«Пётр Ильич вдруг закатывал глаза и страшным голосом вопил…»
4 декабря, 2017 10:50 дп
Владимир Генин
Пётр Ильич очень не любил Мусоргского. Бывало, как зайдёт к Николаю Андреевичу — тот сначала поприветствует его чинно, по-мусорянински: «Строчило прёт — гуся точит!» — а потом оба как кинутся наперегонки к конторке с бумагой — и давай оркестровать бедного кучкиста вдоль и поперек, попутно насмехаясь, что, мол, тот нормально даже тритона разрешить не может, всё как-нибудь не выпендрившись.
При этом Пётр Ильич всё приговаривал: «Учись мой сын, учись!», а дивный бас Николая Андреевича вторил: «Наука сокращает!»
Поглумившись таким образом вдоволь и разрешив все тритоны не вышедшего рожей Модеста, Пётр Ильич вдруг закатывал глаза и страшным голосом вопил: «Вон… вон там… что это?.. там в углу?», и тогда Николай Андреевич с размаху швырялся в угол чернильницею. На что Пётр Ильич одобрительно замечал: «Чую правду!» — и оба запевали нежными голосами дуэт Лизы и Полины.
Владимир Генин
Пётр Ильич очень не любил Мусоргского. Бывало, как зайдёт к Николаю Андреевичу — тот сначала поприветствует его чинно, по-мусорянински: «Строчило прёт — гуся точит!» — а потом оба как кинутся наперегонки к конторке с бумагой — и давай оркестровать бедного кучкиста вдоль и поперек, попутно насмехаясь, что, мол, тот нормально даже тритона разрешить не может, всё как-нибудь не выпендрившись.
При этом Пётр Ильич всё приговаривал: «Учись мой сын, учись!», а дивный бас Николая Андреевича вторил: «Наука сокращает!»
Поглумившись таким образом вдоволь и разрешив все тритоны не вышедшего рожей Модеста, Пётр Ильич вдруг закатывал глаза и страшным голосом вопил: «Вон… вон там… что это?.. там в углу?», и тогда Николай Андреевич с размаху швырялся в угол чернильницею. На что Пётр Ильич одобрительно замечал: «Чую правду!» — и оба запевали нежными голосами дуэт Лизы и Полины.