«Последний раз дольше 40 секунд подряд я была на солнце 15 месяцев назад…»
19 августа, 2024 12:50 дп
Мэйдэй
Женя Беркович прислала письмо из СИЗО. Оно опубликовано в ТГ-канале «Берконовости», созданном в ее поддержку:
Друзья привет.
Настоящим извещаю, что у меня временно (надеюсь) закончились запасы оптимизма, радости, всепрощения и всепонимания, и вообще. Добило меня письмо от незнакомой тетеньки, с общим смыслом: «ну, если у вас в тюрьме там так все легко, хорошо и позитивно, то вас точно никогда не выпустят и не обменяют».
Ок, докладываю: в тюрьме трудно, хреново и негативно. Последний раз дольше 40 секунд подряд я была на солнце 15 месяцев назад. От разговоров с бабушкой и детьми хочется выть и топиться, потому что это не общение, а издевательство, но они без него не могут. В камере абсолютно не с кем и не о чем говорить, и возможность хотя бы на час побыть одной бывает раз в неделю-две, если пожертвовать прогулкой. И да, ребят, во время досмотров, когда въезжаешь и выезжаешь из сизо, надо приседать. Без трусов. Место для счастья «подковерки» с Карпуком, когда они увидят рядом слова «Беркович» и «Без трусов».
Короче, ничего хорошего, легкого и позитивного в тюряжке нет. Но есть внутренние и внешние ресурсы, при наличии которых вполне можно — а в моем случае очень нужно — свести к минимуму собственные страдания и терзания, не ныть и не чувствовать себя жертвой. Хотя я/мы, конечно, жертвы и есть, фиг ли делать.
Вот.
Не курю-таки почти 3 недели уже. И на диете сижу. И кусок либретто к новому спектаклю родила. Так что я молодец. А тюрьма — полный отстой. А, да, мы, конечно, политические заключенные. Статья 2. 205.2 не экономическая же, о чем тут спорить?
Всех люблю. Ну ок, не всех, многих!
И спасибо за книжки!
Ж.Б.
16.08.24
Мэйдэй
Женя Беркович прислала письмо из СИЗО. Оно опубликовано в ТГ-канале «Берконовости», созданном в ее поддержку:
Друзья привет.
Настоящим извещаю, что у меня временно (надеюсь) закончились запасы оптимизма, радости, всепрощения и всепонимания, и вообще. Добило меня письмо от незнакомой тетеньки, с общим смыслом: «ну, если у вас в тюрьме там так все легко, хорошо и позитивно, то вас точно никогда не выпустят и не обменяют».
Ок, докладываю: в тюрьме трудно, хреново и негативно. Последний раз дольше 40 секунд подряд я была на солнце 15 месяцев назад. От разговоров с бабушкой и детьми хочется выть и топиться, потому что это не общение, а издевательство, но они без него не могут. В камере абсолютно не с кем и не о чем говорить, и возможность хотя бы на час побыть одной бывает раз в неделю-две, если пожертвовать прогулкой. И да, ребят, во время досмотров, когда въезжаешь и выезжаешь из сизо, надо приседать. Без трусов. Место для счастья «подковерки» с Карпуком, когда они увидят рядом слова «Беркович» и «Без трусов».
Короче, ничего хорошего, легкого и позитивного в тюряжке нет. Но есть внутренние и внешние ресурсы, при наличии которых вполне можно — а в моем случае очень нужно — свести к минимуму собственные страдания и терзания, не ныть и не чувствовать себя жертвой. Хотя я/мы, конечно, жертвы и есть, фиг ли делать.
Вот.
Не курю-таки почти 3 недели уже. И на диете сижу. И кусок либретто к новому спектаклю родила. Так что я молодец. А тюрьма — полный отстой. А, да, мы, конечно, политические заключенные. Статья 2. 205.2 не экономическая же, о чем тут спорить?
Всех люблю. Ну ок, не всех, многих!
И спасибо за книжки!
Ж.Б.
16.08.24