ПИВО БЕЗ ВОДКИ…
13 сентября, 2016 4:10 пп
Самвел Аветисян
Как-то раз Ярдову захотелось водки. Не в смысле выпить, а в смысле создать. Создать бренд премиальной водки. Нет, не премиальной даже — а ультра-премиальной.
— Что думаешь, водка Yardoff звучит?
— Звучит. Но не рано ли размывать бренд? Я бы не связывал пиво с водкой.
— Пиво без водки — деньги на ветер, — реплика напрашивалась сама и Ярдов не преминул ею воспользоваться.
— Мы рискуем разочаровать наших потребителей. Водка для них не cool. Вот если виски…
— Мы сделали самое дорогое пиво, сделаем и самую дорогую водку. Или же купим… Какой нахуй виски, Россия — это водка, — Ярдов подошел к зеркалу и мечтательно смерил себя взором, — найди мне владельцев «Владимира Крестителя». Я только их водку пью.
Я нашел. Владельцами водки — о, господи! — оказались армяне. Их было аж трое: Гагик, Гришик и Сашик. Жили они, как и положено премиальным армянам, в Лос-Анджелесе, а вот бизнес, ясень пень, делали в Москве.
Я позвонил в город ангелов и армян-таксистов. Меня соединили с Гагиком:
— А родом откуда будешь? — армяне всегда интересуются корнями внезапного земляка, чтобы заранее знать, кого из предков послать куда подальше на случай ссоры.
— Родился я в Тбилиси, но родом из Карса. Дед оттуда. А вы?
— Вай, серьезно? Мы тоже карсcкие. Брат-джан, уже в воскресенье специально прилетим, — заверил меня новоявленный брат, — ждем в понедельник тебя и твоего босса в нашем офисе в Москве.
— Как думаешь, сколько запросят твои армяне? — не сказать, чтобы новость о владельцах «Владимира Крестителя» сильно расстроила Ярдова, но явно озадачила, — почему, сука, именно армяне делают лучшую водку в России? Попросят больше трех лимонов, пошлю их нахуй.
Встретили нас по-восточному щедро и торжественно: накрыли стол в переговорной, какой обычно накрывают по особо важным случаям, позвали на переговоры чуть ли не весь менеджмент, подарили по тяжелому набору своей продукции. А это не только водка «Владимир Креститель», но и настойка «Княгиня Ольга», коньяк «Модест Мусоргский», вермут «Есенин» и даже тутовый дистиллят «Айвазовский».
— Давайте сразу к делу. Сколько хотите за «Крестителя»? — у Ярдова были стилистические разногласия с эстетикой армянского застолья, поэтому он не притронулся ни к одному блюду, не попробовал пахлаву, даже кофе из джезвэ не отведал.
Армяне были слегка обескуражены этим. Гагик посмотрел на Гришика, Гришик на Сашика. Сашик алаверды посмотрел на Гагика. Тот покрутил внушительным перстнем на мизинце, погладил роскошные усы и произнес задумчиво:
— Мы думаем, справедливая цена — 30 миллионов.
— Рублей? — Ярдов радостно оживился потому, как названная сумма была в три раза меньше ожидаемой.
— Почему рублей? — радость Ярдова оказалась преждевременной.
— Сколько-сколько? Да вы охуели. Да вся ваша черножопая Армения столько не стоит…
С оценкой Ярдовым стоимости Армении, пусть и крохотного лоскутка земли, стоило бы поспорить, а вот не возмутиться суммой, запрошенной за водку, было непросто. Поэтому на следующий день я позвонил Гагику.
— Что это было, Гагик? Какие 30 миллионов долларов? Ярдов готов был заплатить вам почти три миллиона. Вы такую сделку просрали.
— Брат-джан, мы только сели за переговоры. Это была наша начальная цена. Твой босс, не обижайся, не умеет торговаться. Почему не предложили свою цену? Мы согласились бы и на два миллиона…
История с водкой на время забылась. Ярдов улетел кататься в Куршевель на лыжах. Я зашился в текучке. Вернувшись с лыж, он спросил, что с водкой. А что с водкой? Ровным счетом ничего… Ах, да забыл. Недавно в баре «317», что у Белого дома, знакомый бармен угостил меня водкой. Ее в меню нет, но им бесплатно угощают всех, чтоб спрос измерить.
— Называется «Белуга». Вот как она выглядит, — я достал из-под стола пустую бутылку, — ее льет на Мариинском ликеро-водочном заводе на родине твоей, под Кемерово, некто Аблитаров Андрей. Я с ним созванивался. Он готов прилететь.
— Пусть завтра прилетает, — Ярдов повертел в руках бутылку и бросил ее в мусорное ведро.
Аблитаров прилетел. Встреча длилась не больше двух минут. Аблитаров попросил за «Белугу» миллион. Ярдов предложил триста тысяч. Аблитаров не согласился, дескать потратил больше на создание и продвижение. Ярдов взбесился и прогнал Аблитарова, назвав его сосунком и покрыв матом вдогонку. При этом Ярдов отчетливо понимал, что по своему рыночному потенциалу «Белуга» дороже «Крестителя». Спустя пару лет «Белуга» была продана компании «Синергия» за 12 миллионов. Сегодня же она стоит уже под миллиард.
В который раз брутальный нрав крутого пацана убил в Ярдове тонкое чутье предпринимателя.
— Насрать на «Белугу». Сделаем круче… В пятницу ничего не планируй, встречаемся с Генераловым в ресторане Carrе Blanc.
— С Генераловым? Министром топлива и энергетики?
— Какой же ты лох, а! Он уже давно не министр, а олигарх. У него заводы-пароходы. Я учредил с ним компанию по водке, 25 на 75. Ты будешь руководителем проекта, — Ярдов, снял с руки Patek Phillipe и протянул мне, — на, носи, привыкай. И галстук не забудь надеть в пятницу.
К пятнице я даже побрил бороду для пущей солидности. И предстал в зеркале напыщенным индюком во всем павлиньем блеске: ярко-синий двубортный пиджак с двумя шлицами от Boglioli, ядовито-желтый шелковый галстук от Isaia Napoli и, разумеется, Patek Philipp от Ярдова. И все это на рыхлом теле.
Ресторан, несмотря на пятницу, был немноголюден. Два скучных господина с толстыми шеями в углу зала и две откровенные девицы, сосущие коктейль у барной стойки. Мы опоздали. Генералов и некто с ним успели заказать белого вина к устрицам, которые подают здесь в качестве комплимента от шефа — знаменитого француза Эрика Ле Прово, успевшего до приезда в Москву поработать в легендарном парижском La Tour d’Argent.
Позже, прощаясь, Эрик рассказал, чем же славен La Tour d’Argent. А славен своим фирменным блюдом — уткой, приготовленной по особо безжалостному рецепту: бедных утиц и селезней умерщвляют путем медленного удушения, чтобы тушка обильно пропиталась кровью. Отсюда и название — сanard au sang (утка в крови). Но славу ресторана определяет не только утка, но и винный погреб, где более полумиллиона бутылок. И каких! Chateau Citran 1858, Chateau Gruaud-Larose 1870, Clos de Vougeot 1870, Domaine Romanee-Conti 1874, Chateau d’Yquem 1876…
Еще одна история, скорее неловкая, чем грустная, связана с рестораном. В начале прошлого века из погреба был украден коньяк старше французской революции. Имя вора — Джон Пирпонт Морган Первый. Как постоянный клиент, он мог свободно спускаться в подвал и выбирать себе любое понравившееся вино. Он и прихватил раритет, оставив записку с извинениями и пустой подписанный чек, который, однако, ресторан вернул Моргану. Бутылка до сих пор не возвращена…
— Знакомьтесь, коммерческий директор «Русского алкоголя» Вадим Касьянов. Он будет отвечать за проект с нашей стороны, — лицо Генералова не выражало ни раздражения оттого, что опоздали, ни радости, что, наконец-то, пришли
— Пробки задолбали, добирались час. А это — мой директор по маркетингу, — Ярдов кивком головы показал на меня, — он армянин, но умнее любого еврея. Предлагаю его руководителем проекта. Выйдет дешевле, чем нанимать кого-то на стороне.
(продолжение следует)
Самвел Аветисян
Как-то раз Ярдову захотелось водки. Не в смысле выпить, а в смысле создать. Создать бренд премиальной водки. Нет, не премиальной даже — а ультра-премиальной.
— Что думаешь, водка Yardoff звучит?
— Звучит. Но не рано ли размывать бренд? Я бы не связывал пиво с водкой.
— Пиво без водки — деньги на ветер, — реплика напрашивалась сама и Ярдов не преминул ею воспользоваться.
— Мы рискуем разочаровать наших потребителей. Водка для них не cool. Вот если виски…
— Мы сделали самое дорогое пиво, сделаем и самую дорогую водку. Или же купим… Какой нахуй виски, Россия — это водка, — Ярдов подошел к зеркалу и мечтательно смерил себя взором, — найди мне владельцев «Владимира Крестителя». Я только их водку пью.
Я нашел. Владельцами водки — о, господи! — оказались армяне. Их было аж трое: Гагик, Гришик и Сашик. Жили они, как и положено премиальным армянам, в Лос-Анджелесе, а вот бизнес, ясень пень, делали в Москве.
Я позвонил в город ангелов и армян-таксистов. Меня соединили с Гагиком:
— А родом откуда будешь? — армяне всегда интересуются корнями внезапного земляка, чтобы заранее знать, кого из предков послать куда подальше на случай ссоры.
— Родился я в Тбилиси, но родом из Карса. Дед оттуда. А вы?
— Вай, серьезно? Мы тоже карсcкие. Брат-джан, уже в воскресенье специально прилетим, — заверил меня новоявленный брат, — ждем в понедельник тебя и твоего босса в нашем офисе в Москве.
— Как думаешь, сколько запросят твои армяне? — не сказать, чтобы новость о владельцах «Владимира Крестителя» сильно расстроила Ярдова, но явно озадачила, — почему, сука, именно армяне делают лучшую водку в России? Попросят больше трех лимонов, пошлю их нахуй.
Встретили нас по-восточному щедро и торжественно: накрыли стол в переговорной, какой обычно накрывают по особо важным случаям, позвали на переговоры чуть ли не весь менеджмент, подарили по тяжелому набору своей продукции. А это не только водка «Владимир Креститель», но и настойка «Княгиня Ольга», коньяк «Модест Мусоргский», вермут «Есенин» и даже тутовый дистиллят «Айвазовский».
— Давайте сразу к делу. Сколько хотите за «Крестителя»? — у Ярдова были стилистические разногласия с эстетикой армянского застолья, поэтому он не притронулся ни к одному блюду, не попробовал пахлаву, даже кофе из джезвэ не отведал.
Армяне были слегка обескуражены этим. Гагик посмотрел на Гришика, Гришик на Сашика. Сашик алаверды посмотрел на Гагика. Тот покрутил внушительным перстнем на мизинце, погладил роскошные усы и произнес задумчиво:
— Мы думаем, справедливая цена — 30 миллионов.
— Рублей? — Ярдов радостно оживился потому, как названная сумма была в три раза меньше ожидаемой.
— Почему рублей? — радость Ярдова оказалась преждевременной.
— Сколько-сколько? Да вы охуели. Да вся ваша черножопая Армения столько не стоит…
С оценкой Ярдовым стоимости Армении, пусть и крохотного лоскутка земли, стоило бы поспорить, а вот не возмутиться суммой, запрошенной за водку, было непросто. Поэтому на следующий день я позвонил Гагику.
— Что это было, Гагик? Какие 30 миллионов долларов? Ярдов готов был заплатить вам почти три миллиона. Вы такую сделку просрали.
— Брат-джан, мы только сели за переговоры. Это была наша начальная цена. Твой босс, не обижайся, не умеет торговаться. Почему не предложили свою цену? Мы согласились бы и на два миллиона…
История с водкой на время забылась. Ярдов улетел кататься в Куршевель на лыжах. Я зашился в текучке. Вернувшись с лыж, он спросил, что с водкой. А что с водкой? Ровным счетом ничего… Ах, да забыл. Недавно в баре «317», что у Белого дома, знакомый бармен угостил меня водкой. Ее в меню нет, но им бесплатно угощают всех, чтоб спрос измерить.
— Называется «Белуга». Вот как она выглядит, — я достал из-под стола пустую бутылку, — ее льет на Мариинском ликеро-водочном заводе на родине твоей, под Кемерово, некто Аблитаров Андрей. Я с ним созванивался. Он готов прилететь.
— Пусть завтра прилетает, — Ярдов повертел в руках бутылку и бросил ее в мусорное ведро.
Аблитаров прилетел. Встреча длилась не больше двух минут. Аблитаров попросил за «Белугу» миллион. Ярдов предложил триста тысяч. Аблитаров не согласился, дескать потратил больше на создание и продвижение. Ярдов взбесился и прогнал Аблитарова, назвав его сосунком и покрыв матом вдогонку. При этом Ярдов отчетливо понимал, что по своему рыночному потенциалу «Белуга» дороже «Крестителя». Спустя пару лет «Белуга» была продана компании «Синергия» за 12 миллионов. Сегодня же она стоит уже под миллиард.
В который раз брутальный нрав крутого пацана убил в Ярдове тонкое чутье предпринимателя.
— Насрать на «Белугу». Сделаем круче… В пятницу ничего не планируй, встречаемся с Генераловым в ресторане Carrе Blanc.
— С Генераловым? Министром топлива и энергетики?
— Какой же ты лох, а! Он уже давно не министр, а олигарх. У него заводы-пароходы. Я учредил с ним компанию по водке, 25 на 75. Ты будешь руководителем проекта, — Ярдов, снял с руки Patek Phillipe и протянул мне, — на, носи, привыкай. И галстук не забудь надеть в пятницу.
К пятнице я даже побрил бороду для пущей солидности. И предстал в зеркале напыщенным индюком во всем павлиньем блеске: ярко-синий двубортный пиджак с двумя шлицами от Boglioli, ядовито-желтый шелковый галстук от Isaia Napoli и, разумеется, Patek Philipp от Ярдова. И все это на рыхлом теле.
Ресторан, несмотря на пятницу, был немноголюден. Два скучных господина с толстыми шеями в углу зала и две откровенные девицы, сосущие коктейль у барной стойки. Мы опоздали. Генералов и некто с ним успели заказать белого вина к устрицам, которые подают здесь в качестве комплимента от шефа — знаменитого француза Эрика Ле Прово, успевшего до приезда в Москву поработать в легендарном парижском La Tour d’Argent.
Позже, прощаясь, Эрик рассказал, чем же славен La Tour d’Argent. А славен своим фирменным блюдом — уткой, приготовленной по особо безжалостному рецепту: бедных утиц и селезней умерщвляют путем медленного удушения, чтобы тушка обильно пропиталась кровью. Отсюда и название — сanard au sang (утка в крови). Но славу ресторана определяет не только утка, но и винный погреб, где более полумиллиона бутылок. И каких! Chateau Citran 1858, Chateau Gruaud-Larose 1870, Clos de Vougeot 1870, Domaine Romanee-Conti 1874, Chateau d’Yquem 1876…
Еще одна история, скорее неловкая, чем грустная, связана с рестораном. В начале прошлого века из погреба был украден коньяк старше французской революции. Имя вора — Джон Пирпонт Морган Первый. Как постоянный клиент, он мог свободно спускаться в подвал и выбирать себе любое понравившееся вино. Он и прихватил раритет, оставив записку с извинениями и пустой подписанный чек, который, однако, ресторан вернул Моргану. Бутылка до сих пор не возвращена…
— Знакомьтесь, коммерческий директор «Русского алкоголя» Вадим Касьянов. Он будет отвечать за проект с нашей стороны, — лицо Генералова не выражало ни раздражения оттого, что опоздали, ни радости, что, наконец-то, пришли
— Пробки задолбали, добирались час. А это — мой директор по маркетингу, — Ярдов кивком головы показал на меня, — он армянин, но умнее любого еврея. Предлагаю его руководителем проекта. Выйдет дешевле, чем нанимать кого-то на стороне.
(продолжение следует)