От советского информбюро
3 февраля, 2022 6:58 пп
Алексей Федоров
Алексей Федоров:
Офицер фсб сидел в сумрачной каморке, застыв навытяжку на старом жестком стуле с широко раскрытыми белесо-голубыми глазами перед панелью из десятка мониторов. Он спал. Но чутко. Уловив сквозь сон легкое движение на одном из экранов он мгновенно пробудился, но даже не шелохнулся. Только белесые зрачки хищно сузились, настраивая фокус. Он внимательно смотрел, как Владислав Сурков посреди ночи выполз на балкон, прикурил папиросу явно не только с табаком и смачно, долго задерживая дым в легких раз пять затянулся… ярко светила луна. Дурь была явно непростая — Сурков повернул голову, увидел собственную тень, подпрыгнул как ошпаренный кот от огурца и ринулся обратно в дом, пулей мелькнув на всех мониторах до самой спальной, где забился под огромное пуховое одеяло, долго дрожал (фига-се шуги, подумал офицер), но через полчаса датчики звука показали ровный раскатистый храп. Фээсбэшник хмыкнул и потянулся к старому бакелитовому телефону с латунным гербом на диске. «Передайте Владимиру Владимировичу, что зима будет долгой…», отчеканил он и повесил трубку.
Алексей Федоров
Алексей Федоров:
Офицер фсб сидел в сумрачной каморке, застыв навытяжку на старом жестком стуле с широко раскрытыми белесо-голубыми глазами перед панелью из десятка мониторов. Он спал. Но чутко. Уловив сквозь сон легкое движение на одном из экранов он мгновенно пробудился, но даже не шелохнулся. Только белесые зрачки хищно сузились, настраивая фокус. Он внимательно смотрел, как Владислав Сурков посреди ночи выполз на балкон, прикурил папиросу явно не только с табаком и смачно, долго задерживая дым в легких раз пять затянулся… ярко светила луна. Дурь была явно непростая — Сурков повернул голову, увидел собственную тень, подпрыгнул как ошпаренный кот от огурца и ринулся обратно в дом, пулей мелькнув на всех мониторах до самой спальной, где забился под огромное пуховое одеяло, долго дрожал (фига-се шуги, подумал офицер), но через полчаса датчики звука показали ровный раскатистый храп. Фээсбэшник хмыкнул и потянулся к старому бакелитовому телефону с латунным гербом на диске. «Передайте Владимиру Владимировичу, что зима будет долгой…», отчеканил он и повесил трубку.