Сломался унитаз. Японский
21 августа, 2021 9:31 дп
Евгения Лещинская
Евгения Лещинская:
Сломался унитаз. Японский. Раньше он пел песни, декламировал стихи, источал свет и дарил радость. А теперь вдруг забился, засорился, занемог. Пришел японский сантехник из японской фирмы. В белом костюме-двойке с бабочкой и в белых перчатках. Японским стетоскопом прослушал больного. Японским термометром измерил температуру и супер-японским тонометром определил артериальное давление. Диагноз предполагал сложную операцию, трудный восстановительный период и семьсот баксов на лечение. Я заметалась в поисках малого самурайского меча вакидзаси, чтобы сделать себе харакири.
И тут провидение послало мне другую сортирную контору с почти родным названием Блэк си – Черное море. Ухватилась за соломину.
И опять пришел сантехник. Без белых перчаток, без бабочки и без штанов. В синих кальсонах «адидас» и тельнике. Гриша. То есть конечно Грэг, но мы ж свои люди! Гриша обнял мой японский унитаз и шепнул, как положено правильному сантехнику: «Дас из фантастиш !». Я робко приготовилась к лучшему. И оно не заставило себя ждать. Гриша зубами сцепил какие-то провода и наладил связь с центром. Потом выкроил из куска резины заплатку и соорудил унитазный кардиостимулятор. Потом ковырнул какую-то пимпочку. И японский унитаз ожил! Запел песню, продекламировал стих, источил свет и вызвал в моей измученной душе радость. Безвременная гибель отменилась. Жизнь заиграла новыми красками. Я так переполнилась нежностью к сантехнику Грише, что предложила ему чай, кофе и танцевать. Гриша, осознавая свое величие , позволил напоить себя горячим с плюшкой и сделался откровенен. Он оказался литератор !
— Пишу стихи , — скромно поделился Гриша .- А приходится возиться в говне ! И все для большой цели – печататься, издаваться.
Я понимающе закивала. Еще бы, тернии — удел таланта. Вергилий, Данте Алигьери, Лебедев-Кумач…
Взволнованный моим участием, Гриша выудил из своего чемоданчика книжонку и протянул мне: «Моё творчество ! Всего 10 баксов!»
Сортир ласково подмигивал зеленым глазом, напевал и предлагал уединиться для интима. Могла ли я после этого отказать сантехнику Грише?!
Поэма называлась «Чужбина». Там была такая строка: «В годину лютой эмиграции познал я горечь изоляции». И разные другие, не менее щемящие строфы.
После Гришиного ухода осторожно закрыла раритет, снесла в мусорный бак.
Через пару недель в доме раздался звонок. Это был он!
Спросил: «Ну как ?»
— Вы насчет сортира ?- уточнила я.
— Насчет стихов,- отозвался поэт.
— Незабываемо ! – пылко ответила я.
— Ну я так и знал, — скромно согласился творец.- Я понял, вы по литературе волокёте, дома-то эвона скока книг! Я щас мимо как раз еду, хочу глянуть, как там наш японец поживает.
Могла ли я после этих слов отказать сантехнику Грише ?
Пришел. Произвел профилактический осмотр бывшего больного. Профессионал! Человечище! Потом скромно выудил из-за пазухи новую купоросную книжицу. Эта потянула на 15 баксов. Потому что про любовь ! Там было вот что:
«Я перед Вами бросил сердце на дороге,
И вдруг почувствовал на нем две Ваших ноги.»
После его ухода осторожно закрыла раритет, снесла в мусорный бак.
Прошло пару месяцев. Сегодня обнаружила телефонный мэссидж. Он! И снова издался!
На сей раз политическая сатира. Я, как истинный ценитель, буду первым читателем.
Этим вечером я познала истину нашей бренной жизни: сделал добро — отойди на безопасное расстояние. Чтобы не зацепило ударной волной благодарности.
Граждане! Ни у кого не завалялся малый самурайский меч вакидзаси?
Евгения Лещинская
Евгения Лещинская:
Сломался унитаз. Японский. Раньше он пел песни, декламировал стихи, источал свет и дарил радость. А теперь вдруг забился, засорился, занемог. Пришел японский сантехник из японской фирмы. В белом костюме-двойке с бабочкой и в белых перчатках. Японским стетоскопом прослушал больного. Японским термометром измерил температуру и супер-японским тонометром определил артериальное давление. Диагноз предполагал сложную операцию, трудный восстановительный период и семьсот баксов на лечение. Я заметалась в поисках малого самурайского меча вакидзаси, чтобы сделать себе харакири.
И тут провидение послало мне другую сортирную контору с почти родным названием Блэк си – Черное море. Ухватилась за соломину.
И опять пришел сантехник. Без белых перчаток, без бабочки и без штанов. В синих кальсонах «адидас» и тельнике. Гриша. То есть конечно Грэг, но мы ж свои люди! Гриша обнял мой японский унитаз и шепнул, как положено правильному сантехнику: «Дас из фантастиш !». Я робко приготовилась к лучшему. И оно не заставило себя ждать. Гриша зубами сцепил какие-то провода и наладил связь с центром. Потом выкроил из куска резины заплатку и соорудил унитазный кардиостимулятор. Потом ковырнул какую-то пимпочку. И японский унитаз ожил! Запел песню, продекламировал стих, источил свет и вызвал в моей измученной душе радость. Безвременная гибель отменилась. Жизнь заиграла новыми красками. Я так переполнилась нежностью к сантехнику Грише, что предложила ему чай, кофе и танцевать. Гриша, осознавая свое величие , позволил напоить себя горячим с плюшкой и сделался откровенен. Он оказался литератор !
— Пишу стихи , — скромно поделился Гриша .- А приходится возиться в говне ! И все для большой цели – печататься, издаваться.
Я понимающе закивала. Еще бы, тернии — удел таланта. Вергилий, Данте Алигьери, Лебедев-Кумач…
Взволнованный моим участием, Гриша выудил из своего чемоданчика книжонку и протянул мне: «Моё творчество ! Всего 10 баксов!»
Сортир ласково подмигивал зеленым глазом, напевал и предлагал уединиться для интима. Могла ли я после этого отказать сантехнику Грише?!
Поэма называлась «Чужбина». Там была такая строка: «В годину лютой эмиграции познал я горечь изоляции». И разные другие, не менее щемящие строфы.
После Гришиного ухода осторожно закрыла раритет, снесла в мусорный бак.
Через пару недель в доме раздался звонок. Это был он!
Спросил: «Ну как ?»
— Вы насчет сортира ?- уточнила я.
— Насчет стихов,- отозвался поэт.
— Незабываемо ! – пылко ответила я.
— Ну я так и знал, — скромно согласился творец.- Я понял, вы по литературе волокёте, дома-то эвона скока книг! Я щас мимо как раз еду, хочу глянуть, как там наш японец поживает.
Могла ли я после этих слов отказать сантехнику Грише ?
Пришел. Произвел профилактический осмотр бывшего больного. Профессионал! Человечище! Потом скромно выудил из-за пазухи новую купоросную книжицу. Эта потянула на 15 баксов. Потому что про любовь ! Там было вот что:
«Я перед Вами бросил сердце на дороге,
И вдруг почувствовал на нем две Ваших ноги.»
После его ухода осторожно закрыла раритет, снесла в мусорный бак.
Прошло пару месяцев. Сегодня обнаружила телефонный мэссидж. Он! И снова издался!
На сей раз политическая сатира. Я, как истинный ценитель, буду первым читателем.
Этим вечером я познала истину нашей бренной жизни: сделал добро — отойди на безопасное расстояние. Чтобы не зацепило ударной волной благодарности.
Граждане! Ни у кого не завалялся малый самурайский меч вакидзаси?