Сердце остановилось
24 июля, 2024 7:30 дп
Мэйдэй
Татьяна Хохрина:
Я повторяю это каждый год, потому что я чувствую это всегда.
Завтра ночью сорок четвертый раз сожмется сердце от того, что 44 года назад оно остановилось у Высоцкого. То, что столько лет прошло, в голове не укладывается. И потому, что я, как вчера, слышу в половине седьмого утра телефонный звонок из дома, где совсем недавно мы его слышали и видели живым, и потому, что все эти 44 года я двадцать пятого июля мгновенно становлюсь растерянной девочкой, накрытой этим безмерным горем, и потому, что я и сегодня помню каждый миг этих похорон и искаженные болью знакомые и незнакомые лица, и потому, что даже сейчас, прожив бОльшую часть жизни и проводив тем же путем многих дорогих и близких мне людей, я не могу смириться с несправедливостью его такого раннего, такого жестокого ухода.
Он был индикатором таланта и честности тогда, остался бы им и сейчас, потому что место его остается пустым, и все эти жалкие и бездарные клоуны, камлающие с его песнями на устах и зарабатывающие на его памяти и имени, только подтверждают его незаменимость и свою ничтожность.
Такой невысокий, невидный, грешный, неправильный человек возвышается над толпой,им же воспетой, непокоренной и сияющей вершиной. Он был Пришелец и Посланник, уж простите меня за эти пошловатые и цветистые определения, но обычные эпитеты не о нём. Он был сделан из другого, неизвестного здесь материала, как Пушкин или Бродский. Может, поэтому и жили они не по местному времени, и возраст их, пропорциональный тому, что они сделали и что они значили, исчисляется по другим формулам.
Высоцкий был источником неизвестного нам излучения, от него исходило удивительное человеческое тепло и одновременно жар недосягаемого таланта, высшего, но милосердного знания о себе и о нас. Забыть или не проникнуться его словом невозможно. По крайней мере, если ты — человек.
Мэйдэй
Татьяна Хохрина:
Я повторяю это каждый год, потому что я чувствую это всегда.
Завтра ночью сорок четвертый раз сожмется сердце от того, что 44 года назад оно остановилось у Высоцкого. То, что столько лет прошло, в голове не укладывается. И потому, что я, как вчера, слышу в половине седьмого утра телефонный звонок из дома, где совсем недавно мы его слышали и видели живым, и потому, что все эти 44 года я двадцать пятого июля мгновенно становлюсь растерянной девочкой, накрытой этим безмерным горем, и потому, что я и сегодня помню каждый миг этих похорон и искаженные болью знакомые и незнакомые лица, и потому, что даже сейчас, прожив бОльшую часть жизни и проводив тем же путем многих дорогих и близких мне людей, я не могу смириться с несправедливостью его такого раннего, такого жестокого ухода.
Он был индикатором таланта и честности тогда, остался бы им и сейчас, потому что место его остается пустым, и все эти жалкие и бездарные клоуны, камлающие с его песнями на устах и зарабатывающие на его памяти и имени, только подтверждают его незаменимость и свою ничтожность.
Такой невысокий, невидный, грешный, неправильный человек возвышается над толпой,им же воспетой, непокоренной и сияющей вершиной. Он был Пришелец и Посланник, уж простите меня за эти пошловатые и цветистые определения, но обычные эпитеты не о нём. Он был сделан из другого, неизвестного здесь материала, как Пушкин или Бродский. Может, поэтому и жили они не по местному времени, и возраст их, пропорциональный тому, что они сделали и что они значили, исчисляется по другим формулам.
Высоцкий был источником неизвестного нам излучения, от него исходило удивительное человеческое тепло и одновременно жар недосягаемого таланта, высшего, но милосердного знания о себе и о нас. Забыть или не проникнуться его словом невозможно. По крайней мере, если ты — человек.