Противопоставление умного меньшинства и глупого большинства
16 февраля, 2025 4:41 пп
Мэйдэй
Владимир Паперный:
О том, как будет выглядеть мир Трампа, уже снят фильм, и я уже написал о нем несколько лет назад и даже включил в сборник, который еще не вышел. В нарушение моих авторских прав, вот текст (без иллюстраций).
Сегодня многие из тех, кто считает себя умными, испытывают ужас от лавины идиотизма, которая, по их мнению, стремительно накрывает планету. Американские либералы до сих пор не могут прийти в себя от прошлой победы Трампа и уже в панике от возможности его возвращения. Умные консерваторы, впрочем, тоже. В России оппозиционно настроенные интеллектуалы все чаще говорят о безнадежности попыток что бы то ни было изменить.
Идея противопоставления умного меньшинства и глупого большинства периодически возникает в истории. Леон Фейхтвангер, например, в предисловии к своей книге «Москва, 1937 год» писал: «Мировая история мне всегда представлялась великой длительной борьбой, которую ведет разумное меньшинство с большинством глупцов. В этой борьбе я встал на сторону разума». К сожалению, в качестве «стороны разума» он выбрал сталинскую Россию, но учитывая, что ему приходилось выбирать между нацистской Германией, где он, как еврей, наверняка погиб бы в концлагере, и СССР, где его принимали по высшему разряду, его до какой-то степени можно понять. Тем более, что в конце концов он выбрал Калифорнию.
Сегодня, как и в 1937 году, противопоставление умного меньшинства и глупого большинства снова стало интеллектуальной нормой. Это можно видеть и в анализе «брексита», и победы Трампа 2017 года, и растущей ксенофобии в России и других странах. В Америке это приняло форму конфликта между населением побережий — урбанизированным, образованным и либеральным — и населением остальных частей страны, которое представляется жителям побережий неразвитым, шовинистским и агрессивным.
Ситуация заставляет вспомнить об американском фильме 2006 года под названием «Идиократия» , который до какой-то степени оказался провидческим. Его создатель Майкл Джадж больше всего известен как автор «Бивиса и Баттхеда», где он был сценаристом, режиссером и при этом еще мастерски озвучивал всех рисованных персонажей. Пародия на оглупление целого поколения тинэйджеров стала любимым развлечением этих самых тинэйджеров, что неудивительно: сатира нередко вызывает обратный эффект, вместо перевоспитания провоцируя подражание.
В этом полнометражном игровом фильме идея оглупления представлена со всей мощью современной кинематографии. Фильм начинается с пролога, где на фоне планеты Земля голос диктора произносит с мрачной серьезностью:
«С началом XXI века человеческая эволюция достигла критической точки. Естественный отбор, процесс, с помощью которого самые сильные, умные и быстрые рождались в бòльших количествах, чем остальные, процесс, который когда-то отдавал преимущество самым благородным чертам человека, теперь стал предпочитать совсем другие человеческие качества… Эволюция не обязательно вознаграждает интеллект. Без хищников, поддерживающих стадо в здоровом состоянии, естественный отбор стал вознаграждать тех, кто размножался быстрее других, превратив умных в вымирающий вид».
Библиотекарь военной базы, «самый обычный Джо», выбран для эксперимента по сохранению людей в замороженном состоянии. Его выбрали именно потому, что по всем параметрам он оказался самым «средним» солдатом всей американской армии. Джо и «среднюю» проститутку Риту замораживают на год. Неожиданно военную базу ликвидируют, и про замороженных забывают на 500 лет. По мере умственной деградации, население планеты разучилось справляться со своими нуждами, в частности с уборкой мусора, и в 2505 году гигантская гора отходов рухнула. Лавина мусора вынесла на поверхность капсулы с замороженными Джо и Ритой, и эти двое оказались в светлом будущем. Поразительно, насколько атмосфера этой антиутопии перекликается с риторикой предвыборной кампании Трампа 2016 года, давшей основание Хиллари Клинтон назвать его сторонников a basket of deplorables.
Здесь я позволю себе небольшой урок американского жаргона. Начнем со слова nuts (орехи), которое в жаргонной речи означает что-то вроде «больной на голову». Если человек совсем придурковатый, то говорят a basket case (целая корзина орехов). Слово deplorable обычно переводится как «жалкий или постыдный». Таким образом, фразу a basket of deplorables можно перевести как «целая корзина жалких придурков». Более литературным (но менее точным) переводом было бы «скопище жалких придурков». Не исключено, что именно этот эпитет стоил Хиллари поражения на выборах. «Придурки» немедленно присвоили этот термин, стали ходить в майках с надписью «Adorable Deplorable» (что-то вроде «обожаемый унижаемый») и отомстили высокомерной Хиллари, провалив ее на выборах.
Сами deplorables обычно не выражают ненависти по отношению к элите побережий. За них это делает другая элита, называющая себя консервативной. Это, конечно, особый консерватизм, не имеющий отношения к его классикам, ни к Эдмунду Берку, ни к Гилберту Честертону. Либералы с побережий сказали бы, что это консерватизм больших денег и белых мужчин, страдающих от невозможности вернуться в 1950-е годы, когда работающий белый муж мог позволить семье каждый год менять старую машину на новую, а меньшинства всех сортов «знали свое место», включая жену, роль которой уже давно была сформулирована в Германии — Kinder, Küche, Kirche. Эта «консервативная» элита не скрывает своей ненависти к элите либеральной. Ярким примером этой ненависти может служить текст из недавней телерекламы NRA (Национальной стрелковой ассоциации). Его с большой страстью произносит Дейна Леш (Dana Loesch), известная ведущая «консервативных» радио- и телепрограмм:
«Они используют средства массовой информации, чтобы убивать реальные новости. Они используют свои школы, чтобы учить своих детей, что их президент— еще один Гитлер. Они используют своих кинозвезд, комедийные шоу и церемонии наград, чтобы повторять свои инсинуации снова и снова. Потом они используют своего бывшего президента, чтобы поддержать сопротивление — чтобы заставить своих маршировать, заставить их протестовать, заставить их кричать «расизм», «сексизм, «ксенофобия», «гомофобия», чтобы разбивать окна, поджигать машины, перекрывать дороги и блокировать аэропорты, запугивать и терроризировать законопослушных жителей; тогда единственное, что остается полиции — это выполнять свою работу и останавливать безумие. А когда это происходит, они использует это как повод выразить свое негодование. Единственный способ, которым мы можем спасти нашу страну и нашу свободу, это бороться с этим насилием лжи — кулаком истины. Я Национальная стрелковая ассоциация Америки, и я самое безопасное место свободы».
Учитывая, что это реклама общества любителей стрелкового оружия, под «кулаком истины» надо, видимо, понимать полуавтоматическую винтовку AR-15 (самый популярный тип оружия среди членов NRA). Реклама по существу прочитывается как призыв к гражданской войне. Но с кем? Кто эти «они»? Ответ дает нам визуальный ряд рекламы. Мы видим знак HOLLYWOOD и концертный зал Фрэнка Гери в Лос-Анджелесе, сцену столкновения демонстрантов с полицией, скульптуру «Клауд-Гейт» Аниша Капура в Чикаго. Иными словами, враги — это те, кто снимает неправильное кино, создает современную архитектуру и авангардную скульптуру, и те, кто протестует, неважно против чего. Уж не Мизулина ли писала текст для рекламы?
В России противопоставление умных и глупых приняло традиционную форму «двух Россий», «высокой» и «низкой». В известных стихах Пушкина: «суди, дружок, не свыше сапога» и «поэт, не дорожи любовию народной». У современного журналиста Валерия Панюшкина: «я слушаю Хейфеца или Гульда, а народ слушает Стаса Михайлова или Ёлку». У писателя Михаила Берга: «Наши две России никогда не договорятся: между поклонниками силы и сторонниками ума – пропасть». По наблюдению Андрея Лошака, «Россия для жителя Садового кольца — это опасная замусоренная территория, на которой копошатся малоизученные инопланетяне. Что у них в головах — отсюда понять невозможно. Европа или даже какой-нибудь Таиланд кажутся ближе и понятнее».
Одна из стратегий поведения — отгородиться от «низкой России» стеной, жить в своем «высоком» мире. Это вывод, к которому пришла в 2002 году Татьяна Толстая в рассказе «Стена». Разрушив стену между гостиной и кухней, она оказалась в неприятной близости к своей домработнице: «Я не просто уничтожила границу двух зон, — пишет Толстая, — я нарушила культурный и классовый баланс, я разорвала невидимые круги, очерчивающие мир хозяйки и мир прислуги, охраняющие их друг от друга. Я разрушила спасительную иерархию». В крайней форме эта позиция была изложена в 1909 году Михаилом Гершензоном в «Вехах»: «нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, — бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной».
Другая стратегия — наоборот, идти «в народ», как это делали земские учителя и врачи в XIX веке. В 2012 году примерно это предлагал Андрей Лошак: «Нужна культурная экспансия из столицы в регионы. Назовите это “новым народничеством”, “новым земством” — не суть… Чтобы пробудить страну, нужно повернуться к ней лицом. Ведь никто даже не пробовал поговорить со Светой из Иваново или с Максимом из Тулы. В их городах не продается «Большой город» и не проводится «Пикник Афиши». Их родители, подозреваю, не подсовывали им Бродского, и Ценципер не приезжал к ним с лекциями о новых медиа». Политолог Илья Матвеев не соглашался с Лошаком, называя этот подход «неоколониализмом», где киплинговское «бремя белого человека» заменяется бременем московской интеллигенции.
Герой «Идиократии», попавший в безвыходную ситуацию, пошел как раз по пути просветительства. Неожиданно для себя, «обычный Джо» оказался самым умным в этом светлом будущем, и его начинают привлекать к решению проблем. Одна из них — посевы, которые вянут, несмотря на то, что их обильно поливают тонизирующим напитком «Гейторейд». Почему не водой? Потому что Брандо (фиктивная компания, производитель реального Gatorade — PepsiCo) объяснила неразумным жителям 2505 года, что вода — это страшный яд. Джо понимает, что другого народа у него не будет, и ему придется работать с этим. Он принимает на себя «бремя умного человека» и вступает в борьбу со всесильной корпорацией Брандо, где получает заплату большая часть населения. Ему в конце концов удается убедить жителей, что посевы надо поливать водой, он становится президентом и женится на предприимчивой Рите. Нельзя сказать, что жители радикально поумнели, но они, по крайней мере, из злобных и агрессивных идиотов превратились в доброжелательных. Не так уж мало.
Сегодня в мире существует огромное количество благотворительных организаций, занимающихся именно такой просветительской деятельностью — и среди жителей стран «третьего мира», и в американской глубинке. В России таких пока немного. Тем ценнее то, чем занималась, например, Мариэтта Чудакова: отрывая время от своих профессиональных занятий, она писала книги для детей, читала лекции в глухих деревнях, собирала и развозила книги по сельским библиотекам.
Тут я предвижу возражения. А что, если разрыв между «умными» и «глупыми» это вообще неизменяемая биологическая основа человеческого рода? Если вдруг все станут умными, кто будет копать канавы и бежать в атаку с криком «ура»? На это я могу ответить следующее. Биологическая основа человеческого рода продемонстрировала удивительную способность к изменениям и адаптации к новым условиям. В современной цивилизации потребность в умных растет, а в глупых сокращается. Копание канав, сборка автомобилей, управление автомобилями и даже военные действия все больше производятся с помощью все более сложных технологий. Люди, оставшиеся за бортом «парохода современности» нуждаются в сочувствии и помощи, а не в высокомерном пренебрежении. Иначе все неизбежно кончится бессмысленным и беспощадным бунтом «глупых», которые, примерно как английские луддиты XIX века, начнут крушить компьютеры.
Мэйдэй
Владимир Паперный:
О том, как будет выглядеть мир Трампа, уже снят фильм, и я уже написал о нем несколько лет назад и даже включил в сборник, который еще не вышел. В нарушение моих авторских прав, вот текст (без иллюстраций).
Сегодня многие из тех, кто считает себя умными, испытывают ужас от лавины идиотизма, которая, по их мнению, стремительно накрывает планету. Американские либералы до сих пор не могут прийти в себя от прошлой победы Трампа и уже в панике от возможности его возвращения. Умные консерваторы, впрочем, тоже. В России оппозиционно настроенные интеллектуалы все чаще говорят о безнадежности попыток что бы то ни было изменить.
Идея противопоставления умного меньшинства и глупого большинства периодически возникает в истории. Леон Фейхтвангер, например, в предисловии к своей книге «Москва, 1937 год» писал: «Мировая история мне всегда представлялась великой длительной борьбой, которую ведет разумное меньшинство с большинством глупцов. В этой борьбе я встал на сторону разума». К сожалению, в качестве «стороны разума» он выбрал сталинскую Россию, но учитывая, что ему приходилось выбирать между нацистской Германией, где он, как еврей, наверняка погиб бы в концлагере, и СССР, где его принимали по высшему разряду, его до какой-то степени можно понять. Тем более, что в конце концов он выбрал Калифорнию.
Сегодня, как и в 1937 году, противопоставление умного меньшинства и глупого большинства снова стало интеллектуальной нормой. Это можно видеть и в анализе «брексита», и победы Трампа 2017 года, и растущей ксенофобии в России и других странах. В Америке это приняло форму конфликта между населением побережий — урбанизированным, образованным и либеральным — и населением остальных частей страны, которое представляется жителям побережий неразвитым, шовинистским и агрессивным.
Ситуация заставляет вспомнить об американском фильме 2006 года под названием «Идиократия» , который до какой-то степени оказался провидческим. Его создатель Майкл Джадж больше всего известен как автор «Бивиса и Баттхеда», где он был сценаристом, режиссером и при этом еще мастерски озвучивал всех рисованных персонажей. Пародия на оглупление целого поколения тинэйджеров стала любимым развлечением этих самых тинэйджеров, что неудивительно: сатира нередко вызывает обратный эффект, вместо перевоспитания провоцируя подражание.
В этом полнометражном игровом фильме идея оглупления представлена со всей мощью современной кинематографии. Фильм начинается с пролога, где на фоне планеты Земля голос диктора произносит с мрачной серьезностью:
«С началом XXI века человеческая эволюция достигла критической точки. Естественный отбор, процесс, с помощью которого самые сильные, умные и быстрые рождались в бòльших количествах, чем остальные, процесс, который когда-то отдавал преимущество самым благородным чертам человека, теперь стал предпочитать совсем другие человеческие качества… Эволюция не обязательно вознаграждает интеллект. Без хищников, поддерживающих стадо в здоровом состоянии, естественный отбор стал вознаграждать тех, кто размножался быстрее других, превратив умных в вымирающий вид».
Библиотекарь военной базы, «самый обычный Джо», выбран для эксперимента по сохранению людей в замороженном состоянии. Его выбрали именно потому, что по всем параметрам он оказался самым «средним» солдатом всей американской армии. Джо и «среднюю» проститутку Риту замораживают на год. Неожиданно военную базу ликвидируют, и про замороженных забывают на 500 лет. По мере умственной деградации, население планеты разучилось справляться со своими нуждами, в частности с уборкой мусора, и в 2505 году гигантская гора отходов рухнула. Лавина мусора вынесла на поверхность капсулы с замороженными Джо и Ритой, и эти двое оказались в светлом будущем. Поразительно, насколько атмосфера этой антиутопии перекликается с риторикой предвыборной кампании Трампа 2016 года, давшей основание Хиллари Клинтон назвать его сторонников a basket of deplorables.
Здесь я позволю себе небольшой урок американского жаргона. Начнем со слова nuts (орехи), которое в жаргонной речи означает что-то вроде «больной на голову». Если человек совсем придурковатый, то говорят a basket case (целая корзина орехов). Слово deplorable обычно переводится как «жалкий или постыдный». Таким образом, фразу a basket of deplorables можно перевести как «целая корзина жалких придурков». Более литературным (но менее точным) переводом было бы «скопище жалких придурков». Не исключено, что именно этот эпитет стоил Хиллари поражения на выборах. «Придурки» немедленно присвоили этот термин, стали ходить в майках с надписью «Adorable Deplorable» (что-то вроде «обожаемый унижаемый») и отомстили высокомерной Хиллари, провалив ее на выборах.
Сами deplorables обычно не выражают ненависти по отношению к элите побережий. За них это делает другая элита, называющая себя консервативной. Это, конечно, особый консерватизм, не имеющий отношения к его классикам, ни к Эдмунду Берку, ни к Гилберту Честертону. Либералы с побережий сказали бы, что это консерватизм больших денег и белых мужчин, страдающих от невозможности вернуться в 1950-е годы, когда работающий белый муж мог позволить семье каждый год менять старую машину на новую, а меньшинства всех сортов «знали свое место», включая жену, роль которой уже давно была сформулирована в Германии — Kinder, Küche, Kirche. Эта «консервативная» элита не скрывает своей ненависти к элите либеральной. Ярким примером этой ненависти может служить текст из недавней телерекламы NRA (Национальной стрелковой ассоциации). Его с большой страстью произносит Дейна Леш (Dana Loesch), известная ведущая «консервативных» радио- и телепрограмм:
«Они используют средства массовой информации, чтобы убивать реальные новости. Они используют свои школы, чтобы учить своих детей, что их президент— еще один Гитлер. Они используют своих кинозвезд, комедийные шоу и церемонии наград, чтобы повторять свои инсинуации снова и снова. Потом они используют своего бывшего президента, чтобы поддержать сопротивление — чтобы заставить своих маршировать, заставить их протестовать, заставить их кричать «расизм», «сексизм, «ксенофобия», «гомофобия», чтобы разбивать окна, поджигать машины, перекрывать дороги и блокировать аэропорты, запугивать и терроризировать законопослушных жителей; тогда единственное, что остается полиции — это выполнять свою работу и останавливать безумие. А когда это происходит, они использует это как повод выразить свое негодование. Единственный способ, которым мы можем спасти нашу страну и нашу свободу, это бороться с этим насилием лжи — кулаком истины. Я Национальная стрелковая ассоциация Америки, и я самое безопасное место свободы».
Учитывая, что это реклама общества любителей стрелкового оружия, под «кулаком истины» надо, видимо, понимать полуавтоматическую винтовку AR-15 (самый популярный тип оружия среди членов NRA). Реклама по существу прочитывается как призыв к гражданской войне. Но с кем? Кто эти «они»? Ответ дает нам визуальный ряд рекламы. Мы видим знак HOLLYWOOD и концертный зал Фрэнка Гери в Лос-Анджелесе, сцену столкновения демонстрантов с полицией, скульптуру «Клауд-Гейт» Аниша Капура в Чикаго. Иными словами, враги — это те, кто снимает неправильное кино, создает современную архитектуру и авангардную скульптуру, и те, кто протестует, неважно против чего. Уж не Мизулина ли писала текст для рекламы?
В России противопоставление умных и глупых приняло традиционную форму «двух Россий», «высокой» и «низкой». В известных стихах Пушкина: «суди, дружок, не свыше сапога» и «поэт, не дорожи любовию народной». У современного журналиста Валерия Панюшкина: «я слушаю Хейфеца или Гульда, а народ слушает Стаса Михайлова или Ёлку». У писателя Михаила Берга: «Наши две России никогда не договорятся: между поклонниками силы и сторонниками ума – пропасть». По наблюдению Андрея Лошака, «Россия для жителя Садового кольца — это опасная замусоренная территория, на которой копошатся малоизученные инопланетяне. Что у них в головах — отсюда понять невозможно. Европа или даже какой-нибудь Таиланд кажутся ближе и понятнее».
Одна из стратегий поведения — отгородиться от «низкой России» стеной, жить в своем «высоком» мире. Это вывод, к которому пришла в 2002 году Татьяна Толстая в рассказе «Стена». Разрушив стену между гостиной и кухней, она оказалась в неприятной близости к своей домработнице: «Я не просто уничтожила границу двух зон, — пишет Толстая, — я нарушила культурный и классовый баланс, я разорвала невидимые круги, очерчивающие мир хозяйки и мир прислуги, охраняющие их друг от друга. Я разрушила спасительную иерархию». В крайней форме эта позиция была изложена в 1909 году Михаилом Гершензоном в «Вехах»: «нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, — бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной».
Другая стратегия — наоборот, идти «в народ», как это делали земские учителя и врачи в XIX веке. В 2012 году примерно это предлагал Андрей Лошак: «Нужна культурная экспансия из столицы в регионы. Назовите это “новым народничеством”, “новым земством” — не суть… Чтобы пробудить страну, нужно повернуться к ней лицом. Ведь никто даже не пробовал поговорить со Светой из Иваново или с Максимом из Тулы. В их городах не продается «Большой город» и не проводится «Пикник Афиши». Их родители, подозреваю, не подсовывали им Бродского, и Ценципер не приезжал к ним с лекциями о новых медиа». Политолог Илья Матвеев не соглашался с Лошаком, называя этот подход «неоколониализмом», где киплинговское «бремя белого человека» заменяется бременем московской интеллигенции.
Герой «Идиократии», попавший в безвыходную ситуацию, пошел как раз по пути просветительства. Неожиданно для себя, «обычный Джо» оказался самым умным в этом светлом будущем, и его начинают привлекать к решению проблем. Одна из них — посевы, которые вянут, несмотря на то, что их обильно поливают тонизирующим напитком «Гейторейд». Почему не водой? Потому что Брандо (фиктивная компания, производитель реального Gatorade — PepsiCo) объяснила неразумным жителям 2505 года, что вода — это страшный яд. Джо понимает, что другого народа у него не будет, и ему придется работать с этим. Он принимает на себя «бремя умного человека» и вступает в борьбу со всесильной корпорацией Брандо, где получает заплату большая часть населения. Ему в конце концов удается убедить жителей, что посевы надо поливать водой, он становится президентом и женится на предприимчивой Рите. Нельзя сказать, что жители радикально поумнели, но они, по крайней мере, из злобных и агрессивных идиотов превратились в доброжелательных. Не так уж мало.
Сегодня в мире существует огромное количество благотворительных организаций, занимающихся именно такой просветительской деятельностью — и среди жителей стран «третьего мира», и в американской глубинке. В России таких пока немного. Тем ценнее то, чем занималась, например, Мариэтта Чудакова: отрывая время от своих профессиональных занятий, она писала книги для детей, читала лекции в глухих деревнях, собирала и развозила книги по сельским библиотекам.
Тут я предвижу возражения. А что, если разрыв между «умными» и «глупыми» это вообще неизменяемая биологическая основа человеческого рода? Если вдруг все станут умными, кто будет копать канавы и бежать в атаку с криком «ура»? На это я могу ответить следующее. Биологическая основа человеческого рода продемонстрировала удивительную способность к изменениям и адаптации к новым условиям. В современной цивилизации потребность в умных растет, а в глупых сокращается. Копание канав, сборка автомобилей, управление автомобилями и даже военные действия все больше производятся с помощью все более сложных технологий. Люди, оставшиеся за бортом «парохода современности» нуждаются в сочувствии и помощи, а не в высокомерном пренебрежении. Иначе все неизбежно кончится бессмысленным и беспощадным бунтом «глупых», которые, примерно как английские луддиты XIX века, начнут крушить компьютеры.