Россия — женского рода
23 августа, 2022 2:08 пп
Мэйдэй
Николай Травкин:
ИНОГДА ОНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ…
Предложение прийти на сеновал для большой, но чистой любви она слышала много раз. Справедливости ради, первого-то она сама позвала. В деревне одни опойки да слюнтяи: заходи, грабь, кому ни лень. А про этого хоть и идёт слава лихого, хоть и заморский, но будет мужик в доме, какая-никакая, а защита.
И кличут красиво — Рюрик…
С тех пор много разных пережила, с кем-то маялась, исполняя обязаловку, а кого-то любила до самоизнеможения. И красавцы были, и уроды, и богатыри, и хилые телом, и умные, и слабые головой от рождения. Но двоих до сих пор забыть не может. Чего только они с ней не вытворяли?! И смертным боем били, и с вилами по сараю за ней гонялись.
Этих особенно любила.
Одного так промеж себя и звала — Ванька Грозный. А второго — Иосифа — годовщину смерти каждый раз с грустью отмечает. Рука у ненаглядного начала сохнуть, а потом взял, да и помер. Уж как рыдала, как заходилась в горе она!
И как бы ни клеветали на него, не отцом, а сукою даже обзывали, не может забыть, не может из сердца выкинуть.
Присядет в сараюшке полуразвалившемся своём у окошка и вспоминает, как и не было этих почти семи десятков лет, промелькнувших со дня его смерти. «Ах, какой был мужчина, мне бы снова такого…»
А всё, чего желает женщина, как правило, сбывается. Россия — женского рода.
Мэйдэй
Николай Травкин:
ИНОГДА ОНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ…
Предложение прийти на сеновал для большой, но чистой любви она слышала много раз. Справедливости ради, первого-то она сама позвала. В деревне одни опойки да слюнтяи: заходи, грабь, кому ни лень. А про этого хоть и идёт слава лихого, хоть и заморский, но будет мужик в доме, какая-никакая, а защита.
И кличут красиво — Рюрик…
С тех пор много разных пережила, с кем-то маялась, исполняя обязаловку, а кого-то любила до самоизнеможения. И красавцы были, и уроды, и богатыри, и хилые телом, и умные, и слабые головой от рождения. Но двоих до сих пор забыть не может. Чего только они с ней не вытворяли?! И смертным боем били, и с вилами по сараю за ней гонялись.
Этих особенно любила.
Одного так промеж себя и звала — Ванька Грозный. А второго — Иосифа — годовщину смерти каждый раз с грустью отмечает. Рука у ненаглядного начала сохнуть, а потом взял, да и помер. Уж как рыдала, как заходилась в горе она!
И как бы ни клеветали на него, не отцом, а сукою даже обзывали, не может забыть, не может из сердца выкинуть.
Присядет в сараюшке полуразвалившемся своём у окошка и вспоминает, как и не было этих почти семи десятков лет, промелькнувших со дня его смерти. «Ах, какой был мужчина, мне бы снова такого…»
А всё, чего желает женщина, как правило, сбывается. Россия — женского рода.