«Повеситься в такой колонии, тем более в бараке, очень сложно…»
23 ноября, 2023 4:52 пп
Мэйдэй
Алексей Федяров:
Читаю массу шлака о гибели Михаила Максименко в колонии. Нет желания ни с кем спорить, причина проста — шлак он и есть шлак. Но пояснить некоторое существенное хотел бы.
Вводные такие.
Михаил Максименко, в прошлом исключительно высокопоставленный сотрудник СКР, отбывал наказание в колонии для бывших сотрудников правоохранительных органов. Нижний Новгород, строгий режим.
Колония «понятная», схемы «отсидки» и «выхода» через УДО и изменение наказания отработаны. Самый простой и эффективный путь — устройство дневальным, отбывание наказания в комфортных условиях, получение поощрений, поддержка администрации колонии при «выходе».
Условно назовём схему «Улюкаев».
Работает надежно, стабильно, но есть один существенный донельзя риск — работает, только если оперативная служба, сопровождавшая уголовное дело, не против этих манипуляций.
Это против может проявиться в любой момент реализации плана — сразу по прибытию в карантин, чтобы даже не пытался искать себе место, в момент рассмотрения ходатайства об УДО или изменения наказания комиссией колонии (и тогда не будет ни характеристики, ни поддержки), в процессе судебного рассмотрения (человеку просто объявляется выговор, например), даже в последний день для внесения прокурором представления об отмене положительного решения суда по ходатайству.
Это особо жёстко. Человек получает решение суда, ждет десять дней, прокурор не обжалует, сиделец утром одиннадцатого дня раздаёт свои вещи, прощается, выходит, но его разворачивают с последнего КПП — из суда позвонили, прокурор внёс представление. Наблюдал такое. Заход человека обратно в барак — зрелище жуткое.
Михаил делал всё правильно. Устроился дневальным в медсанчасть, место, куда попасть непросто. Сидел ровно.
Но система сказала нет на этапе судебного разбирательства. 20 ноября ему объявили взыскание. Человек он умный и знак понял чётко: не забыт. Не Улюкаев. Сидеть.
Что дальше, предполагать сложно. Повеситься в такой колонии, тем более в бараке, очень сложно. Но можно. И такое видел не раз. Если человек захотел по-настоящему — повесится. Убийство — ещё сложнее, но и такое возможно.
Полагаться на мнение близких, что не был склонен к суициду не стоит, тюрьма высасывает жизнь из человека, убитая надежда в тюрьме умирает с частью тебя.
А иногда и с тобой.
Мэйдэй
Алексей Федяров:
Читаю массу шлака о гибели Михаила Максименко в колонии. Нет желания ни с кем спорить, причина проста — шлак он и есть шлак. Но пояснить некоторое существенное хотел бы.
Вводные такие.
Михаил Максименко, в прошлом исключительно высокопоставленный сотрудник СКР, отбывал наказание в колонии для бывших сотрудников правоохранительных органов. Нижний Новгород, строгий режим.
Колония «понятная», схемы «отсидки» и «выхода» через УДО и изменение наказания отработаны. Самый простой и эффективный путь — устройство дневальным, отбывание наказания в комфортных условиях, получение поощрений, поддержка администрации колонии при «выходе».
Условно назовём схему «Улюкаев».
Работает надежно, стабильно, но есть один существенный донельзя риск — работает, только если оперативная служба, сопровождавшая уголовное дело, не против этих манипуляций.
Это против может проявиться в любой момент реализации плана — сразу по прибытию в карантин, чтобы даже не пытался искать себе место, в момент рассмотрения ходатайства об УДО или изменения наказания комиссией колонии (и тогда не будет ни характеристики, ни поддержки), в процессе судебного рассмотрения (человеку просто объявляется выговор, например), даже в последний день для внесения прокурором представления об отмене положительного решения суда по ходатайству.
Это особо жёстко. Человек получает решение суда, ждет десять дней, прокурор не обжалует, сиделец утром одиннадцатого дня раздаёт свои вещи, прощается, выходит, но его разворачивают с последнего КПП — из суда позвонили, прокурор внёс представление. Наблюдал такое. Заход человека обратно в барак — зрелище жуткое.
Михаил делал всё правильно. Устроился дневальным в медсанчасть, место, куда попасть непросто. Сидел ровно.
Но система сказала нет на этапе судебного разбирательства. 20 ноября ему объявили взыскание. Человек он умный и знак понял чётко: не забыт. Не Улюкаев. Сидеть.
Что дальше, предполагать сложно. Повеситься в такой колонии, тем более в бараке, очень сложно. Но можно. И такое видел не раз. Если человек захотел по-настоящему — повесится. Убийство — ещё сложнее, но и такое возможно.
Полагаться на мнение близких, что не был склонен к суициду не стоит, тюрьма высасывает жизнь из человека, убитая надежда в тюрьме умирает с частью тебя.
А иногда и с тобой.