Почему вместо люстрации чекистов Ельцин занялся активным «наймом» бывших сотрудников КГБ…
16 июня, 2024 9:31 дп
Василий Гатов
Василий Гатов:
Не то, чтоб я бы совсем не согласен с моим другом и тезкой Vasily Zharkov, но поспорить хочется, аж руки чешутся — но я зарекся говорить хоть слово о фильме Певчих/ФБК. Поэтому, сознательно игнорируя эту рему, попытаюсь высказаться:
(1) В конструкции аргументов Жаркова есть одна существенная проблема: демократизация началась не в 1991-м, а на четыре года раньше; более того, самые значимые события в части демократического поворота произошли именно что ДО того, как Ельцин перехватил власть в августе 1991-го. Это важно не потому, что формальности важны, а потому что именно специфика «переходного режима», особенно последних двух лет Горбачева обеспечила ту необходимую массовость вовлеченных в демократические процессы людей, которые избрали сначала Съезд Народных Депутатов, а потом и Верховный Совет РСФСР (если бы того и другого не было, не было бы Ельцина как лидера). Именно этот период, при всех противоречиях, был той настоящей (а не оттепелью) «весной», о которой говорит Жарков. Переход власти к Ельцину после путча 1991 года, скорее, был одновременно термидором и брюмером (в любимых коллегой Жарковым терминах французских революций и контрреволюций); особенно первые два-три года были моментом консолидации власти, которая необходима любому не-до-легитимному лидеру.
(2) Именно отсюда — из периода консолидации власти — растут корни тех проблем в российском идеологическом споре; более поздние события, залоговые аукционы, выборы 1996 года и т.д. — это уже следствия. Мы до сих пор не знаем адекватного ответа на множество вопросов, часть из которых никому не пришло в голову задать вовремя. Почему «команда Ельцина» сконцентрировалась на проблеме суда над КПСС, которая к тому моменту практически перестала существовать (КПРФ не было даже тенью The Party), а не на проблеме чистки сотрудников КГБ СССР, остававшихся в аппарате? Даже Вадим Бакатин, последний руководитель КГБ и человек, заслуга которого в том, что он его распустил — предупреждал о способности этой гидры возрождаться, о сути «чекизма», в своих свежеиспеченных мемуарах. Почему вместо люстрации чекистов Ельцин занялся активным «наймом» бывших сотрудников КГБ и не запретил это губернаторам и министрам?
(3) Дискредитация идеологии — штука очень особенная. Вот, революционный марксизм, например, не дискредитирован окончательно даже после всего того, что он натворил в б.СССР, восточной Европе, половине стран Центральной Америки и Африки, не говоря уже об Азии. Может быть, дело не столько в идеологии (тут мой вечный спор с некоторыми исследователями, например Maria Snegovaya), сколько в контроле за медиа? И вечная максима Ходжи Нассреддина про халву, на самом деле, неправильная?
(4) Согласен я с моим другом и коллегой Vasily Zharkov в том, что происходящее в медиа-дискурсе эмиграции — это смена поколений (точнее, две смены): окончательно уходят «шестидесятники» и «семидесятники», видимо, не только физически, но и вместе с идеями, которым они поклонялись. На смену им приходят, как мне представляются, тоже два поколения, совершенно не находящиеся в конкордансе: те, кто помнит 1990-е (условно говоря, родившиеся между 1977 и 1987), и те, кто не помнит (родившиеся позже). А «снизу» их подпирает поколение, родившееся после 2000, «путинские дети» нефтяного бума 2005-2008 (они не «дети», им в следующем году 17-20). Почему это важно? Прежде всего потому, что индоктринация советского времени никого из них всерьез не коснулась, даже в провинции. Для всех этих молодых людей мир открыт (или БЫЛ открыт). Их идеологические установки в большей степени определены образованием и семьей, чем государством (у последней по времени группы государство уже вмешивалось). Остался один не до конца понятный вопрос: а где же «восьмидесятники», то есть люди, кто отлично помнит СССР и, одновременно, являются либо бенефициарами 1987-1999 годов, либо главными пострадавшими (т.е. это люди 1962-1975 годов рождения)? Они, что, все вымерли? Нет, мы с Василием Жарковым — именно такие. Или это поколение отстраненных наблюдателей? Может быть, как и Generation X в американской традиции, мы просто потерянное поколение, которому нет места ни в прошлом, ни в будущем?
(5) В 2029 году, возможно, представители «разочарованного поколения» окажутся за «Круглым столом» — воины прекрасной России будущего и воины Ужасной войны настоящего; они будут ровесниками, с почти одинаковыми датами рождения. Только одни будут оппозиционерами-эмигрантами, а другие — молодыми генералами-наполеонами.
Тому остаюсь свидетелем боец за счастье (не только)трудового народа всей земли, Новоанглийского интернационального революционного буржуазного полка имени товарища Иммануила Канта демобилизованный красноармеец Гатов Василий Викторович.
…
Alexander Goldfarb:
Пустая статья. Сравнение фильма Певчих с ХХ съездом — поверхностная аналогия. Ельцин (как и Хрущев) велик не благодаря своей путаной идеологии, а благодаря политическим реформам, которые разрушили тоталитарное государство: 1) введение частной собственности (справедливо или нет, не так уж и важно); 2) независимые СМИ (под Гусинским ли, Березовским, тоже не важно, главное — не под Кремлем); 3) федерализация, т е независимость губернаторов, и т. д. Путин это все уничтожил, а потому Путин — политический антипод Ельцина, а не его порождение. Певчих — романтическая популистка, не имеющая понятия, что такое либерализм и капитализм. Но насчет смены поколений, это верно. Боюсь только, что у тех, кто пойдет за ней, надеясь на лучшее, получится как всегда. А я остаюсь неисправимым шестидесятником, либералом и поклонником капитализма.
Василий Гатов
Василий Гатов:
Не то, чтоб я бы совсем не согласен с моим другом и тезкой Vasily Zharkov, но поспорить хочется, аж руки чешутся — но я зарекся говорить хоть слово о фильме Певчих/ФБК. Поэтому, сознательно игнорируя эту рему, попытаюсь высказаться:
(1) В конструкции аргументов Жаркова есть одна существенная проблема: демократизация началась не в 1991-м, а на четыре года раньше; более того, самые значимые события в части демократического поворота произошли именно что ДО того, как Ельцин перехватил власть в августе 1991-го. Это важно не потому, что формальности важны, а потому что именно специфика «переходного режима», особенно последних двух лет Горбачева обеспечила ту необходимую массовость вовлеченных в демократические процессы людей, которые избрали сначала Съезд Народных Депутатов, а потом и Верховный Совет РСФСР (если бы того и другого не было, не было бы Ельцина как лидера). Именно этот период, при всех противоречиях, был той настоящей (а не оттепелью) «весной», о которой говорит Жарков. Переход власти к Ельцину после путча 1991 года, скорее, был одновременно термидором и брюмером (в любимых коллегой Жарковым терминах французских революций и контрреволюций); особенно первые два-три года были моментом консолидации власти, которая необходима любому не-до-легитимному лидеру.
(2) Именно отсюда — из периода консолидации власти — растут корни тех проблем в российском идеологическом споре; более поздние события, залоговые аукционы, выборы 1996 года и т.д. — это уже следствия. Мы до сих пор не знаем адекватного ответа на множество вопросов, часть из которых никому не пришло в голову задать вовремя. Почему «команда Ельцина» сконцентрировалась на проблеме суда над КПСС, которая к тому моменту практически перестала существовать (КПРФ не было даже тенью The Party), а не на проблеме чистки сотрудников КГБ СССР, остававшихся в аппарате? Даже Вадим Бакатин, последний руководитель КГБ и человек, заслуга которого в том, что он его распустил — предупреждал о способности этой гидры возрождаться, о сути «чекизма», в своих свежеиспеченных мемуарах. Почему вместо люстрации чекистов Ельцин занялся активным «наймом» бывших сотрудников КГБ и не запретил это губернаторам и министрам?
(3) Дискредитация идеологии — штука очень особенная. Вот, революционный марксизм, например, не дискредитирован окончательно даже после всего того, что он натворил в б.СССР, восточной Европе, половине стран Центральной Америки и Африки, не говоря уже об Азии. Может быть, дело не столько в идеологии (тут мой вечный спор с некоторыми исследователями, например Maria Snegovaya), сколько в контроле за медиа? И вечная максима Ходжи Нассреддина про халву, на самом деле, неправильная?
(4) Согласен я с моим другом и коллегой Vasily Zharkov в том, что происходящее в медиа-дискурсе эмиграции — это смена поколений (точнее, две смены): окончательно уходят «шестидесятники» и «семидесятники», видимо, не только физически, но и вместе с идеями, которым они поклонялись. На смену им приходят, как мне представляются, тоже два поколения, совершенно не находящиеся в конкордансе: те, кто помнит 1990-е (условно говоря, родившиеся между 1977 и 1987), и те, кто не помнит (родившиеся позже). А «снизу» их подпирает поколение, родившееся после 2000, «путинские дети» нефтяного бума 2005-2008 (они не «дети», им в следующем году 17-20). Почему это важно? Прежде всего потому, что индоктринация советского времени никого из них всерьез не коснулась, даже в провинции. Для всех этих молодых людей мир открыт (или БЫЛ открыт). Их идеологические установки в большей степени определены образованием и семьей, чем государством (у последней по времени группы государство уже вмешивалось). Остался один не до конца понятный вопрос: а где же «восьмидесятники», то есть люди, кто отлично помнит СССР и, одновременно, являются либо бенефициарами 1987-1999 годов, либо главными пострадавшими (т.е. это люди 1962-1975 годов рождения)? Они, что, все вымерли? Нет, мы с Василием Жарковым — именно такие. Или это поколение отстраненных наблюдателей? Может быть, как и Generation X в американской традиции, мы просто потерянное поколение, которому нет места ни в прошлом, ни в будущем?
(5) В 2029 году, возможно, представители «разочарованного поколения» окажутся за «Круглым столом» — воины прекрасной России будущего и воины Ужасной войны настоящего; они будут ровесниками, с почти одинаковыми датами рождения. Только одни будут оппозиционерами-эмигрантами, а другие — молодыми генералами-наполеонами.
Тому остаюсь свидетелем боец за счастье (не только)трудового народа всей земли, Новоанглийского интернационального революционного буржуазного полка имени товарища Иммануила Канта демобилизованный красноармеец Гатов Василий Викторович.
…
Alexander Goldfarb:
Пустая статья. Сравнение фильма Певчих с ХХ съездом — поверхностная аналогия. Ельцин (как и Хрущев) велик не благодаря своей путаной идеологии, а благодаря политическим реформам, которые разрушили тоталитарное государство: 1) введение частной собственности (справедливо или нет, не так уж и важно); 2) независимые СМИ (под Гусинским ли, Березовским, тоже не важно, главное — не под Кремлем); 3) федерализация, т е независимость губернаторов, и т. д. Путин это все уничтожил, а потому Путин — политический антипод Ельцина, а не его порождение. Певчих — романтическая популистка, не имеющая понятия, что такое либерализм и капитализм. Но насчет смены поколений, это верно. Боюсь только, что у тех, кто пойдет за ней, надеясь на лучшее, получится как всегда. А я остаюсь неисправимым шестидесятником, либералом и поклонником капитализма.