Операция «Шангри-Ла»
3 октября, 2022 3:00 пп
Мэйдэй
Максим Валецкий:
Ну, заяц, погоди!
Дистопический пасквиль
Утро Главковерха напоминало обязательную программу художественной гимнастики. Только вместо шпагата, складочки и мостика — спорт, чтение сводок с фронтов, доклад Главадмина.
Ровно в 11:47 он начинал диктовать Главадмину поручения и ровно пополудни заканчивал. Он любил цифру 13. Сегодня ровно в 11:47 Главковерх поднял голову от напечатанного крупным шрифтом доклада Главадмина и громко произнёс «Зае…ало!» — Что, что? – поперхнувшись, спросил Главадмин.
— Всё зае…ало! Вы все заеб…ли! Ничего сделать не можете! Войну выиграть не можете! Не врать не можете! Сначала города прое…ываете, потом объявляете, что это выравнивание линии фронта. Мне-то хоть не пи…дите.
— Уважаемый главковерх, но они точно также пи…дят. Это нормально.
— Если вы с ними одинаково врете и воруете, почему договориться не можете? Бюджеты вам на коррупцию давались же. Где они?
— Дадим отчёт завтра, — глядя на собственные ботинки, сказал Главадмин, и лицо его покрылось пунцовым багрянцем. Из всех приближённых Главадмин врал хуже всех и именно поэтому он и стал Главадмином. Главковерху нужна была исполнительная и послушная канарейка в шахте.
— Жене своей дашь, — отрубил Главковерх. — Или лучше любовнице, она у тебя хоть какие-то мозги имеет. Сегодня запускаем операцию «Шангри-Ла».
Над операцией «Шангри-Ла» Главковерх и Главадмин работали уже пять лет. Знали о «Шангри-Ла» только они двое и несколько ученых из бывшего секретного института Академии Наук.
Именно они еще в брежневские времена палили со спутника по Земле бозонами Хиггса с целью разработать новые методы предсказания урожайности озимых. С озимыми, как и со всем сельским хозяйством, ничего не вышло, но они обнаружили загадочную аномалию в районе затерянного в Гималаях Верхнего Мустанга.
После развала Союза предприимчивый зам. директора по хозяйственной части сдал почти все помещения института коммерсантам, и волею судеб бозоновая лаборатория стала соседом туристической компании «Команда Катманду». Катмандисты искали новых приключений для новорусских клиентов, а ученые искали, чем накормить семью при зарплате 15 000 рублей.
В следующий сезон ученые и катмандисты отправились в Верхний Мустанг. Удивленные шерпы аэродрома в Джомсоме кроме обычных рюкзаков и палаток понесли масс-спектрометры и туннельные микроскопы. Прощаясь в Покхаре, все выжившие участники поклялись навсегда хранить молчание. И никто бы не узнал про “Шангри-Ла”, если бы хозяин “Команды Катманду” не повел в треккинг люкс по Алтаю Главадмина и не выкурил бы с ним трубку мира, набитую не табаком. После этого неудачного курения хозяину «Команды» пришлось подписать бумагу об особом режиме секретности, а некоторые участники похода исчезли навсегда. Еще бы! “Шангри-Ла” существовала в параллельном пространстве, там всегда была хорошая погода и не было смерти. Попасть туда было можно только пройдя через водопад на высоте 5320 метров. Именно в “Шангри-Ла” после победы над врагами и передачи дел приемнику собирался, озабоченный проблемой бессмертия, Главковерх.
— Прямо сегодня? — удивленно переспросил Главадмин. Вопрос о победе над врагами он благоразумно решил не задавать, но про преемника спросить был обязан.
— Кого назначаете?
— А вели привезти сюда Главбунта. Главадмин вздрогнул, но привычно сдержал удивление и быстро отправил правительственный борт в колонию строгого режима.
Переодетый в гражданское Главбунт зашел в кабинет Главковерха и, не спрашивая разрешения, уверенно плюхнулся в кресло.
— Ты, бро, понятно злой на меня за посадку, но ты рамсы конкретно попутал. Я же тебя отпустил, сидел бы себе в Германии, на Дойче Велле устроился работать, жил бы да добра наживал. Чего тебя в Россию понесло революцию делать? Ты бы ведь меня тоже посадил, если бы сверху был?
— Посадил бы — спокойно сказал Главбунт
— Ну, так вот. Я зае…ался, уезжаю. Куда не скажу. Дела принимать будешь?
— А чего я-то? Под тобой десяток преемников между собой за место грызутся.
— Так они все жулики и воры. Заметь, не я это сказал.
— Ну, передашь ты мне дела и что думаешь, я с ними работать буду? Да не буду! Я дела приму, но только при условии, что твоих всех убираю и свою команду привожу.
— Твоя команда вся по заграницам чалится — презрительно усмехнулся Главковерх.
— Дай два часа и телефон, всех соберу.
Главадмин отдал Главбунту свой новый подсанкционный Айфон и, налив чаю, оставил его в своей комнате отдыха, не забыв на всякий случай включить прослушку. Оголодавший на зоне Главбунт быстро слопал кремлевское печенье и начал по памяти набирать знакомые номера. К его удивлению многие из них были в контактах Главадмина, и звонил он им недавно.
— Эй, привет. Как там Вильнюс? Я сразу к делу — нам страну передают. Все обвинения против тебя снимут — к вечеру доберешься?
— Слушай, новость интересная, но у нас тут конгресс на той неделе открывается против Главковерха, я секцию буду вести по новой прекрасной России будущего. Давай попозже.
— Так уходит Главковерх, чего обсуждать? Мчись новую Россию строить!
— Ну, идея заманчивая, но конгресс важнее. Бюджеты уже спущены, залы сняты, программы разосланы. Извини, не сейчас.
— Салют Варшаве! Я тебя жду как можно быстрее. Наконец-то пришел наш час!
— Очень рад тебя слышать, и новость прекрасная, но я тут на гражданство подал, говорят, через полгода уже могут паспорт ЕС дать. Вот как паспорт получу, сразу возвращаюсь.
— Эй, Лондон! Доберешься до завтра через Хельсинки или Стамбул?
— Брат, я рад, что ты на свободе, но ты на календарь смотришь? Рождество через месяц, в моих кабаках и магазинах полный аншлаг. Вся прибыль в моем бизнесе в декабре куется. Давай после праздников перетрем? Да и тебе чего сразу в бой бросаться, лучше мы за тобой как в прошлый раз самолет пришлем? Подлечишься, подкормишься.
Главбунт отдал телефон и вернулся в кабинет Главковерха. Он старался не смотреть на него, делая вид, что рассматривает карту России на стене.
— Да не мнись — снисходительно сказал Главковерх — я все разговоры твои слышал. Что делать будешь?
— Поеду, пожалуй, здоровье поправлю. Ребята самолет пришлют. Выпустишь?
— Да ради бога, мне уже все равно. Вызывай, Яндекс такси пока работает, посадку в правительственном разрешу.
Пока Главбунт ждал Яндекс Эконом у Спасских ворот, Главковерх уже говорил с Главопом.
— Ну, ты всегда хотел Россией порулить, вот тебе есть шанс.
— Ты бы мне 20 лет назад дал порулить. Я за время твоей операции скупил по дешёвке в Европе все, что давали. Объявлю себя Главковерхом, заберут все на хер. Ты бы ведь забрал?
— Забрал бы, — сухо констатировал Главковерх. И еще бы двадцаточку строгого режима влепил, — подумал он про себя.
— Ну вот, один раз ты у меня уже всё отнял, с меня хватит. Я лучше Главопом останусь — Главным опальным олигархом.
Главковерх повесил трубку вертушки, выпил органического морковного сока со сливками и велел Главадмину вызвать Иваныча.
Известный реконструктор Иваныч как будто ждал вызова на дорогущей парковке ГУМа. Уже через пять минут он стоял в кабинете Главковерха.
— Повоевать хотел? Реальными армиями покомандовать? Ну, вот твой шанс. В моё кресло сядешь?
Потерявший от радости дар речи Иваныч побежал к креслу Главковерха пока он не передумал. Согласие своё он выражал непрестанными кивками, из-за чего Главковерху сначала показалось, что у Иваныча Паркинсон. Но наткнулся на твёрдый кулак Главковерха, который трон освобождать не спешил.
— Ты куда? А дела принимать? Экономика, финансы, договоры секретные со странами разными?
— Давайте не будем на это время терять? Научите меня быстро красной кнопкой пользоваться, пусть мне Петрова с Башировым вызовут и летите куда Вам надо.
Пока полковник с ядерным чемоданчиком поднимался в кабинет Главковерха, Иваныч уже названивал своим.
— Чтобы все через полчаса у Кремля были. И оружие не забудьте и головы волчьи.
Больше всего Иваныч любил две вещи: реконструкторские игрища и Сорокина. «День опричника» он воспринимал не как дистопию, а как руководство к действию. Но была одна незадача — Иваныч очень любил собак. Дома у него жили три болонки и два мопса, и на собачьи головы он не мог смотреть без слез. Поэтому при реконструкции опричнины было решено заменить собачьи головы на голову волка из «Ну, погоди!». Команда Иваныча скупала волков в секции мягкой игрушки и обезглавливали их, аккуратно зашивая дырочку, чтобы не вываливался синтепон.
Главковерх быстрым шагом шёл через пустой правительственный аэропорт. Всех лишних Главадмин предусмотрительно убрал. Уже перед выходом на поле Главковерх увидел странную картину. У стены зала ожидания стоял Главбунт, а перед ним выстроились опричники Иваныча с наколотыми на штыки карабинов головами игрушечных волков. Карабины были направлены на Главбунта, и старший опричник собирался отдавать команду.
— Чего не улетел-то? — спросил Главковерх
— Санкции — грустно вздохнул Главбунт. — Европа закрыла авиасообщение с Россией. Ребята борт зафрахтовали, а ему взлететь не дают.
— Ну извини, твои же за санкции больше всех и топили.
Главковерх пошёл пешком к самолёту. Лететь долго, надо было размяться.
Старший опричник хотел торжественно сказать «Именем России…» и громко скомандовать «Пли», но явление Главковерха привело его в смятение, и он что-то буркнул и махнул рукой.
Опричники не поняли, что делать: то ли расстреливать Главбунта, то ли салютовать Главковерху.
Самый молодой опричник решил, что это все-таки салют и выстрелил в воздух. Разорванный выстрелом на мелкие части волк синтепоновым дождем пролился на зал ожидания.
Из-за сильной аллергии старший опричник носил все только натуральное. Анафилактический шок начался сразу после того, как хлопья синтепона опустились на его руки и лицо. Опричники бросились вызывать скорую помощь и искать по карманам старшего эпипеновый шприц. В суматохе Главбунт вышел на взлётное поле и быстро догнал Главковерха.
— Подбросишь?
— Могу до Катманду. Я там на вертолёт пересаживаюсь. А дальше сам уже. Куда двинешь-то?
— Ну в Шарите сначала. Подлечусь там, соберу команду и опять в Россию революцию делать.
— А оно тебе надо? Ну сделаешь революцию, сядешь в Кремле. Залижут тебе дырку в заднице, докладывать будут сладко, врать об успехах. Команда твоя разбежится у жуликов и воров все отнимать. Отнять отнимут, только не выдержат и себе оставят. Ну и через 20 лет будешь ты сидеть под санкциями и думать, кому дела передать. Я тебе вот что скажу – лети-ка ты сразу в Америку. Сделай там революцию. Чай поинтереснее, чем в России будет. И медицина там хорошая. А я тебе телефонов накидаю. Есть там ребята законспирированные.
Главбунт переписал номера американских телефонов, попросил друзей купить ему билет из Катманду до Сан-Франциско и пошёл спать на диван правительственного салона. Главковерх не спал в самолётах — увезут не туда. А с Америкой неплохой экспромт получился, думал он, читая самоучитель шангриланского. Главковерх стал тихо напевать арию старухи Шапокляк:
«Кто людям помогает, тот тратит время зря.
Хорошими делами прославиться нельзя»
Мэйдэй
Максим Валецкий:
Ну, заяц, погоди!
Дистопический пасквиль
Утро Главковерха напоминало обязательную программу художественной гимнастики. Только вместо шпагата, складочки и мостика — спорт, чтение сводок с фронтов, доклад Главадмина.
Ровно в 11:47 он начинал диктовать Главадмину поручения и ровно пополудни заканчивал. Он любил цифру 13. Сегодня ровно в 11:47 Главковерх поднял голову от напечатанного крупным шрифтом доклада Главадмина и громко произнёс «Зае…ало!» — Что, что? – поперхнувшись, спросил Главадмин.
— Всё зае…ало! Вы все заеб…ли! Ничего сделать не можете! Войну выиграть не можете! Не врать не можете! Сначала города прое…ываете, потом объявляете, что это выравнивание линии фронта. Мне-то хоть не пи…дите.
— Уважаемый главковерх, но они точно также пи…дят. Это нормально.
— Если вы с ними одинаково врете и воруете, почему договориться не можете? Бюджеты вам на коррупцию давались же. Где они?
— Дадим отчёт завтра, — глядя на собственные ботинки, сказал Главадмин, и лицо его покрылось пунцовым багрянцем. Из всех приближённых Главадмин врал хуже всех и именно поэтому он и стал Главадмином. Главковерху нужна была исполнительная и послушная канарейка в шахте.
— Жене своей дашь, — отрубил Главковерх. — Или лучше любовнице, она у тебя хоть какие-то мозги имеет. Сегодня запускаем операцию «Шангри-Ла».
Над операцией «Шангри-Ла» Главковерх и Главадмин работали уже пять лет. Знали о «Шангри-Ла» только они двое и несколько ученых из бывшего секретного института Академии Наук.
Именно они еще в брежневские времена палили со спутника по Земле бозонами Хиггса с целью разработать новые методы предсказания урожайности озимых. С озимыми, как и со всем сельским хозяйством, ничего не вышло, но они обнаружили загадочную аномалию в районе затерянного в Гималаях Верхнего Мустанга.
После развала Союза предприимчивый зам. директора по хозяйственной части сдал почти все помещения института коммерсантам, и волею судеб бозоновая лаборатория стала соседом туристической компании «Команда Катманду». Катмандисты искали новых приключений для новорусских клиентов, а ученые искали, чем накормить семью при зарплате 15 000 рублей.
В следующий сезон ученые и катмандисты отправились в Верхний Мустанг. Удивленные шерпы аэродрома в Джомсоме кроме обычных рюкзаков и палаток понесли масс-спектрометры и туннельные микроскопы. Прощаясь в Покхаре, все выжившие участники поклялись навсегда хранить молчание. И никто бы не узнал про “Шангри-Ла”, если бы хозяин “Команды Катманду” не повел в треккинг люкс по Алтаю Главадмина и не выкурил бы с ним трубку мира, набитую не табаком. После этого неудачного курения хозяину «Команды» пришлось подписать бумагу об особом режиме секретности, а некоторые участники похода исчезли навсегда. Еще бы! “Шангри-Ла” существовала в параллельном пространстве, там всегда была хорошая погода и не было смерти. Попасть туда было можно только пройдя через водопад на высоте 5320 метров. Именно в “Шангри-Ла” после победы над врагами и передачи дел приемнику собирался, озабоченный проблемой бессмертия, Главковерх.
— Прямо сегодня? — удивленно переспросил Главадмин. Вопрос о победе над врагами он благоразумно решил не задавать, но про преемника спросить был обязан.
— Кого назначаете?
— А вели привезти сюда Главбунта. Главадмин вздрогнул, но привычно сдержал удивление и быстро отправил правительственный борт в колонию строгого режима.
Переодетый в гражданское Главбунт зашел в кабинет Главковерха и, не спрашивая разрешения, уверенно плюхнулся в кресло.
— Ты, бро, понятно злой на меня за посадку, но ты рамсы конкретно попутал. Я же тебя отпустил, сидел бы себе в Германии, на Дойче Велле устроился работать, жил бы да добра наживал. Чего тебя в Россию понесло революцию делать? Ты бы ведь меня тоже посадил, если бы сверху был?
— Посадил бы — спокойно сказал Главбунт
— Ну, так вот. Я зае…ался, уезжаю. Куда не скажу. Дела принимать будешь?
— А чего я-то? Под тобой десяток преемников между собой за место грызутся.
— Так они все жулики и воры. Заметь, не я это сказал.
— Ну, передашь ты мне дела и что думаешь, я с ними работать буду? Да не буду! Я дела приму, но только при условии, что твоих всех убираю и свою команду привожу.
— Твоя команда вся по заграницам чалится — презрительно усмехнулся Главковерх.
— Дай два часа и телефон, всех соберу.
Главадмин отдал Главбунту свой новый подсанкционный Айфон и, налив чаю, оставил его в своей комнате отдыха, не забыв на всякий случай включить прослушку. Оголодавший на зоне Главбунт быстро слопал кремлевское печенье и начал по памяти набирать знакомые номера. К его удивлению многие из них были в контактах Главадмина, и звонил он им недавно.
— Эй, привет. Как там Вильнюс? Я сразу к делу — нам страну передают. Все обвинения против тебя снимут — к вечеру доберешься?
— Слушай, новость интересная, но у нас тут конгресс на той неделе открывается против Главковерха, я секцию буду вести по новой прекрасной России будущего. Давай попозже.
— Так уходит Главковерх, чего обсуждать? Мчись новую Россию строить!
— Ну, идея заманчивая, но конгресс важнее. Бюджеты уже спущены, залы сняты, программы разосланы. Извини, не сейчас.
— Салют Варшаве! Я тебя жду как можно быстрее. Наконец-то пришел наш час!
— Очень рад тебя слышать, и новость прекрасная, но я тут на гражданство подал, говорят, через полгода уже могут паспорт ЕС дать. Вот как паспорт получу, сразу возвращаюсь.
— Эй, Лондон! Доберешься до завтра через Хельсинки или Стамбул?
— Брат, я рад, что ты на свободе, но ты на календарь смотришь? Рождество через месяц, в моих кабаках и магазинах полный аншлаг. Вся прибыль в моем бизнесе в декабре куется. Давай после праздников перетрем? Да и тебе чего сразу в бой бросаться, лучше мы за тобой как в прошлый раз самолет пришлем? Подлечишься, подкормишься.
Главбунт отдал телефон и вернулся в кабинет Главковерха. Он старался не смотреть на него, делая вид, что рассматривает карту России на стене.
— Да не мнись — снисходительно сказал Главковерх — я все разговоры твои слышал. Что делать будешь?
— Поеду, пожалуй, здоровье поправлю. Ребята самолет пришлют. Выпустишь?
— Да ради бога, мне уже все равно. Вызывай, Яндекс такси пока работает, посадку в правительственном разрешу.
Пока Главбунт ждал Яндекс Эконом у Спасских ворот, Главковерх уже говорил с Главопом.
— Ну, ты всегда хотел Россией порулить, вот тебе есть шанс.
— Ты бы мне 20 лет назад дал порулить. Я за время твоей операции скупил по дешёвке в Европе все, что давали. Объявлю себя Главковерхом, заберут все на хер. Ты бы ведь забрал?
— Забрал бы, — сухо констатировал Главковерх. И еще бы двадцаточку строгого режима влепил, — подумал он про себя.
— Ну вот, один раз ты у меня уже всё отнял, с меня хватит. Я лучше Главопом останусь — Главным опальным олигархом.
Главковерх повесил трубку вертушки, выпил органического морковного сока со сливками и велел Главадмину вызвать Иваныча.
Известный реконструктор Иваныч как будто ждал вызова на дорогущей парковке ГУМа. Уже через пять минут он стоял в кабинете Главковерха.
— Повоевать хотел? Реальными армиями покомандовать? Ну, вот твой шанс. В моё кресло сядешь?
Потерявший от радости дар речи Иваныч побежал к креслу Главковерха пока он не передумал. Согласие своё он выражал непрестанными кивками, из-за чего Главковерху сначала показалось, что у Иваныча Паркинсон. Но наткнулся на твёрдый кулак Главковерха, который трон освобождать не спешил.
— Ты куда? А дела принимать? Экономика, финансы, договоры секретные со странами разными?
— Давайте не будем на это время терять? Научите меня быстро красной кнопкой пользоваться, пусть мне Петрова с Башировым вызовут и летите куда Вам надо.
Пока полковник с ядерным чемоданчиком поднимался в кабинет Главковерха, Иваныч уже названивал своим.
— Чтобы все через полчаса у Кремля были. И оружие не забудьте и головы волчьи.
Больше всего Иваныч любил две вещи: реконструкторские игрища и Сорокина. «День опричника» он воспринимал не как дистопию, а как руководство к действию. Но была одна незадача — Иваныч очень любил собак. Дома у него жили три болонки и два мопса, и на собачьи головы он не мог смотреть без слез. Поэтому при реконструкции опричнины было решено заменить собачьи головы на голову волка из «Ну, погоди!». Команда Иваныча скупала волков в секции мягкой игрушки и обезглавливали их, аккуратно зашивая дырочку, чтобы не вываливался синтепон.
Главковерх быстрым шагом шёл через пустой правительственный аэропорт. Всех лишних Главадмин предусмотрительно убрал. Уже перед выходом на поле Главковерх увидел странную картину. У стены зала ожидания стоял Главбунт, а перед ним выстроились опричники Иваныча с наколотыми на штыки карабинов головами игрушечных волков. Карабины были направлены на Главбунта, и старший опричник собирался отдавать команду.
— Чего не улетел-то? — спросил Главковерх
— Санкции — грустно вздохнул Главбунт. — Европа закрыла авиасообщение с Россией. Ребята борт зафрахтовали, а ему взлететь не дают.
— Ну извини, твои же за санкции больше всех и топили.
Главковерх пошёл пешком к самолёту. Лететь долго, надо было размяться.
Старший опричник хотел торжественно сказать «Именем России…» и громко скомандовать «Пли», но явление Главковерха привело его в смятение, и он что-то буркнул и махнул рукой.
Опричники не поняли, что делать: то ли расстреливать Главбунта, то ли салютовать Главковерху.
Самый молодой опричник решил, что это все-таки салют и выстрелил в воздух. Разорванный выстрелом на мелкие части волк синтепоновым дождем пролился на зал ожидания.
Из-за сильной аллергии старший опричник носил все только натуральное. Анафилактический шок начался сразу после того, как хлопья синтепона опустились на его руки и лицо. Опричники бросились вызывать скорую помощь и искать по карманам старшего эпипеновый шприц. В суматохе Главбунт вышел на взлётное поле и быстро догнал Главковерха.
— Подбросишь?
— Могу до Катманду. Я там на вертолёт пересаживаюсь. А дальше сам уже. Куда двинешь-то?
— Ну в Шарите сначала. Подлечусь там, соберу команду и опять в Россию революцию делать.
— А оно тебе надо? Ну сделаешь революцию, сядешь в Кремле. Залижут тебе дырку в заднице, докладывать будут сладко, врать об успехах. Команда твоя разбежится у жуликов и воров все отнимать. Отнять отнимут, только не выдержат и себе оставят. Ну и через 20 лет будешь ты сидеть под санкциями и думать, кому дела передать. Я тебе вот что скажу – лети-ка ты сразу в Америку. Сделай там революцию. Чай поинтереснее, чем в России будет. И медицина там хорошая. А я тебе телефонов накидаю. Есть там ребята законспирированные.
Главбунт переписал номера американских телефонов, попросил друзей купить ему билет из Катманду до Сан-Франциско и пошёл спать на диван правительственного салона. Главковерх не спал в самолётах — увезут не туда. А с Америкой неплохой экспромт получился, думал он, читая самоучитель шангриланского. Главковерх стал тихо напевать арию старухи Шапокляк:
«Кто людям помогает, тот тратит время зря.
Хорошими делами прославиться нельзя»