«Сладкая ягода, без косточек, как в японском арбузе за 24 тысячи рублей…»
9 августа, 2020 10:11 дп
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился
Валерий Зеленогорский:
Дни и ночи Ады Гарьевны.
С вечера не задалось, днем еще кое-как, а уже дома, совсем расклеилась, заболело за грудиной, пришлось звонить своему кардиологу в Стокгольм, он посмотрел кардиограмму и предложил срочно прилететь. Она прилегла, не спалось, очень хотелось себя пожалеть, но навыка не было, хряпнула коньяку, вроде отпустило, но мысли о смерти в пустом доме не оставляли, в такие минуты хочется подвести предварительные итоги.
Итак, что в сухом остатке, всего сорок семь, это плюс, семьи нет, а как ее завести, если ты каждый день на канате балансируешь, в руках только шест, а оступиться можешь каждую минуту, опора только на собственные силы, деньги есть, удача есть, а счастья нету.
Ада подошла к зеркалу и стала изучать себя, как карту звездного неба, в венецианском зеркале отразилась довольна красивая женщина, настоящая сорокопятка в собственном соку, хвостик еще не завял, сладкая ягода, без косточек, как в японском арбузе за 24 тысячи рублей. Если посчитать инвестиции в собственное тело, то любой банк даст кредит десять лямов без залога.
Мужа рядом она не хотела, зачем мне муж, думала она всегда, их было семь штук, в разные времена, для разных надобностей, мужиков, пока, завались, любого могла заманить, взять в заложники, но все не то, хотелось африканского рабства, сидения на цепи, хотелось ноги ему целовать, молить, ползти за ним, утирая кровь с разбитых губ, но смельчака не нашлось, она ломала им хребты одним взглядом, чистила их карманы, разоряла их гнезда, сводила с ума, но желаемого не случилось.
Очень хотелось девочку, принцессу с голубыми глазами, с волосами, как у Златовласки из детской сказки, хотелось учить ее в лучшей школе, нанять ей кучу нянек и гувернанток, три языка, балет, живопись и шахматы, но как решиться, если каждый день — бой, то ты на коне, то ты уже в стойле, где кругом враги и жертвы, и каждый мечтает посадить или убить, разве можно было подвергать опасности свое несостоявшееся чудо…
Итоги оказались неутешительными, за окном светила полная Луна, где-то, в Горках-2 выли волки из ФСО, пугая вымышленных террористов, там тоже, видимо, не спали, там тоже проблемы, но уже вселенского масштаба.
Звонок мобилы промурлыкал любимое: «Я у твоих ног, спасибо, не говори, если тебе помог бог, его и благодари…»
Звонил Гарик, сообщил, что штемп из Думы готов сдать явки и пароли, хочет деньжат и готов к встрече в новом месте на Пятницкой, в «Бобрах и утках».
Гарик знал ее пристрастие к Розенбауму и уткам и оказался прав, она посмеялась грудным голоском, быстро собралась, оделась в черное, чтобы депутату было пострашнее и поехала в город, ей даже стало легче, ведь ночь в пустом доме была для нее невыносимой.
Валерий Зеленогорский
Игорь Бродский поделился
Валерий Зеленогорский:
Дни и ночи Ады Гарьевны.
С вечера не задалось, днем еще кое-как, а уже дома, совсем расклеилась, заболело за грудиной, пришлось звонить своему кардиологу в Стокгольм, он посмотрел кардиограмму и предложил срочно прилететь. Она прилегла, не спалось, очень хотелось себя пожалеть, но навыка не было, хряпнула коньяку, вроде отпустило, но мысли о смерти в пустом доме не оставляли, в такие минуты хочется подвести предварительные итоги.
Итак, что в сухом остатке, всего сорок семь, это плюс, семьи нет, а как ее завести, если ты каждый день на канате балансируешь, в руках только шест, а оступиться можешь каждую минуту, опора только на собственные силы, деньги есть, удача есть, а счастья нету.
Ада подошла к зеркалу и стала изучать себя, как карту звездного неба, в венецианском зеркале отразилась довольна красивая женщина, настоящая сорокопятка в собственном соку, хвостик еще не завял, сладкая ягода, без косточек, как в японском арбузе за 24 тысячи рублей. Если посчитать инвестиции в собственное тело, то любой банк даст кредит десять лямов без залога.
Мужа рядом она не хотела, зачем мне муж, думала она всегда, их было семь штук, в разные времена, для разных надобностей, мужиков, пока, завались, любого могла заманить, взять в заложники, но все не то, хотелось африканского рабства, сидения на цепи, хотелось ноги ему целовать, молить, ползти за ним, утирая кровь с разбитых губ, но смельчака не нашлось, она ломала им хребты одним взглядом, чистила их карманы, разоряла их гнезда, сводила с ума, но желаемого не случилось.
Очень хотелось девочку, принцессу с голубыми глазами, с волосами, как у Златовласки из детской сказки, хотелось учить ее в лучшей школе, нанять ей кучу нянек и гувернанток, три языка, балет, живопись и шахматы, но как решиться, если каждый день — бой, то ты на коне, то ты уже в стойле, где кругом враги и жертвы, и каждый мечтает посадить или убить, разве можно было подвергать опасности свое несостоявшееся чудо…
Итоги оказались неутешительными, за окном светила полная Луна, где-то, в Горках-2 выли волки из ФСО, пугая вымышленных террористов, там тоже, видимо, не спали, там тоже проблемы, но уже вселенского масштаба.
Звонок мобилы промурлыкал любимое: «Я у твоих ног, спасибо, не говори, если тебе помог бог, его и благодари…»
Звонил Гарик, сообщил, что штемп из Думы готов сдать явки и пароли, хочет деньжат и готов к встрече в новом месте на Пятницкой, в «Бобрах и утках».
Гарик знал ее пристрастие к Розенбауму и уткам и оказался прав, она посмеялась грудным голоском, быстро собралась, оделась в черное, чтобы депутату было пострашнее и поехала в город, ей даже стало легче, ведь ночь в пустом доме была для нее невыносимой.