«Собаки его любят, и это взаимно…»
19 августа, 2024 9:55 дп
Диляра Тасбулатова
Диляра Тасбулатова:
Продолжаем поминать…
Написано в позапрошлом году в день его 87-летия.
…Забавно (прочла где-то у кого-то, не помню, да и не суть) – дескать, некий аристократ (где они берут этих недобитков, ума не приложу) высказался в том смысле, что Делона могли бы взять разве что лакеем в богатый дом, а Брижит Бардо (или Мэрилин Монро, точно не помню) – гувернанткой. Окей. Хотя что это был за аристократ, мы не знаем: родовитость имеет десятки градаций.
Но когда сам Делон засомневался, подойдет ли ему роль князя Танкреди в «Леопарде» Висконти, чей род, как известно, насчитывает восемь столетий, а предки еще в Средневековье правили Миланом, сказал, что уж кто-кто, а он-то разбирается, кто у нас тут аристократ, а кто дворняжка.
…Я как-то сравнивала Делона с Д’Эоном, авантюристом прошлого, первой шпагой Франции, интеллектуалом и при этом обладателем девичьей талии: когда он переодевался на маскараде в девушку, мужчины теряли голову.
В девушку, пожалуй (только если в ранней молодости), Делону лучше не рядиться, он слишком мужчина для этого, на интеллектуала он не претендует (хотя это очень умный человек). Зато что касается авантюризма, особого рода «мачизма» и духа старой Франции, каковой он воплощает не только благодаря своей фантастической внешности, но и особого рода характеру, рисковому и бесстрашному, — тут уж полное совпадение, на удивление.
Интересно, что совсем недавно один французский режиссер (где-то вычитала) сказал то же самое: Делон напоминает ему французов 17-18 веков. Вестник, сказал он, прошлого. Реинкарнация, добавлю от себя,
Посмотрите его фото, отдыхающего в перерыве между съемками «Леопарда», опершись на …собаку (она не против, собаки его любят, и это взаимно): иероглифический снимок, причем случайный, не постановочный, где его поразительная, разящая красота, да еще и в историческом костюме вписана в интерьер дворца (причем подлинного, Висконти не строил из папье-маше), а чуть поодаль, будто обозначая условность происходящего валяются треноги от камеры.
Картина таким образом вышла из рамы, острАнилась: это всего лишь съемки, говорит нам фото, хотя реквизит никак не умаляет аристократической стати объекта. Так Пруст описывал Сен-Лу, бегающего по стульям с гибкостью гимнаста: это тело, пишет он, было гармонично как произведение искусства, оно и есть произведение искусства.
Второй снимок: глядящий почти в камеру Рокко (в фильме на этом кадре звучит музыка Нино Рота), которому его брат, Симоне, только что сообщил, что Надя ему вот где, что таких как она пруд пруди (намек, что шлюха) и, сообщив, захрапел.
Рокко же мечтательно смотрит в камеру, и через ее глазок мы видим великий кадр: юношеское лицо, прекраснее которого нет на свете, осененное любовью (к Наде) и надеждой, и одновременно снятое так, что именно здесь чувствуется как влюблен в него Висконти. Медленный поворот головы, закинутая за голову рука (так и слышишь, как оператор медлит, и как с усилием, нехотя, режиссер говорит стоп).
И если французы выбирают Марианну, символ Франции в женском обличье (Денев, по-моему, как-то удостоилась) то из мужчин уж точно нужно выбирать Делона, не просто номинального красавца, каких во Франции пруд пруди, но и подлинного символа нации.
В одно время став достоянием желтой прессы, он и здесь держался молодцом, хотя процесс об убийстве его телохранителя шел долгих восемь лет. Всякий бы сломался: борзописцы до сих пор нет-нет, да и упомянут это дело со злорадной ухмылкой.
Много пишут и его романах, особенно с Роми Шнайдер, обвиняя Делона во всех смертных грехах; в общем, копаются в белье и так, и эдак, без конца лепя ошибки, переиначивая события и так далее.
Понять, в общем-то, это можно: звезда себе не принадлежит, она – наше всеобщее достояние, захотим – низвергнем, захотим – вознесем на пьедестал. И нам дела нет, что при этом испытывает объект наших нападок (или, наоборот, сентиментального, граничащего со слабоумием, обожания). Призывать к уважению бесполезно, толпу не уcмиришь: такова плата за известность.
Впрочем, Делон держит удар как никто – доказательством чему его блестящая биография, путь, который он проделал, чуть ли не до старости оставаясь на вершине успеха
Диляра Тасбулатова
Диляра Тасбулатова:
Продолжаем поминать…
Написано в позапрошлом году в день его 87-летия.
…Забавно (прочла где-то у кого-то, не помню, да и не суть) – дескать, некий аристократ (где они берут этих недобитков, ума не приложу) высказался в том смысле, что Делона могли бы взять разве что лакеем в богатый дом, а Брижит Бардо (или Мэрилин Монро, точно не помню) – гувернанткой. Окей. Хотя что это был за аристократ, мы не знаем: родовитость имеет десятки градаций.
Но когда сам Делон засомневался, подойдет ли ему роль князя Танкреди в «Леопарде» Висконти, чей род, как известно, насчитывает восемь столетий, а предки еще в Средневековье правили Миланом, сказал, что уж кто-кто, а он-то разбирается, кто у нас тут аристократ, а кто дворняжка.
…Я как-то сравнивала Делона с Д’Эоном, авантюристом прошлого, первой шпагой Франции, интеллектуалом и при этом обладателем девичьей талии: когда он переодевался на маскараде в девушку, мужчины теряли голову.
В девушку, пожалуй (только если в ранней молодости), Делону лучше не рядиться, он слишком мужчина для этого, на интеллектуала он не претендует (хотя это очень умный человек). Зато что касается авантюризма, особого рода «мачизма» и духа старой Франции, каковой он воплощает не только благодаря своей фантастической внешности, но и особого рода характеру, рисковому и бесстрашному, — тут уж полное совпадение, на удивление.
Интересно, что совсем недавно один французский режиссер (где-то вычитала) сказал то же самое: Делон напоминает ему французов 17-18 веков. Вестник, сказал он, прошлого. Реинкарнация, добавлю от себя,
Посмотрите его фото, отдыхающего в перерыве между съемками «Леопарда», опершись на …собаку (она не против, собаки его любят, и это взаимно): иероглифический снимок, причем случайный, не постановочный, где его поразительная, разящая красота, да еще и в историческом костюме вписана в интерьер дворца (причем подлинного, Висконти не строил из папье-маше), а чуть поодаль, будто обозначая условность происходящего валяются треноги от камеры.
Картина таким образом вышла из рамы, острАнилась: это всего лишь съемки, говорит нам фото, хотя реквизит никак не умаляет аристократической стати объекта. Так Пруст описывал Сен-Лу, бегающего по стульям с гибкостью гимнаста: это тело, пишет он, было гармонично как произведение искусства, оно и есть произведение искусства.
Второй снимок: глядящий почти в камеру Рокко (в фильме на этом кадре звучит музыка Нино Рота), которому его брат, Симоне, только что сообщил, что Надя ему вот где, что таких как она пруд пруди (намек, что шлюха) и, сообщив, захрапел.
Рокко же мечтательно смотрит в камеру, и через ее глазок мы видим великий кадр: юношеское лицо, прекраснее которого нет на свете, осененное любовью (к Наде) и надеждой, и одновременно снятое так, что именно здесь чувствуется как влюблен в него Висконти. Медленный поворот головы, закинутая за голову рука (так и слышишь, как оператор медлит, и как с усилием, нехотя, режиссер говорит стоп).
И если французы выбирают Марианну, символ Франции в женском обличье (Денев, по-моему, как-то удостоилась) то из мужчин уж точно нужно выбирать Делона, не просто номинального красавца, каких во Франции пруд пруди, но и подлинного символа нации.
В одно время став достоянием желтой прессы, он и здесь держался молодцом, хотя процесс об убийстве его телохранителя шел долгих восемь лет. Всякий бы сломался: борзописцы до сих пор нет-нет, да и упомянут это дело со злорадной ухмылкой.
Много пишут и его романах, особенно с Роми Шнайдер, обвиняя Делона во всех смертных грехах; в общем, копаются в белье и так, и эдак, без конца лепя ошибки, переиначивая события и так далее.
Понять, в общем-то, это можно: звезда себе не принадлежит, она – наше всеобщее достояние, захотим – низвергнем, захотим – вознесем на пьедестал. И нам дела нет, что при этом испытывает объект наших нападок (или, наоборот, сентиментального, граничащего со слабоумием, обожания). Призывать к уважению бесполезно, толпу не уcмиришь: такова плата за известность.
Впрочем, Делон держит удар как никто – доказательством чему его блестящая биография, путь, который он проделал, чуть ли не до старости оставаясь на вершине успеха