«Потому что не верит, что Европа отмобилизуется…»
27 мая, 2025 7:13 дп
Мэйдэй
Алексей Черемушкин поделился
Владимир Пастухов:
В целом, я с Александром Морозовым: угроза глобальной войны после провала миротворческой инициативы Трампа возрастает. Впрочем, она и так была высока.
Твитты Трампа меня не волнуют: ему «поотвиттиться» — все равно что Путину помолиться. А вот то, что два тура переговоров показали, что что такое компромисс, все стороны пока понимают по-своему, является для меня действительно плохим сигналом.
Цель Путина – вся Украина (на это, собственно, и напирает Трамп), но он дал понять, что готов на определенных условиях к ее разделу как к компромиссу. Раздел Украины – это и есть в его понимании компромисс.
Цель Европы и Зеленского — стратегическое поражение России, но они готовы на заморозку конфликта в качестве компромисса. Отказ от достижения немедленной и полной справедливости здесь и сейчас и подвешивание вопроса – вот их компромисс.
Цель Трампа — чтобы Путин не болтался у него между ног по ходу его большой игры с Китаем, но он готов отдать ему часть Украины в качестве компромисса (отступного). Таким образом, для Трампа, как и для Путина, раздел Украины – это компромисс. Тут они совпадают.
Где они не совпадают? Там, где Путин начинает требовать отдать ему незавоеванные территории. Трамп понимает, что на это ему ни Европу, ни Украину не уломать. Я думаю, именно это, а не ракетные обстрелы мирных объектов в Украине, он имеет в виду на самом деле, говоря, что Путин сошел с ума.
С точки зрения американцев, именно требование Путина прибрать к рукам то, что еще руками не взял, является по-настоящему перебором – смотри заявление Рубио о что русские хотят получить то, на что не имеет права. Он в данном случае не столько о международном праве, сколько о понятиях. По понятиям он на столько еще не навоевал.
Для упрощения уравнения вычеркиваем лишнее в позициях сторон и оставляем одни «компромиссы». Путин хочет раздела Украины, Украина и Европа хотят заморозки конфликта, Трамп готов делить по линии фронта, а все, что сверх того, считает сумасшествием Путина.
Почему Путин не хочет взять «по чину» и успокоиться? Скорее всего, его не устроили другие условия, например, отказ разоружить оставшуюся часть Украины (чтоб была уж полная калька с Веймарского договора). То есть для него вопрос дополнительных территориальных уступок — это не столько вопрос принципа, сколько способ сорвать сделку, которая его в целом пока не устраивает. Ему нужна Украина пусть и сохранившаяся, но униженная и раздавленная, а не озлобленная и ощерившаяся штыками.
Почему он такой «борзый»? Потому что не верит, что Европа отмобилизуется и станет субьектом в этих отношениях. Он считает, что пока Европа проснется, он успеет нанести военное поражение Украине в течение лета. Если он не одумается за пару недель, которые остались до точки невозврата, то лето будет самым жарким за четыре годы.
·
Согласен с Александр Морозов, под зарево пылающего Киева и бессильный лепет Трампа мы проскочили еще одну развилку в войне. Умиротворение и сдерживание России не работает, а только разжигает аппетит, фашизм крепчает и наглеет на глазах, так что теперь или до падения Киева или до падения Москвы. В условиях, когда Америка умывает руки, это ставит Европу перед крайне неприятным выбором, и она к нему не готова.
«Провалившаяся миротворческая инициатива Вашингтона является переломным событием в ходе этой войны. Вашингтон предложил аналог «Минских соглашений»: через 30-дневное прекращение огня привести ситуацию к заморозке по линии разделения. Кремль отказался. Несмотря на то, что предложение Трампа было радикальным: ради возможного результата он размыл международную оценку агрессии, пообещал Путину новое экономическое сотрудничество, поэтапное снятие санкций. Иначе говоря, открыл Путин все двери. Однако Кремль выбрал не перемирие, а продолжение боевых действий. Провал четырехмесячных усилий переговорной инициативы Трампа меняет эту войну, делает ее другой.
Во-первых, теперь это уже окончательно «глобальная война». Невозможность ее остановить сейчас означает то, что «пройдена развилка» и теперь только «либо-либо»: либо капитуляция Украины — и тем самым поражение США и Европы, либо поражение Кремля. Трамп своей инициативой поднял ставки, но Путин в ответ тоже поднял ставки. Если сейчас Трамп не поднимет ставки еще раз, а скажет «пас», то тогда эта война окончательно станет входом в глобальную войну.
Во-вторых, второй миротворческой инициативы уже не будет. Это очевидно. Никто уже не возьмется с ней выступить в ситуации, когда конструкция «Минска-3» провалилась даже у США. И это означает, что война теперь будет идти — до конца.
Во-третьих, если теперь это «или-или», то Европе придется воевать. Это, вероятно, главное последствие неудачного хода Трампа.
В-четвертых, «заморозка» по формату «Минска-3» могла бы подействовать охлаждающе и на всеобщую милитаризацию. А раз заморозки нет, впереди только гонка вооружений. Причем не только до конца войны, но и после. Поскольку теперь конец войны может быть только в таком формате, который будет пред всеми ставить только задачи укрепления безопасности и обороноспособности на несколько десятилетий вперед.
В-пятых, если теперь «или-или», то инерционное продолжение тех ограничительных мер в отношении России, которые сформировались за три года войны, невозможно. Инерция должна быть сломлена радикальными шагами в отношении Кремля. Это неизбежный вывод из неудачи
миротворческого предложения, на которое Кремль не согласился, показывая, что «сдерживание» не работает.
Все это вытекает из одной простой констатации: если «заморозка по линии разделения» невозможна, то есть только одна опция «или — или». И надо смотреть прямо на эту перспективу, а не находиться в состоянии ума в формате «ну мало, что там еще может произойти, может быть, все как-нибудь само хорошо повернется». Само оно не повернется.»
Мэйдэй
Алексей Черемушкин поделился
Владимир Пастухов:
В целом, я с Александром Морозовым: угроза глобальной войны после провала миротворческой инициативы Трампа возрастает. Впрочем, она и так была высока.
Твитты Трампа меня не волнуют: ему «поотвиттиться» — все равно что Путину помолиться. А вот то, что два тура переговоров показали, что что такое компромисс, все стороны пока понимают по-своему, является для меня действительно плохим сигналом.
Цель Путина – вся Украина (на это, собственно, и напирает Трамп), но он дал понять, что готов на определенных условиях к ее разделу как к компромиссу. Раздел Украины – это и есть в его понимании компромисс.
Цель Европы и Зеленского — стратегическое поражение России, но они готовы на заморозку конфликта в качестве компромисса. Отказ от достижения немедленной и полной справедливости здесь и сейчас и подвешивание вопроса – вот их компромисс.
Цель Трампа — чтобы Путин не болтался у него между ног по ходу его большой игры с Китаем, но он готов отдать ему часть Украины в качестве компромисса (отступного). Таким образом, для Трампа, как и для Путина, раздел Украины – это компромисс. Тут они совпадают.
Где они не совпадают? Там, где Путин начинает требовать отдать ему незавоеванные территории. Трамп понимает, что на это ему ни Европу, ни Украину не уломать. Я думаю, именно это, а не ракетные обстрелы мирных объектов в Украине, он имеет в виду на самом деле, говоря, что Путин сошел с ума.
С точки зрения американцев, именно требование Путина прибрать к рукам то, что еще руками не взял, является по-настоящему перебором – смотри заявление Рубио о что русские хотят получить то, на что не имеет права. Он в данном случае не столько о международном праве, сколько о понятиях. По понятиям он на столько еще не навоевал.
Для упрощения уравнения вычеркиваем лишнее в позициях сторон и оставляем одни «компромиссы». Путин хочет раздела Украины, Украина и Европа хотят заморозки конфликта, Трамп готов делить по линии фронта, а все, что сверх того, считает сумасшествием Путина.
Почему Путин не хочет взять «по чину» и успокоиться? Скорее всего, его не устроили другие условия, например, отказ разоружить оставшуюся часть Украины (чтоб была уж полная калька с Веймарского договора). То есть для него вопрос дополнительных территориальных уступок — это не столько вопрос принципа, сколько способ сорвать сделку, которая его в целом пока не устраивает. Ему нужна Украина пусть и сохранившаяся, но униженная и раздавленная, а не озлобленная и ощерившаяся штыками.
Почему он такой «борзый»? Потому что не верит, что Европа отмобилизуется и станет субьектом в этих отношениях. Он считает, что пока Европа проснется, он успеет нанести военное поражение Украине в течение лета. Если он не одумается за пару недель, которые остались до точки невозврата, то лето будет самым жарким за четыре годы.
·
Согласен с Александр Морозов, под зарево пылающего Киева и бессильный лепет Трампа мы проскочили еще одну развилку в войне. Умиротворение и сдерживание России не работает, а только разжигает аппетит, фашизм крепчает и наглеет на глазах, так что теперь или до падения Киева или до падения Москвы. В условиях, когда Америка умывает руки, это ставит Европу перед крайне неприятным выбором, и она к нему не готова.
«Провалившаяся миротворческая инициатива Вашингтона является переломным событием в ходе этой войны. Вашингтон предложил аналог «Минских соглашений»: через 30-дневное прекращение огня привести ситуацию к заморозке по линии разделения. Кремль отказался. Несмотря на то, что предложение Трампа было радикальным: ради возможного результата он размыл международную оценку агрессии, пообещал Путину новое экономическое сотрудничество, поэтапное снятие санкций. Иначе говоря, открыл Путин все двери. Однако Кремль выбрал не перемирие, а продолжение боевых действий. Провал четырехмесячных усилий переговорной инициативы Трампа меняет эту войну, делает ее другой.
Во-первых, теперь это уже окончательно «глобальная война». Невозможность ее остановить сейчас означает то, что «пройдена развилка» и теперь только «либо-либо»: либо капитуляция Украины — и тем самым поражение США и Европы, либо поражение Кремля. Трамп своей инициативой поднял ставки, но Путин в ответ тоже поднял ставки. Если сейчас Трамп не поднимет ставки еще раз, а скажет «пас», то тогда эта война окончательно станет входом в глобальную войну.
Во-вторых, второй миротворческой инициативы уже не будет. Это очевидно. Никто уже не возьмется с ней выступить в ситуации, когда конструкция «Минска-3» провалилась даже у США. И это означает, что война теперь будет идти — до конца.
Во-третьих, если теперь это «или-или», то Европе придется воевать. Это, вероятно, главное последствие неудачного хода Трампа.
В-четвертых, «заморозка» по формату «Минска-3» могла бы подействовать охлаждающе и на всеобщую милитаризацию. А раз заморозки нет, впереди только гонка вооружений. Причем не только до конца войны, но и после. Поскольку теперь конец войны может быть только в таком формате, который будет пред всеми ставить только задачи укрепления безопасности и обороноспособности на несколько десятилетий вперед.
В-пятых, если теперь «или-или», то инерционное продолжение тех ограничительных мер в отношении России, которые сформировались за три года войны, невозможно. Инерция должна быть сломлена радикальными шагами в отношении Кремля. Это неизбежный вывод из неудачи
миротворческого предложения, на которое Кремль не согласился, показывая, что «сдерживание» не работает.
Все это вытекает из одной простой констатации: если «заморозка по линии разделения» невозможна, то есть только одна опция «или — или». И надо смотреть прямо на эту перспективу, а не находиться в состоянии ума в формате «ну мало, что там еще может произойти, может быть, все как-нибудь само хорошо повернется». Само оно не повернется.»