковать украинские позиции западнее Красногоровки и Георгиевки несколькими небольшими колоннами техники и пехоты. Одну из таких колонн полностью уничтожили, остальные вернулись на исходные позиции, часть пехоты оказалась рассеяна по лесопосадкам и полям в серой зоне.
В районе Часова Яра и севернее города, у Калиновки, ВС РФ продолжают наступать. Ситуация севернее города складывается сейчас не в пользу ВСУ. Украинские потери в Часовом Яру постепенно возрастают из-за нехватки на этом участке артиллерии и средств ПВО.
Самым «спокойным» участком фронта остается Херсонская область. Там ВС РФ пытаются проводить операции на островах по Днепру, стараясь взять их под контроль. Но бои за острова ведутся малыми отрядами, которые несут потери от артиллерийского огня и дронов. Причем как российские, так и украинские группы регулярно попадают в огневые ловушки в стычках на островах, но российские потери и активность выше. ВСУ держат под контролем артиллерии как сами острова, так и левый берег.
На Запорожском участке фронта идут мелкие стычки разведгрупп, артиллерийские дуэли и атаки дронами, причем не столько позиций, сколько транспорта, передвигающегося в 25-километровой зоне от передовой.
Интенсивность боев на Харьковском направлении (Волчанск) постепенно снижается из-за нехватки у ВС РФ подкреплений. Однако они продолжают попытки захватить городские кварталы Волчанска. Россиянам удалось немного снизить потери от украинских обстрелов ближнего тыла. Во-первых, за счет передислокации своих подразделений вглубь Белгородской области, во-вторых, за счет смены путей снабжения. Результаты от последней меры явно будут временными, поскольку у ВСУ не займет много времени уточнение новых маршрутов движения снабженцев и расположения складов.
ВС РФ все сильнее испытывают нехватку личного состава на ключевых для себя направлениях наступления (Покровское, Торецкое, Часов Яр, Купянское). Чтобы решить эту проблему на неделе продолжили перебрасывать отдельные подразделения из оккупированной части Запорожской и Херсонской областей, а также свежепополненные полки и бригады из Крыма. Емкость Запорожского и Херсонского фронта позволит перебросить оттуда еще до 35 тысяч человек, но вывод большего числа солдат, по словам российских штабных офицеров, может со временем стать проблемой. Если ВСУ предпримут какие-то активные действия на этих участках фронта, то ослабленные российские войска могут получить неожиданные проблемы. Впрочем, такие опасения есть лишь у нескольких наших собеседников. Большинство российских военных, которые в курсе масштабов раздергивания Юга, считают, что ВСУ не способны ни к каким крупным атакующим действиям в ближайшие месяцы, поэтому опасность преувеличена.
ВСУ все еще стараются не задействовать резервы и справляться теми подразделениями, которые находятся на передовой или сразу за ней. В целом это пока удается, но высокий уровень потерь уже к концу июля может вынудить командование той же ГВ «Хортица» все-таки ввести несколько дополнительных свежих бригад и ротировать вымотанные боями части.
Откуда цифры
Еще до начала вторжения мы договорились с источниками в армиях обеих сторон об обмене информацией о погибших. Раз в несколько дней мы получаем свежие цифры российских и украинских потерь убитыми, пропавшими без вести, ранеными, больными. Проверяем их у нескольких источников с каждой стороны и перекрестно. Сопоставляем с интенсивностью боевых действий, чтобы минимизировать стандартные для войны преувеличения потерь противника и занижение собственных.
Мы не утверждаем, что наши цифры точны до последнего человека, но порядок цифр бьется или пересекается с публикуемыми открытыми данными или инсайдами разведок, выходящими в американских и европейских СМИ. Наши данные также соотносятся с подсчетом российских военных потерь, который ведут «Медиазона» и BBC, опираясь на сведения в открытых источниках (об этом ниже, в главе про анализ общих потерь).
Как считаем дезертиров и пленных
Раз в несколько недель нам приходят данные по дезертирам и пленным. Их точность невозможно проверить ничем, кроме слов широкого круга военных источников, при этом информация по дезертирам с обеих сторон далеко не полная и отрывочная, поэтому считаем только тех, кого подтвердили два и более источника. В дезертиры по нашему подсчету попадают только те, кто покинул свое подразделение, находящееся в зоне боевых действий и не вернулся в расположение части. Кого-то из них командиры списали в пропавшие без вести, кого-то объявили в розыск и предоставили поиски военной полиции. В общей сводке по российской группировке в Украине появляются данные по числу дезертиров за конкретный период, но в них часто попадают те, кто покинул свою часть раньше и не попадают те, о ком командиры не доложили. Аналогичная ситуация и с украинской армией. Там тоже не спешат докладывать о дезертирах. По нашим данным, с начала войны до 28 мая 2024 года в ВС РФ 54 000 военнослужащих покинули свои подразделения. В ВСУ за тот же период таких набралось 19 000 человек. Эти цифры добавляются по расчетным периодам в категорию безвозвратных потерь, поскольку дезертиры лишь в редких случаях оказываются снова на войне.
Важно понимать, что отказник, то есть солдат или офицер, отказавшийся идти в атаку или на позиции, не является дезертиром, он остается в своей части или его отправляют в штрафную часть (они есть не только в ВС РФ, но и в ВСУ, хотя в украинской армии их значительно меньше).
Судьбы у дезертиров разные. Кто-то пытается выбраться домой, кто-то скрывается в брошенных селах, кто-то превращается в мародера и уголовника. Многие погибают на минах, от дружественного огня или в попытке скрыться от военной полиции.
Российские дезертиры пытаются выбираться на «большую землю» через Ростовскую и Воронежскую области, украинские либо пережидают где-нибудь в центральной части страны, либо пытаются выйти в Европу через Молдову и другие соседние страны.
С пленными ситуация еще сложнее. С начала войны обе стороны часто берут пленных для быстрого обмена на месте. Их не заносят в официальные списки, они не попадают в лагеря для военнопленных. Если на конкретном участке фронта с обеих сторон оказываются адекватные офицеры, то своих пленных они меняют без привлечения внимания начальства. Это стандартная практика для любой войны и нынешняя — не исключение. С теми, кого передают в тыл — отдельная история. Данные по пленным засекречены с обеих сторон и добыть их куда сложнее, чем цифры убитых и раненых. Кроме того, получив цифры их зачастую невозможно публиковать, чтобы не подставить источник информации. Поэтому мы осознанно не выделяем пленных в отдельную категорию при подсчете, добавляя их в цифры безвозвратных потерь.
Так как на этой войне не было (если не считать Харьковского наступления ВСУ осени 2022 года) операций с быстрым и глубоким продвижением в тыл противника и массового взятия пленных (исключение — сдача Азовстали в Мариуполе), еженедельный прирост пленных измеряется единицами и десятками.
Как считаем убитых и пропавших без вести
Погибшим считается тот военнослужащий, чье тело найдено или хотя бы визуально наблюдается и опознано. Пропавшим без вести тот, кого не нашли. В ВС РФ в пропавшие без вести часто попадают те, чьи тела найдены, но сознательно или в силу обстоятельств не подобраны. За пропавшего без вести не нужно платить компенсацию родственникам, кроме того, пропавший без вести, если о нем не доложить, продолжит получать деньги и довольствие, а это прямой заработок офицеров.
Также в пропавшие без вести часто попадают солдаты и офицеры, угодившие под прямое попадание снаряда или бомбы, сгоревшие в огне. В ВС РФ в категорию пропавших без вести списывают до 50% потерь. В ВСУ пропавшие без вести — это 20% от всех безвозвратных потерь.
Разница в 30% между армиями обусловлена несколькими факторами. Во-первых, ВС РФ чаще использует формирования собранные наспех из разных подразделений. Как только такое формирование попадает в неудачную боевую ситуацию, люди не вытаскивают друг-друга, не успевают узнать ни имена, ни фамилии, ни даже позывные кратковременных сослуживцев. Поэтому погибшие и брошенные раненые превращаются в пропавших без вести. Во-вторых, ВС РФ, проводя штурмы украинских позиций, почти не занимается эвакуацией погибших и даже раненых. А если даже российские войска продвигаются на участке, усеянном телами собственных солдат, их опознанием толком не занимаются. В-третьих, слабая координация подразделений в ВС РФ и проблемы в управлении регулярно приводят к тому, что какое-либо формирование путает направление, теряется, попадает под обстрел и погибает, но место его гибели находится в зоне ответственности другого российского подразделения. В украинской армии такие проблемы тоже есть, но их значительно меньше.
Как правило, пропавший без вести — это погибший. Поэтому мы считаем их в одной категории с убитыми.
Как считаем раненых и больных
Сведения по раненым формируются на основе данных по эвакуации и приемке раненых в госпитали и медучреждения (обе стороны используют в том числе гражданские больницы для лечения и реабилитации раненых), а также (актуально для данных по ВС РФ) на основе рапортов командиров подразделений, которые доходят до корпусных штабов и штабов армий.
Общее число раненых российских и украинских солдат включает в себя тех, кто получил легкие ранения и контузии, тяжелые ранения, ранения, повлекшие ампутации, а также выбывших из строя по болезни. В это число попадают только те, кто обращался за медицинской помощью и эта помощь была зафиксирована документально, а потом попала в армейские внутренние сводки и рапорты.
При этом нужно понимать, что среди раненых от 10 до 15% получили ранение или контузию дважды, а некоторые и трижды. Если военнослужащий каждый раз после ранения попадал к медикам официально с оформлением, то он попадает в наш подсчет раненых столько раз, сколько его оформляли.
Важно также знать, что общая цифра раненых военнослужащих ВС РФ или ВСУ не означает, что прямо сейчас столько людей находятся на лечении в госпиталях. В госпиталях находятся те, кто получил тяжелые ранения и ранения, повлекшие ампутации или другие серьезные последствия для здоровья. То есть в каждом расчетном периоде это (очень огрубляя) не более 35% от всех раненых за этот период. Например, если с 1 по 10 мая было ранено 2 000 человек, то это означает, что в госпитали попадет максимум 700 человек или меньше.
В ВС РФ до 70% раненых, не потерявших конечности, зрение или слух, возвращаются на службу после излечения (часто полного излечения не ждут и возвращают людей в части). В ВСУ этот процент еще выше, но не столько из-за требовательности командиров, сколько из-за мотивации солдат и офицеров. Очень многие наши собеседники в украинской армии уже давно говорят одну и ту же фразу «мы сейчас воюем друг за друга». Это боевое братство и заставляет людей возвращаться на фронт.
В ВС РФ по сравнению с 2022 годом сильно улучшился процент выживаемости раненых. Имеются в виду те, кто был эвакуирован с места ранения и попал в руки к медикам. В этом случае выживаемость сегодня составляет до 92%. В ВСУ этот процент наоборот снизился и составляет 89%. При этом у ВСУ все гораздо лучше, чем у ВС РФ с эвакуацией и первой помощью около передовой. Украинские раненые выживают втрое чаще, чем российские, которых могут просто оставить без помощи и эвакуации. Понятно, что бывают и исключения, когда украинских раненых не удается вытащить из-за плотного огня противника или из-за некомпетентности командира или отсутствия транспорта. Но это все-таки исключения.
Для тех, кто привык считать соотношение убитых к раненым как 1 к 3 или 1 к 4 сообщаем, что эта война отличается от Второй мировой, для которой такое соотношение было актуально, мощностью и качеством боеприпасов. Российская армия использует снаряды, сходные с теми, что применялись в 1941-1945. Поэтому в ВСУ соотношение убитых и раненых часто близко к 1 к 3.
ВСУ же часто использует более мощные и более точные боеприпасы, поражающий эффект которых выше. Поэтому в ВС РФ соотношение раненых к убитым чаще ближе к 1 к 2, а иногда и 1 к 1. Для примера, после попадания ракеты, выпущенной из HIMARS убитых будет больше чем раненых, потому что из-за особенностей боеприпаса, все, кто попал под удар, получат множественные ранения и большинство умрет от потери крови или других причин до эвакуации, а спасти таких раненых в полевых условиях почти невозможно.
