Праздничное настроение передалось всем
9 марта, 2022 7:25 дп
Мэйдэй
Андрей Шипилов:
Вот еще, из очень старого, но пророческого
Вечером совершенно неожиданно дали свет.
— Ишь ты?- удивилась жена.- С чего бы это?
— Не обращай внимания,- ответил Кузьма Петрович, прихлебывая кипяток,- сейчас отключат.
Прошла минута, другая. Свет не отключили.
— Нет, ты посмотри,- заволновалась жена.- Не иначе, как что-то случилось. Ой, не к добру это!
— Успокойся, нечего раньше времени переживать. Мало ли что может произойти. Может у них там авария какая?
Помолчали еще несколько минут. Свет не погас.
— Нет! Надо что-то делать,- вновь заволновалась жена.
— Одну минутку,- сказал Кузьма Петрович и полез на антресоли.
Достав оттуда коробку, он извлек из нее электролампочки и принялся ввертывать их во все имеющиеся патроны.
— Ты чего?- испуганно посмотрела на него жена.
— Раз уж дали электричество, надо его использовать,- пояснил Кузьма Петрович.- В кои то веки появилась возможность провести вечер по человечески.
— Сумасшедший! Заметят с улицы.
— На окнах светомаскировка,- напомнил Кузьма Петрович.
Из своей комнаты вышел сын и испуганно зажмурился от необычно яркого освещения:
— Что это?
— Электричество, сынок. Освещение такое,- пояснил Кузьма Петрович.
— Здорово! Все равно, как днем,- восхитился сын.- Нам в школе вообще-то рассказывали, но я как-то не представлял.
Праздничное настроение передалось всем троим.
— Эх! еще бы чего такого сделать,- мечтательно вздохнул Кузьма Петрович.
— Слушай, а давай приемник включим! Миллион лет не слушали,- вдруг предложила жена.
Кузьма Петрович нерешительно ткнул клавишу включения. Послышалась негромкая музыка.
— Работает!
— Ур-ра!- завопил сын.
— Да, брат, это тебе не трансляция, здесь на любую станцию можно запросто настроиться,- сказал Кузьма Петрович и стал вращать ручку настройки.
Послышался треск, потом речь на каком-то иностранном языке, и вдруг женский голос отчетливо заговорил по-русски:
— Вы слушаете Голос Америки из Вашингтона. Передаем последние известия. Финское правительство, обеспокоенное новой волной беженцев из России, приняло беспрецедентное решение — ежедневно разбрасывать вдоль всей русско-финской границы около ста тонн продуктов питания. Предполагается, что голодные толпы русских беженцев, наткнувшись на эти продукты не пойдут дальше, а забрав их, вернутся назад. Уже сегодня в районе города Вяртсиля было разбросано с грузовиков около пяти тонн колбасы «салями», а также…
Тут раздался щелчок, и комната погрузилась в привычный сумрак, лишь слегка разгоняемый самодельной коптилкой. Голос в приемнике смолк.
— Финляндия. Это ведь где-то совсем близко…- сказала жена после минутного молчания.
— Эх, да чего там!- махнул рукой Кузьма Петрович.- Давайте ложиться спать.
Ночью жене не спалось. Она ежеминутно ворочалась, вздыхала.
— Ты чего?- спросил Кузьма Петрович.
— Так, ничего,- ответила жена.
— Тогда спи.
Но жена так и не уснула. Уже под утро она вдруг, ни к кому конкретно не обращаясь, сказала вслух:
— А ведь наш ребенок ни разу в жизни не ел колбасу.
— Оно и понятно,- ответил Кузьма Петрович,- он ведь родился уже после всего этого.
Жена ничего не ответила, вздохнула и молча повернулась на другой бок.
Только тут до Кузьмы Петровича дошло.
— Послушай,- сказал он,- я, пожалуй, мог бы съездить в этот самый Вяртсиля, может быть удастся что-нибудь привезти.
— Правда?- просияла жена…
Когда рассвело, Кузьма Петрович уже был готов в дорогу.
— Папа, ты куда?- спросил сын, увидев, что Кузьма Петрович аккуратно укладывает в рюкзак новенькие, невскрытые коробки с патронами.
— За колбасой, сынок.
— А, помню, вчера по приемнику говорили. Только зачем она нужна, эта колбаса. В школе мы проходили, что когда-то она служила показателем материального благополучия.
— Это не совсем так, кроме всего прочего, колбаса — это очень вкусная еда.
— Вкуснее перловки?
— Намного!
— Здорово! А ты меня с собой возьмешь?
— Я поеду c друзьями на машине, там только одно место,- соврал Кузьма Петрович.
— Возвращайся скорее,- сказала жена.
— Не волнуйся. Это всего на две-три недели, не больше…
Вернулся Кузьма Петрович только через месяц. Его появлению предшествовал бешеный лай собак на улице и весьма интенсивная стрельба.
— Уф!- сказал он, скидывая с плеч огромный мешок.- Еле отбился. От самой границы собаки преследуют, а вслед за собаками народ липнет. Устал отстреливаться. Представляешь, три мешка было, двумя пришлось пожертвовать, чтобы этот сохранить.
— Ничего, главное сам вернулся,- сказала жена, целуя Кузьму Петровича.
— Папа! Ну папа! Ну покажи, что привез!- теребил сын. Кузьма Петрович пронес мешок в комнату и стал выкладывать гостинцы: палки копченой колбасы, несколько головок сыра, сублимированное мясо, вяленая рыба, сухое молоко, бутылки коньяка и рома.
— Батюшки! Да здесь целое состояние!- ахнула жена.
— Папа, ну а где же колбаса?
— Вот она!- Кузьма Петрович протянул сыну палку сервелата. Тот нерешительно понюхал.
— Дымом пахнет. А как ее есть?
— Подожди минутку, сейчас мама ее порежет.
Через пятнадцать минут время в квартире Кузьмы Петровича повернуло вспять. Посреди комнаты блистал роскошный стол. За столом сидела счастливая семья из прежней эпохи.
Жена протянула сыну блюдечко с нарезанными ломтиками колбасы и сыра:
— Вот попробуй, сынок!
Сын взял колечко салями и нерешительно положил в рот. Лицо его скривила гримаса отвращения.
— Фу! Какая гадость! Все равно, как селитра,- он выплюнул колбасу на тарелку.
— Да ты попробуй, ведь не распробовал.
— И не собираюсь!- сморщился сын.
— Ну попробуй хотя бы сыру.
Сын понюхал ломтик.
— Ну и запах! Помойкой воняет!
— Да ты попробуй. Ей-богу, очень вкусно!
Сын положил сыр в рот, спазм перехватил его горло, и он стремительно вылетел из-за стола.
— Ничего, еще привыкнет,- тихо сказала жена.
— Вряд ли, поздно уже привыкать, да и продуктов не хватит.
— Ну все равно. Я эту колбасу проверну через мясорубку и хорошенько отварю. Фарш он, пожалуй, есть будет. Как думаешь?
Мэйдэй
Андрей Шипилов:
Вот еще, из очень старого, но пророческого
Вечером совершенно неожиданно дали свет.
— Ишь ты?- удивилась жена.- С чего бы это?
— Не обращай внимания,- ответил Кузьма Петрович, прихлебывая кипяток,- сейчас отключат.
Прошла минута, другая. Свет не отключили.
— Нет, ты посмотри,- заволновалась жена.- Не иначе, как что-то случилось. Ой, не к добру это!
— Успокойся, нечего раньше времени переживать. Мало ли что может произойти. Может у них там авария какая?
Помолчали еще несколько минут. Свет не погас.
— Нет! Надо что-то делать,- вновь заволновалась жена.
— Одну минутку,- сказал Кузьма Петрович и полез на антресоли.
Достав оттуда коробку, он извлек из нее электролампочки и принялся ввертывать их во все имеющиеся патроны.
— Ты чего?- испуганно посмотрела на него жена.
— Раз уж дали электричество, надо его использовать,- пояснил Кузьма Петрович.- В кои то веки появилась возможность провести вечер по человечески.
— Сумасшедший! Заметят с улицы.
— На окнах светомаскировка,- напомнил Кузьма Петрович.
Из своей комнаты вышел сын и испуганно зажмурился от необычно яркого освещения:
— Что это?
— Электричество, сынок. Освещение такое,- пояснил Кузьма Петрович.
— Здорово! Все равно, как днем,- восхитился сын.- Нам в школе вообще-то рассказывали, но я как-то не представлял.
Праздничное настроение передалось всем троим.
— Эх! еще бы чего такого сделать,- мечтательно вздохнул Кузьма Петрович.
— Слушай, а давай приемник включим! Миллион лет не слушали,- вдруг предложила жена.
Кузьма Петрович нерешительно ткнул клавишу включения. Послышалась негромкая музыка.
— Работает!
— Ур-ра!- завопил сын.
— Да, брат, это тебе не трансляция, здесь на любую станцию можно запросто настроиться,- сказал Кузьма Петрович и стал вращать ручку настройки.
Послышался треск, потом речь на каком-то иностранном языке, и вдруг женский голос отчетливо заговорил по-русски:
— Вы слушаете Голос Америки из Вашингтона. Передаем последние известия. Финское правительство, обеспокоенное новой волной беженцев из России, приняло беспрецедентное решение — ежедневно разбрасывать вдоль всей русско-финской границы около ста тонн продуктов питания. Предполагается, что голодные толпы русских беженцев, наткнувшись на эти продукты не пойдут дальше, а забрав их, вернутся назад. Уже сегодня в районе города Вяртсиля было разбросано с грузовиков около пяти тонн колбасы «салями», а также…
Тут раздался щелчок, и комната погрузилась в привычный сумрак, лишь слегка разгоняемый самодельной коптилкой. Голос в приемнике смолк.
— Финляндия. Это ведь где-то совсем близко…- сказала жена после минутного молчания.
— Эх, да чего там!- махнул рукой Кузьма Петрович.- Давайте ложиться спать.
Ночью жене не спалось. Она ежеминутно ворочалась, вздыхала.
— Ты чего?- спросил Кузьма Петрович.
— Так, ничего,- ответила жена.
— Тогда спи.
Но жена так и не уснула. Уже под утро она вдруг, ни к кому конкретно не обращаясь, сказала вслух:
— А ведь наш ребенок ни разу в жизни не ел колбасу.
— Оно и понятно,- ответил Кузьма Петрович,- он ведь родился уже после всего этого.
Жена ничего не ответила, вздохнула и молча повернулась на другой бок.
Только тут до Кузьмы Петровича дошло.
— Послушай,- сказал он,- я, пожалуй, мог бы съездить в этот самый Вяртсиля, может быть удастся что-нибудь привезти.
— Правда?- просияла жена…
Когда рассвело, Кузьма Петрович уже был готов в дорогу.
— Папа, ты куда?- спросил сын, увидев, что Кузьма Петрович аккуратно укладывает в рюкзак новенькие, невскрытые коробки с патронами.
— За колбасой, сынок.
— А, помню, вчера по приемнику говорили. Только зачем она нужна, эта колбаса. В школе мы проходили, что когда-то она служила показателем материального благополучия.
— Это не совсем так, кроме всего прочего, колбаса — это очень вкусная еда.
— Вкуснее перловки?
— Намного!
— Здорово! А ты меня с собой возьмешь?
— Я поеду c друзьями на машине, там только одно место,- соврал Кузьма Петрович.
— Возвращайся скорее,- сказала жена.
— Не волнуйся. Это всего на две-три недели, не больше…
Вернулся Кузьма Петрович только через месяц. Его появлению предшествовал бешеный лай собак на улице и весьма интенсивная стрельба.
— Уф!- сказал он, скидывая с плеч огромный мешок.- Еле отбился. От самой границы собаки преследуют, а вслед за собаками народ липнет. Устал отстреливаться. Представляешь, три мешка было, двумя пришлось пожертвовать, чтобы этот сохранить.
— Ничего, главное сам вернулся,- сказала жена, целуя Кузьму Петровича.
— Папа! Ну папа! Ну покажи, что привез!- теребил сын. Кузьма Петрович пронес мешок в комнату и стал выкладывать гостинцы: палки копченой колбасы, несколько головок сыра, сублимированное мясо, вяленая рыба, сухое молоко, бутылки коньяка и рома.
— Батюшки! Да здесь целое состояние!- ахнула жена.
— Папа, ну а где же колбаса?
— Вот она!- Кузьма Петрович протянул сыну палку сервелата. Тот нерешительно понюхал.
— Дымом пахнет. А как ее есть?
— Подожди минутку, сейчас мама ее порежет.
Через пятнадцать минут время в квартире Кузьмы Петровича повернуло вспять. Посреди комнаты блистал роскошный стол. За столом сидела счастливая семья из прежней эпохи.
Жена протянула сыну блюдечко с нарезанными ломтиками колбасы и сыра:
— Вот попробуй, сынок!
Сын взял колечко салями и нерешительно положил в рот. Лицо его скривила гримаса отвращения.
— Фу! Какая гадость! Все равно, как селитра,- он выплюнул колбасу на тарелку.
— Да ты попробуй, ведь не распробовал.
— И не собираюсь!- сморщился сын.
— Ну попробуй хотя бы сыру.
Сын понюхал ломтик.
— Ну и запах! Помойкой воняет!
— Да ты попробуй. Ей-богу, очень вкусно!
Сын положил сыр в рот, спазм перехватил его горло, и он стремительно вылетел из-за стола.
— Ничего, еще привыкнет,- тихо сказала жена.
— Вряд ли, поздно уже привыкать, да и продуктов не хватит.
— Ну все равно. Я эту колбасу проверну через мясорубку и хорошенько отварю. Фарш он, пожалуй, есть будет. Как думаешь?