После разгрома под Харьковом и началом мобилизации в РФ собирать данные о потерях стало значительно сложнее, поэтому традиционные сводки стали выходить реже. До сих пор нет полных данных по потерям РФ в Харьковской и на севере Луганской области. Пока нет полных сведений и по потерям среди недавно мобилизованных, потому что их раскидывают по разным подразделениям, не всегда внося новоприбывших в списки личного состава. За последние две недели было минимум два случая, когда только что прибывшие мобилизованные попадали под артиллерийские обстрелы и несли тяжелые потери, при этом убитые и раненные не попадали во внутренние сводки, потому что после прибытия их забыли или не успели включить в списки.
ВС РФ продолжают терять больше людей
С 19 сентября по 9 октября потери всех пророссийских формирований убитыми, пленными и пропавшими без вести составили 5 120 — 5 250 человек, ранеными — 10 275 — 10 443.
Потери ВСУ за этот же период 830-870 убитыми, пленными и пропавшими без вести и 2 170 — 2 300 ранеными.
Такая разница в потерях связана с «догоняющими» данными после поражений ВС РФ под Балаклеей, Изюмом, Купянском и в других местах. События уже закончились, а убитых, пропавших и раненых посчитали только что. Обрушение фронта имело тяжелые последствия по потерям для российской стороны. Вторая причина в том, что ВС РФ попытались остановить украинское наступление тактикой затыкания дыр. Когда в места прорывов или просто в пустоты на линии соприкосновения бросают любые попавшие под руку подразделения, не разбираясь в степени их готовности, оснащенности и опыте.
Это привело к большим потерям и на Сватовском направлении и, особенно, в районе Лиман-Заречное-Торское-Кременная. Туда отправляли подразделения без организации нормальной связи между собой, с разной оснащенностью и боеспособностью. Поэтому НМ ЛДНР, и недавно мобилизованные потеряли там очень и очень многих. ЧВК и ВДВ, оказавшиеся в непривычной ситуации, когда их обходят с флангов, а на соседние подразделения нельзя положиться, также потеряли много людей. Причина — плохо организованные и сумбурные действия командующих на этом направлении, в том числе, генералов Лапина и Жидко.
Третья причина разницы в украинских и российских потерях — удачная работа артиллерии и РСЗО ВСУ, которые получили множество новых целей в виде свежих российских подразделений. За последние две недели мы знаем о нескольких случаях, когда украинская артиллерия накрывала огнем колонны (!!!) российской пехоты, направлявшейся по дорогам или полям к новым позициям.
«Вместе с мобилизованными прибыли и офицеры из тыла, которые никогда на войне не были. Задроты строевой подготовки. Им приказано передислоцироваться, а транспорт не дают. Под козырек взяли, людей построили в маршевую колонну и по…здовали, хорошо хоть. без песен. Их видно со всех сторон, с блашек (БПЛА) видно, но мы ж труженики тыла, нам пох…, ну их и накрывают сразу», — говорит российский офицер, находящийся в районе Северодонецка-Кременной. Под такие обстрелы попали прибывшие мобилизованные из города Борзя Забайкальского края, батальон «Байкал» из Бурятии и укомплектованные мобилизованными мотострелковые подразделения.
Потери обеих сторон убитыми, пленными и пропавшими без вести по периодам с 24 февраля по 6 июня
Четвертая причина высоких потерь российской стороны в продолжающихся попытках пробить оборону ВСУ под Бахмутом и Авдеевкой. Штурмы и разведки боем на этих направлениях идут ежедневно. Только в этих местах каждые сутки погибает от десяти до 30 человек, а при попытках штурмов вдвое больше.
Для ВСУ потери в людях возможно даже более чувствительны, чем для ВС РФ, потому что украинская сторона несколько месяцев готовила каждое подразделение и занималась их слаживанием. Потеря опытных бойцов и офицеров ведет к снижению боеспособности, скорости и организованности в действиях всей группировки. Учитывая, что боевые действия украинские военные ведут часто небольшими отрядами в 200-300 бойцов, потеря 30-50 человек может потребовать отвода в тыл и доформирования.
Это вынуждает ВСУ действовать медленнее и осторожнее. Пока накопление опыта действий в наступлении идет успешно. Возможно, через месяц-полтора, ВСУ будут способны действовать более крупными соединениями с меньшими потерями, если, конечно, возрастет мощность артиллерийской поддержки (напомним, с начала октября заработала программа ленд-лиза).
…
Что значит «пропавший без вести»
В условиях нынешней войны — это почти всегда убитый, которого не забрали с поля боя или места гибели. В российских потерях доля пропавших без вести достигает 30%, в украинских — 20%. В редких случаях пропавший без вести — это попавший в плен, но не внесенный в официальные списки пленных. Так бывает, когда в плен берут для получения нужной информации, а потом уничтожают за ненадобностью. В пропавшие попадают также пленные, которых противник оставляет во фронтовом подразделении (не внося его в списки и не отправляя в тыл), чтобы потом быстро поменять на своих захваченных солдат.
Применительно к флоту, пропавший без вести это почти всегда погибший, тело которого не удалось обнаружить.
Часть пропавших без вести — дезертиры. Их может ждать самая разная судьба. Кто-то пытается скрыться в местах боев или в прифронтовой зоне, кто-то подается в уголовники и мародеры, кто-то пытается добраться домой. Российские дезертиры могут оказаться в украинском плену или погибнуть, попасться своим войскам или полиции, если сумели выбраться на территорию России. Украинские дезертиры (которых сильно меньше, чем россиян) либо пытаются добраться домой, либо прячутся в прифронтовой зоне, либо занимаются мародерством. Иногда, вместе с российскими дезертирами. Мародерство в большей степени процветает с российской стороны линии фронта, потому что там нет военной полиции и охраной правопорядка никто системно не занимается. На украинской стороне дезертиров из ВСУ быстро ловят и отправляют в камеры.
