Быть самым последним евреем, уехавшим из Ирана
20 декабря, 2018 11:30 дп
Лев Новожёнов
Лев Новожёнов:
И я сам думаю, почему же опять про евреев? А что же делать, если здесь, куда ни посмотришь, вокруг Израиль?
Испортился кран на кухне, где мы сняли квартиру. Приходил менеджер дома. Ни больше ни меньше. Добродушный такой старичок, чуть меня помладше. Он из Ирана. И я вспомнил историю, где-то читал, про двух евреев из Ирана, каждый из которых ждал, когда другой уедет, чтобы быть самым последним евреем, уехавшим из Ирана. И не уезжали. Ждали изо всех сил. Пока один из них в запредельном возрасте не умер. И тогда последний оставшийся еврей, который был чуть младше, со спокойным сердцем уехал. Он выиграл. Он был самым последним евреем, уехавшим из Ирана.
Не знаю, правда это или выдумка. Но было смешно.
Наш менеджер вызвал слесаря, который оказался французским евреем, который сильно смахивал на одного из главных редакторов известного печатного издания, под чьим руководством посчастливилось мне работать.
В интернете пишут, что 200 тысяч французских евреев собираются переехать в Израиль.
Я ушёл из кухни, чтобы не мешать разбираться с краном. Из кухни раздавался смех. Мне было интересно, над чем они так заразительно смеются. Когда менеджер и французский еврей ушли, Марина мне объяснила, что они вдруг выяснили, что слово «слесарь» по-французски и по-английски звучит одинаково. И это их разобрало.
У меня с языком проблемы. Я учился в школе, когда из нас никто даже и не мечтал, что когда-нибудь нам пригодится иностранный язык. Кроме того я до сих пор не уверен, что в совершенстве знаю русский язык. И всё учу его, учу. Меня утешает, что ни Чехов, ни Маяковский не знали никакого иностранного языка.
На днях наши друзья пригласили нас в арабский ресторан. Всё было тихо, мирно. Прекрасная природа вокруг, отличный дизайн, вкусная еда. И вдруг официант стал на меня страшно кричать с очень сердитым лицом. Я испугался, человек я довольно робкого десятка. Наши друзья успокоили нас, сказав, что официант от имени администрации хочет выразить нам благодарность за то, что мы выбрали именно этот ресторан, и надеется, что мы станем постоянными клиентами.
А вообще ко мне здесь хорошо относятся. Улыбаются и говорят «шолом!». Марина говорит, что это потому, что они смотрят RTVI. Интересно, если б не это, как бы они ко мне относились?
А теперь про Россию. Пишут, что в Приморье всем желающим выдают по гектару тайги.
Лев Новожёнов
Лев Новожёнов:
И я сам думаю, почему же опять про евреев? А что же делать, если здесь, куда ни посмотришь, вокруг Израиль?
Испортился кран на кухне, где мы сняли квартиру. Приходил менеджер дома. Ни больше ни меньше. Добродушный такой старичок, чуть меня помладше. Он из Ирана. И я вспомнил историю, где-то читал, про двух евреев из Ирана, каждый из которых ждал, когда другой уедет, чтобы быть самым последним евреем, уехавшим из Ирана. И не уезжали. Ждали изо всех сил. Пока один из них в запредельном возрасте не умер. И тогда последний оставшийся еврей, который был чуть младше, со спокойным сердцем уехал. Он выиграл. Он был самым последним евреем, уехавшим из Ирана.
Не знаю, правда это или выдумка. Но было смешно.
Наш менеджер вызвал слесаря, который оказался французским евреем, который сильно смахивал на одного из главных редакторов известного печатного издания, под чьим руководством посчастливилось мне работать.
В интернете пишут, что 200 тысяч французских евреев собираются переехать в Израиль.
Я ушёл из кухни, чтобы не мешать разбираться с краном. Из кухни раздавался смех. Мне было интересно, над чем они так заразительно смеются. Когда менеджер и французский еврей ушли, Марина мне объяснила, что они вдруг выяснили, что слово «слесарь» по-французски и по-английски звучит одинаково. И это их разобрало.
У меня с языком проблемы. Я учился в школе, когда из нас никто даже и не мечтал, что когда-нибудь нам пригодится иностранный язык. Кроме того я до сих пор не уверен, что в совершенстве знаю русский язык. И всё учу его, учу. Меня утешает, что ни Чехов, ни Маяковский не знали никакого иностранного языка.
На днях наши друзья пригласили нас в арабский ресторан. Всё было тихо, мирно. Прекрасная природа вокруг, отличный дизайн, вкусная еда. И вдруг официант стал на меня страшно кричать с очень сердитым лицом. Я испугался, человек я довольно робкого десятка. Наши друзья успокоили нас, сказав, что официант от имени администрации хочет выразить нам благодарность за то, что мы выбрали именно этот ресторан, и надеется, что мы станем постоянными клиентами.
А вообще ко мне здесь хорошо относятся. Улыбаются и говорят «шолом!». Марина говорит, что это потому, что они смотрят RTVI. Интересно, если б не это, как бы они ко мне относились?
А теперь про Россию. Пишут, что в Приморье всем желающим выдают по гектару тайги.