«Родственник ваш?..»
2 июля, 2024 12:13 пп
Мэйдэй
Татьяна Хохрина:
Сегодня День памяти ЭРНЕСТА МИЛЛЕРА ХЕМИНГУЭЯ — американского писателя, журналиста, лауреата Пулитцеровской и Нобелевской премий, солдата-добровольца обеих мировых войн, боксера, рыбака и охотника, а для советской интеллигенции — еще и долгие годы символ свободного человека и настоящего мужчины.
Не так давно на чердаке дачи рабочие, чинившие у нас крышу, нашли портрет, который лет 40-50 назад висел рядом с чешскими книжными полками в каждом втором московском доме.
— Родственник ваш? — спросили рабочие. — С характером, похоже, дядька-то, не простой… А тоже ведь помер и на чердаке валяется…
Нет, не тоже. Совсем. Для многих наших родителей и нас самих он действительно в чем-то был особенно близким, почти родным. Скорее всего потому, что появление на русском языке двухтомника Хемингуэя в 59-м году совпало с Оттепелью и полноценным открытием для России современной американской литературы. С одной стороны, во многом сформировавшейся под серьезным влиянием русской классической прозы, и тоже полной сомнений и рефлексий, а с другой стороны, в противовес советской литературе, полной индивидуализма, свободы, реальности выбора и романтики открытого мира. Даже сам портрет Хемингуэя в грубом свитере был в определенном смысле продолжением романтического портрета Байрона, бесстрашного и свободного.
Долгие годы мы читали Хэма запоем, потом интерес и мода на него угасли, вытесненные другими гениями, но восхищением им никуда не делось. И потому, что лучшее из написанного навсегда осталось в памяти, и потому, что вся жизнь его от начала до конца вызывала уважение и восхищение силой характера.
Я не перечитывала Хэма сто лет и не помню деталей, но помню, как ревела в метро, читая Снега Килиманджаро, как чувствовала себя девочкой со спичками, глядя через его строчки в светящийся и двигающийся джазовой синкопой иной мир, вдыхала с ним вместе запах корриды или кубинской Большой Рыбы и образ мужчины, за которым хотелось бежать очертя голову, подозрительно напоминал самого автора. Пожалуй, завтра приведу эту фотографию в порядок и найду ей подходящее место..
Мэйдэй
Татьяна Хохрина:
Сегодня День памяти ЭРНЕСТА МИЛЛЕРА ХЕМИНГУЭЯ — американского писателя, журналиста, лауреата Пулитцеровской и Нобелевской премий, солдата-добровольца обеих мировых войн, боксера, рыбака и охотника, а для советской интеллигенции — еще и долгие годы символ свободного человека и настоящего мужчины.
Не так давно на чердаке дачи рабочие, чинившие у нас крышу, нашли портрет, который лет 40-50 назад висел рядом с чешскими книжными полками в каждом втором московском доме.
— Родственник ваш? — спросили рабочие. — С характером, похоже, дядька-то, не простой… А тоже ведь помер и на чердаке валяется…
Нет, не тоже. Совсем. Для многих наших родителей и нас самих он действительно в чем-то был особенно близким, почти родным. Скорее всего потому, что появление на русском языке двухтомника Хемингуэя в 59-м году совпало с Оттепелью и полноценным открытием для России современной американской литературы. С одной стороны, во многом сформировавшейся под серьезным влиянием русской классической прозы, и тоже полной сомнений и рефлексий, а с другой стороны, в противовес советской литературе, полной индивидуализма, свободы, реальности выбора и романтики открытого мира. Даже сам портрет Хемингуэя в грубом свитере был в определенном смысле продолжением романтического портрета Байрона, бесстрашного и свободного.
Долгие годы мы читали Хэма запоем, потом интерес и мода на него угасли, вытесненные другими гениями, но восхищением им никуда не делось. И потому, что лучшее из написанного навсегда осталось в памяти, и потому, что вся жизнь его от начала до конца вызывала уважение и восхищение силой характера.
Я не перечитывала Хэма сто лет и не помню деталей, но помню, как ревела в метро, читая Снега Килиманджаро, как чувствовала себя девочкой со спичками, глядя через его строчки в светящийся и двигающийся джазовой синкопой иной мир, вдыхала с ним вместе запах корриды или кубинской Большой Рыбы и образ мужчины, за которым хотелось бежать очертя голову, подозрительно напоминал самого автора. Пожалуй, завтра приведу эту фотографию в порядок и найду ей подходящее место..