Про политические прогнозы…
4 июля, 2017 7:43 пп
Василий Гатов
ЧТО-ТО МЕНЯ ДОСТАЛО
Политические прогнозы всегда плохи тем, что
(1) Выдёргивают из прошлого аналогии и констатируют, что из текущей ситуации есть «только такой вариант развития событий»; условно говоря, сравнивают ситуацию 2017 года с концом брежневско-андроповской эпохи.
(2) Постоянно используют исторические или международные «архетипы» для описания имеющихся сил, фигур, альянсов или обстоятельств; это когда «путингитлер», «навальныйпутин» и «санкцииджексон-веник».
(3) Опираются только на те экономические показатели/тренды, которые удобны при описании выбранной модели развития ситуации; например, снижение доходов населения или конечного потребления (чтобы точно попасть в аналогию из п.1).
(4) При академической продвинутости автора, прогноз обязательно должен быть помещён в один из модных frameworks, обнаруженных количественной политологией при анализе последнего столетия (там база событий — примерно 4000 кейсов, из которых, например, на демократии приходится около 2400, на авторитарные государства около 900, на транзитные — чуть больше 600). Это, конечно, тоже способ, однако никакими доказательными «большими данными» там не пахнет.
(5) При творческой продвинутости автора прогноза, чаще всего обнаруживается (или не особенно скрывается) некий литературный нарратив, который и стал поводом для пророчества (чаще всего это «Осень патриарха» или какая-нибудь из великих антиутопий ХХ века); как вариант — может оказаться и анекдот советских времен, и даже современная шутка, превращённая в сюжет для политической модели.
(6) Политические предсказатели всегда туманно намекают на наличие у них высшего знания с самого верха; это важнейший компонент публичных выступлений такого рода. Эти «тайные знания» абсолютизируются, причем часто с противоположным знаком — если «наверху говорят», что «точно будет», то политолог-прогнозист с умным видом объявляет это маскировкой и хитрым ходом власти.
(7) Прогноз почти всегда обязан включать элемент неожиданности, разворота сюжета или потенциального разворота сюжета (типа «вот вы никто не замечаете, а тут НА САМОМ ДЕЛЕ…»). «Вариант Павловского» — назвать любой контр-тренд красивым словом (как в последнее время он говорит, «политизация») и собирать реальные и предполагаемые pivots в красивые бусы.
(8) Использование международного контекста и внешних сил как операнда внутренней политической реальности — очень и очень понятный грех, иногда даже не грех. Внешние факторы важны, однако их не стоит принимать слишком близко к сердцу до тех пор, пока внутренние политические события не становятся прямым следствием внешнего усиления давления, снижения давления или изменения вектора давления
Василий Гатов
ЧТО-ТО МЕНЯ ДОСТАЛО
Политические прогнозы всегда плохи тем, что
(1) Выдёргивают из прошлого аналогии и констатируют, что из текущей ситуации есть «только такой вариант развития событий»; условно говоря, сравнивают ситуацию 2017 года с концом брежневско-андроповской эпохи.
(2) Постоянно используют исторические или международные «архетипы» для описания имеющихся сил, фигур, альянсов или обстоятельств; это когда «путингитлер», «навальныйпутин» и «санкцииджексон-веник».
(3) Опираются только на те экономические показатели/тренды, которые удобны при описании выбранной модели развития ситуации; например, снижение доходов населения или конечного потребления (чтобы точно попасть в аналогию из п.1).
(4) При академической продвинутости автора, прогноз обязательно должен быть помещён в один из модных frameworks, обнаруженных количественной политологией при анализе последнего столетия (там база событий — примерно 4000 кейсов, из которых, например, на демократии приходится около 2400, на авторитарные государства около 900, на транзитные — чуть больше 600). Это, конечно, тоже способ, однако никакими доказательными «большими данными» там не пахнет.
(5) При творческой продвинутости автора прогноза, чаще всего обнаруживается (или не особенно скрывается) некий литературный нарратив, который и стал поводом для пророчества (чаще всего это «Осень патриарха» или какая-нибудь из великих антиутопий ХХ века); как вариант — может оказаться и анекдот советских времен, и даже современная шутка, превращённая в сюжет для политической модели.
(6) Политические предсказатели всегда туманно намекают на наличие у них высшего знания с самого верха; это важнейший компонент публичных выступлений такого рода. Эти «тайные знания» абсолютизируются, причем часто с противоположным знаком — если «наверху говорят», что «точно будет», то политолог-прогнозист с умным видом объявляет это маскировкой и хитрым ходом власти.
(7) Прогноз почти всегда обязан включать элемент неожиданности, разворота сюжета или потенциального разворота сюжета (типа «вот вы никто не замечаете, а тут НА САМОМ ДЕЛЕ…»). «Вариант Павловского» — назвать любой контр-тренд красивым словом (как в последнее время он говорит, «политизация») и собирать реальные и предполагаемые pivots в красивые бусы.
(8) Использование международного контекста и внешних сил как операнда внутренней политической реальности — очень и очень понятный грех, иногда даже не грех. Внешние факторы важны, однако их не стоит принимать слишком близко к сердцу до тех пор, пока внутренние политические события не становятся прямым следствием внешнего усиления давления, снижения давления или изменения вектора давления