Почему вспыхнуло именно в Дагестане?

Татьяна Рыбакова

Татьяна Рыбакова:

У меня есть версия. Республика бедная, семьи большие, безработица огромная. По сути, в республике два доходных промысла — разборка автомобилей (вдоль дорог — огромные, бесконечные развалы) и обналичка материнского капитала (на столбах — сплошь объявления об этой услуге). До сих пор было как: один сын шел контрактников, деньги, которые ему выплачивали, для Дагестана огромные, на них жила вся большая семья (а это не только муж, жена и дети, но и невестки, бабушки-дедушки, одинокие вдовы-родственницы). Даже если сына убивали, выплаты хватало на жизнь на несколько лет, пока не подрастет следующий сын и не начнет кормить семью. Или на семейный бизнес. Если сын возвращался раненым, даже инвалидом — выплаты все равно для семьи были солидные. Плюс пенсия. Ну и почет, уважение, повышение статуса — это все важно, да и экономически выгодно: для устройства на работу, для выдачи дочек удачно замуж. А мобилизация все ломает. Забрать могут всех мужчин — а женщинам одним не справится и вообще не принято женщинам быть одним. Выплат, как уже понятно, особо щедрых не будет — а может, никаких не будет. Почет от насильственной мобилизации не так уж высок, тем более, когда забирают сплошняком. А забирать стали явно сплошняком — местные чиновники любят красиво отчитаться. Да и коррупционную составляющую стоит иметь в виду. Нет экономического смысла и роста статуса — нет и желания. А на принуждение здесь реагируют остро