«Прикроватный коврик из шиншиллы…»
30 декабря, 2022 9:33 дп
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский, 20 декабря 2017 г.:
Я приехала от лучшей подруги, она встретила меня в баргузинских соболях в пол, надетых на нижнее белье с бирками, в руках она вертела золоченым айфоном с двуглавым орлом, она пригласила меня унизить, мы выпили вина, закусили санкционными сырами и хамоном, она смеялась новыми зубами и все время сбрасывала звонки от разных мужиков, желавших ее в разных частях света.
Когда она натешилась своими победами, она меня отпустила, а я поехала домой оплеванная.
Мне тоже хотелось орлиного айфончика и хотя бы прикроватного коврика из шиншиллы, но скрипя прошлогодними зубами, я легла спать, и через час я увидела сон, который меня отрезвил.
Я встаю в кромешной темноте, все черно, черный ноутбук, только один из трех телефонов показывает сообщение, что покрытия нет, я щелкаю на пульте умного дома «свет в туалете», но света нет, в соседних домах темно, как у н***а в жопе, я курю на кухне и пытаюсь сделать чай, но воды нет, а плита не фурычит.
Совершенно непонятно, что случилось, я лихорадочно одеваюсь, беру ключи от машины и жму кнопку лифта, тишина, я скачу со своего двадцать второго в подвал, сажусь в машину, на улице темно, реклама не горит, у аптеки стоит автоматчик и отгоняет наркоманов, у дверей супермаркета стоит охрана и не пускает никого внутрь по техническим причинам, коллапс, я застреваю в туннеле под Живописным мостом, там пробка из таких же умных, прорывающихся на свои дачи с генераторами, автономными котлами и своей водой из личной скважины, бензин на нуле, я съедаю последние полплитки «Риттер-спорт с орешками», теперь хочется пить, а в машине только пустые бутылки, а потом захотелось ссать от страха, пришлось высунуть жопу на улицу, ведь ссать в салоне нельзя, запах убьет тебя, высунув зад ты уже пожалеешь, что ты в стрингах, а не в теплых бабушкиных рейтузах, машины стоят мертво, все: скорые, ментовские, три семерки, «Майбахи» и «КИА», все попали в капкан, по радио мурлыкает Доренко про Абаму, новостей нет, тебе кажется, что астероид врезался в Землю, произошла высадка марсиан, ИГИЛ захватил теплосети и ТЭЦ, тебе становится страшно, бензин закончился, за каратник в белом золоте какой-то жлоб на «Панамере» отсасывает тебе из бака пять литров в свою канистру и заставляет за это отсосать у него в своей машине, ты идешь туда обреченно, потому что у него в машине тепло, к пяти утра ты сумеешь развернуться и приехать домой, где уже не топят даже батареи.
Ты идешь на улицу, где царят дворники, они жарят шашлыки, кипятят на кирпичах чай на костре из досок Теремка с детской площадки, денег они не берут, только серебро и золото, ты дождешься кипятка в шесть утра и понесешь его на свой двадцать второй, удерживая тепло в норковой накидке, ты ударишься обо все углы, ведь ты не думала, что станешь слепой, и думала, что на ощупь тебе ходить не придется, ты все-таки выпьешь чаю, а потом пойдешь в туалет и покакаешь от волнения, но воды нет, ты ляжешь спать в трех свитерах под тремя одеялами и захочешь заснуть и проснуться только когда весь этот морок исчезнет, но и утром ты поймешь, что настоящий ужас только начинается и тебе покажется, что ты умираешь, и когда тебя найдут, через тысячу лет, от тебя останется только кусок окаменевшего говна и платиновая монограмма от бесполезного телефона, никто из нашедших твои останки не станет ломать голову, где ты, а где твое говно.
И тут ты просыпаешься, мирно урчат все приборы, которые разом включились, ты не веришь, бежишь к холодильнику, где лежит холодная курица и одинокое яйцо с одной единственной морковкой, ты расчетливо понимаешь, что с этим богатством протянешь неделю, и ты опять заплачешь… но уже не от злости, а от радости…
Валерий Зеленогорский
Igor Brodsky поделился
Валерий Зеленогорский, 20 декабря 2017 г.:
Я приехала от лучшей подруги, она встретила меня в баргузинских соболях в пол, надетых на нижнее белье с бирками, в руках она вертела золоченым айфоном с двуглавым орлом, она пригласила меня унизить, мы выпили вина, закусили санкционными сырами и хамоном, она смеялась новыми зубами и все время сбрасывала звонки от разных мужиков, желавших ее в разных частях света.
Когда она натешилась своими победами, она меня отпустила, а я поехала домой оплеванная.
Мне тоже хотелось орлиного айфончика и хотя бы прикроватного коврика из шиншиллы, но скрипя прошлогодними зубами, я легла спать, и через час я увидела сон, который меня отрезвил.
Я встаю в кромешной темноте, все черно, черный ноутбук, только один из трех телефонов показывает сообщение, что покрытия нет, я щелкаю на пульте умного дома «свет в туалете», но света нет, в соседних домах темно, как у н***а в жопе, я курю на кухне и пытаюсь сделать чай, но воды нет, а плита не фурычит.
Совершенно непонятно, что случилось, я лихорадочно одеваюсь, беру ключи от машины и жму кнопку лифта, тишина, я скачу со своего двадцать второго в подвал, сажусь в машину, на улице темно, реклама не горит, у аптеки стоит автоматчик и отгоняет наркоманов, у дверей супермаркета стоит охрана и не пускает никого внутрь по техническим причинам, коллапс, я застреваю в туннеле под Живописным мостом, там пробка из таких же умных, прорывающихся на свои дачи с генераторами, автономными котлами и своей водой из личной скважины, бензин на нуле, я съедаю последние полплитки «Риттер-спорт с орешками», теперь хочется пить, а в машине только пустые бутылки, а потом захотелось ссать от страха, пришлось высунуть жопу на улицу, ведь ссать в салоне нельзя, запах убьет тебя, высунув зад ты уже пожалеешь, что ты в стрингах, а не в теплых бабушкиных рейтузах, машины стоят мертво, все: скорые, ментовские, три семерки, «Майбахи» и «КИА», все попали в капкан, по радио мурлыкает Доренко про Абаму, новостей нет, тебе кажется, что астероид врезался в Землю, произошла высадка марсиан, ИГИЛ захватил теплосети и ТЭЦ, тебе становится страшно, бензин закончился, за каратник в белом золоте какой-то жлоб на «Панамере» отсасывает тебе из бака пять литров в свою канистру и заставляет за это отсосать у него в своей машине, ты идешь туда обреченно, потому что у него в машине тепло, к пяти утра ты сумеешь развернуться и приехать домой, где уже не топят даже батареи.
Ты идешь на улицу, где царят дворники, они жарят шашлыки, кипятят на кирпичах чай на костре из досок Теремка с детской площадки, денег они не берут, только серебро и золото, ты дождешься кипятка в шесть утра и понесешь его на свой двадцать второй, удерживая тепло в норковой накидке, ты ударишься обо все углы, ведь ты не думала, что станешь слепой, и думала, что на ощупь тебе ходить не придется, ты все-таки выпьешь чаю, а потом пойдешь в туалет и покакаешь от волнения, но воды нет, ты ляжешь спать в трех свитерах под тремя одеялами и захочешь заснуть и проснуться только когда весь этот морок исчезнет, но и утром ты поймешь, что настоящий ужас только начинается и тебе покажется, что ты умираешь, и когда тебя найдут, через тысячу лет, от тебя останется только кусок окаменевшего говна и платиновая монограмма от бесполезного телефона, никто из нашедших твои останки не станет ломать голову, где ты, а где твое говно.
И тут ты просыпаешься, мирно урчат все приборы, которые разом включились, ты не веришь, бежишь к холодильнику, где лежит холодная курица и одинокое яйцо с одной единственной морковкой, ты расчетливо понимаешь, что с этим богатством протянешь неделю, и ты опять заплачешь… но уже не от злости, а от радости…