«Приобщу Колдунью к пути Божьему. Раз уж с Ленинским не сложилось»
1 декабря, 2018 7:27 пп
ЛеРа
Как я Колдунью ублажала.
У многих из нас в детстве были страхи. Кто-то боялся темноты, кто-то – высоты, кто-то – умереть или потеряться.
Я же боялась войны и Колдунью. Ну, если с войной все было как-то неясно и неопределенно, да и вопросами мира к тому времени занялись Саманта Смит и Катя Лычева, то Колдунья – она жила рядом. В одной комнате со мной. В поле постоянного пристального взаимного наблюдения, так сказать.
На противоположной моей кровати стене висел ковер. Висел он на петельках на гвоздях, и отчего-то в одном месте вздувался. То ли петелька подрастянулась, то ли гвоздь был вбит криво, но факт остается фактом: я считала, что взбугривает его тело Колдуньи, нашедшей там приют.
Входя в комнату, первым делом я бросала взгляд на ковёр: на месте ли Она? Проходя мимо, старалась не коснуться ненароком и вообще, ничем не обозлить, не рассердить и не обеспокоить Её, или, наоборот, приветствовала и подобострастно поглаживала выпуклость.
Все свои мелкие неудачи и радости я списывала на Её расположение духа.
Однажды мне в голову пришла идея истребить Колдунью.
Я принесла из уличного амбара отраву для крыс и щедро рассыпала на пол под ковром, перемешав с леденцами монпансье. Ну а что, думала я, захочет она сладенького, а тут – на тебе лакомство! Ну и всё, дело сделано!..
Не помогло. Так же не помогло толченое стекло — авось порежет Колдунья свои лапы колдовские, и возопит: ой, не любят меня здесь, не жалуют! — и уйдет, куда глаза ее глядят. Не помогло обрызгивание водой с запахом чеснока, как не помог и с трудом нацепленный на ковер дедушкин серебряный значок «60 лет Ленинским путем».
Никаким таким путем Колдунья не пошла, и тогда я решила сделать ее своей подругой.
Поскольку задобрить ее мне было особо нечем, путь к сердцу решила искать через желудок. То молочка в блюдце налью, то плова щедро отсыплю. Тут и Пасха наступила, и я возликовала: и вкусняшками Колдунью порадую, и к пути Божьему ее приобщу. Раз уж с Ленинским не сложилось.
Одно из самых красивых пасхальных яиц заботливо уложила в ситцевый мешочек и с горем пополам подвесила к одному из гвоздиков. С задней стороны ковра, естественно, чтоб Ей удобней было его достать и съесть.
Шли дни за днями, дружба моя с Коддуньей, как мне казалось, крепла.
Через некоторое время в моей комнате стало слегка неприятно подпахивать – и бабуля озаботилась частым проветриванием комнаты. Я была переселена в другую спальню.
Еще через несколько дней откровенная вонь заставила бабулю перелопатить все мои игрушки в поисках спрятанного для кукол продовольствия.
Но запах не истребился.
К этому моменту казалось, что воняет вся комната. Каждая занавеска, каждая клавиша старого фортепиано, каждый кубический сантиметр комнаты.
– Лялечка, ты никого не приносила с улицы? Нет? Никакого полудохлого милого
котенка, мышонка, птичку?
— Нет, — отвечала я, — в последнее время точно не приносила, чес-слово!
…Итак, совершенно всем было ясно: в моей комнате кто-то умер и нещадно смердит.
Запах стал распространяться в соседние комнаты.
Зашедшая в гости соседка подозрительно принюхивалась и зыркала глазами, но очень быстро ретировалась. Бабуля грустно заметила:
– Если даже Риммка ушла так скоро, значит, дела наши швах.
Вопрос решился в этот же день. На выходные приехали родители.
Папа учуял неладное еще в прихожей и быстро провел рекогносцировку местности.
Выйдя из моей комнаты с серо-зеленым лицом и пасхальным мешочком в руках, он развернул прикрепленную к мешочку записку. «Кушайте на здоровье!», — было написано моей рукой. Яйцо же в виде отдельной структуры отделить от мешочка не удалось, да и не надо было.
Выслушав мою историю про изгнание и приручение Колдуньи, папа отчистил и перевесил ковер ровно. Больше Колдунья в нашем доме почему-то не появлялась.
ЛеРа
Как я Колдунью ублажала.
У многих из нас в детстве были страхи. Кто-то боялся темноты, кто-то – высоты, кто-то – умереть или потеряться.
Я же боялась войны и Колдунью. Ну, если с войной все было как-то неясно и неопределенно, да и вопросами мира к тому времени занялись Саманта Смит и Катя Лычева, то Колдунья – она жила рядом. В одной комнате со мной. В поле постоянного пристального взаимного наблюдения, так сказать.
На противоположной моей кровати стене висел ковер. Висел он на петельках на гвоздях, и отчего-то в одном месте вздувался. То ли петелька подрастянулась, то ли гвоздь был вбит криво, но факт остается фактом: я считала, что взбугривает его тело Колдуньи, нашедшей там приют.
Входя в комнату, первым делом я бросала взгляд на ковёр: на месте ли Она? Проходя мимо, старалась не коснуться ненароком и вообще, ничем не обозлить, не рассердить и не обеспокоить Её, или, наоборот, приветствовала и подобострастно поглаживала выпуклость.
Все свои мелкие неудачи и радости я списывала на Её расположение духа.
Однажды мне в голову пришла идея истребить Колдунью.
Я принесла из уличного амбара отраву для крыс и щедро рассыпала на пол под ковром, перемешав с леденцами монпансье. Ну а что, думала я, захочет она сладенького, а тут – на тебе лакомство! Ну и всё, дело сделано!..
Не помогло. Так же не помогло толченое стекло — авось порежет Колдунья свои лапы колдовские, и возопит: ой, не любят меня здесь, не жалуют! — и уйдет, куда глаза ее глядят. Не помогло обрызгивание водой с запахом чеснока, как не помог и с трудом нацепленный на ковер дедушкин серебряный значок «60 лет Ленинским путем».
Никаким таким путем Колдунья не пошла, и тогда я решила сделать ее своей подругой.
Поскольку задобрить ее мне было особо нечем, путь к сердцу решила искать через желудок. То молочка в блюдце налью, то плова щедро отсыплю. Тут и Пасха наступила, и я возликовала: и вкусняшками Колдунью порадую, и к пути Божьему ее приобщу. Раз уж с Ленинским не сложилось.
Одно из самых красивых пасхальных яиц заботливо уложила в ситцевый мешочек и с горем пополам подвесила к одному из гвоздиков. С задней стороны ковра, естественно, чтоб Ей удобней было его достать и съесть.
Шли дни за днями, дружба моя с Коддуньей, как мне казалось, крепла.
Через некоторое время в моей комнате стало слегка неприятно подпахивать – и бабуля озаботилась частым проветриванием комнаты. Я была переселена в другую спальню.
Еще через несколько дней откровенная вонь заставила бабулю перелопатить все мои игрушки в поисках спрятанного для кукол продовольствия.
Но запах не истребился.
К этому моменту казалось, что воняет вся комната. Каждая занавеска, каждая клавиша старого фортепиано, каждый кубический сантиметр комнаты.
– Лялечка, ты никого не приносила с улицы? Нет? Никакого полудохлого милого
котенка, мышонка, птичку?
— Нет, — отвечала я, — в последнее время точно не приносила, чес-слово!
…Итак, совершенно всем было ясно: в моей комнате кто-то умер и нещадно смердит.
Запах стал распространяться в соседние комнаты.
Зашедшая в гости соседка подозрительно принюхивалась и зыркала глазами, но очень быстро ретировалась. Бабуля грустно заметила:
– Если даже Риммка ушла так скоро, значит, дела наши швах.
Вопрос решился в этот же день. На выходные приехали родители.
Папа учуял неладное еще в прихожей и быстро провел рекогносцировку местности.
Выйдя из моей комнаты с серо-зеленым лицом и пасхальным мешочком в руках, он развернул прикрепленную к мешочку записку. «Кушайте на здоровье!», — было написано моей рукой. Яйцо же в виде отдельной структуры отделить от мешочка не удалось, да и не надо было.
Выслушав мою историю про изгнание и приручение Колдуньи, папа отчистил и перевесил ковер ровно. Больше Колдунья в нашем доме почему-то не появлялась.