«Они» — это кто?
22 февраля, 2024 1:07 пп
Александр Феденко
Александр Феденко, 22 февраль 2016 г.:
Еду надысь по Академика Королева на трамвае от Останкино в сторону ВДНХ. Это такой маршрут, который прямиком в Монумент «Покорителям Космоса» и в гостиницу «Космос» за ним упирается. И трамвай точнехонько въезжал бы в «Космос», но рельсы уходят влево, и дальше ты, если не вышел на ВДНХ, едешь в какие-то московские ипеня.
В трамвае едут двое мужчин, которых я когда-то встречал в одном из банков. Банковские служащие, стало быть. Обсуждают мировую политику. Ну а что еще может обсуждать клерк, везомый трамваем по рельсам?
— Сталина бы сейчас, тогда никто бы не посмел! — говорит один. – А то болтают, болтают… Дело надо делать…
В этот момент трамвай, остановившийся аккурат на перекрестке, ломается и запирает все движение.
Вагоновожатая двери пассажирам не открывает, а бегает из кабины на улицу и обратно, все отчетливее и громче проговаривая заклинание «бл…ть». Но трамвай на «бл…ть» не реагирует. Пассажиры тоже. Они стоят и втыкают на происходящее, смиренно ожидая, когда их или выпустят, или повезут по рельсам дальше. Но у них иная судьба.
На помощь приходит вагоновожатый из следующего трамвая, коих сзади выстроилось уже достаточно.
— Отжимаешь эту херовину, а они толкают тебя.
«Они» — это кто? Неужто?
И действительно. Он выгоняет пассажиров и предлагает толкать трамвай.
Наблюдаю за этим метафорическим безумием и наслаждаюсь:
21-й век. Сумерки. Десяток человек толкают трамвай в направлении Монумента «Покорителям Космоса». (Монумент, напомню, открытый при Хрущеве, замахнувшемся на Сталина). А возжелавший Сталина клерк перестал болтать и «делает дело» — толкает железный трамвай. Машины сигналят. Трамвай не двигается.
Вагоновожатый требует увеличить число толкающих.
Я иду на монорельс и уезжаю. В вагончике монорельса две тетушки говорят о том, что монорельс скоро снесут, потому что он нерентабелен. Одна успокаивает другую:
— Но трамвай-то останется.
Закрываю глаза, вижу как все они доталкивают эту сломавшуюся железяку до Монумента, часть «пассажиров» откалывается и убегает к метро, но на их места встают другие, которым от метро нужно ехать на трамвае. И трамвай бежит, облепленный ими, бежит мимо Монумента «Покорителям Космоса», мимо «Выставки Достижений Народного Хозяйства», оставляет все это позади и со скрежетом уносится в ипеня.
Александр Феденко
Александр Феденко, 22 февраль 2016 г.:
Еду надысь по Академика Королева на трамвае от Останкино в сторону ВДНХ. Это такой маршрут, который прямиком в Монумент «Покорителям Космоса» и в гостиницу «Космос» за ним упирается. И трамвай точнехонько въезжал бы в «Космос», но рельсы уходят влево, и дальше ты, если не вышел на ВДНХ, едешь в какие-то московские ипеня.
В трамвае едут двое мужчин, которых я когда-то встречал в одном из банков. Банковские служащие, стало быть. Обсуждают мировую политику. Ну а что еще может обсуждать клерк, везомый трамваем по рельсам?
— Сталина бы сейчас, тогда никто бы не посмел! — говорит один. – А то болтают, болтают… Дело надо делать…
В этот момент трамвай, остановившийся аккурат на перекрестке, ломается и запирает все движение.
Вагоновожатая двери пассажирам не открывает, а бегает из кабины на улицу и обратно, все отчетливее и громче проговаривая заклинание «бл…ть». Но трамвай на «бл…ть» не реагирует. Пассажиры тоже. Они стоят и втыкают на происходящее, смиренно ожидая, когда их или выпустят, или повезут по рельсам дальше. Но у них иная судьба.
На помощь приходит вагоновожатый из следующего трамвая, коих сзади выстроилось уже достаточно.
— Отжимаешь эту херовину, а они толкают тебя.
«Они» — это кто? Неужто?
И действительно. Он выгоняет пассажиров и предлагает толкать трамвай.
Наблюдаю за этим метафорическим безумием и наслаждаюсь:
21-й век. Сумерки. Десяток человек толкают трамвай в направлении Монумента «Покорителям Космоса». (Монумент, напомню, открытый при Хрущеве, замахнувшемся на Сталина). А возжелавший Сталина клерк перестал болтать и «делает дело» — толкает железный трамвай. Машины сигналят. Трамвай не двигается.
Вагоновожатый требует увеличить число толкающих.
Я иду на монорельс и уезжаю. В вагончике монорельса две тетушки говорят о том, что монорельс скоро снесут, потому что он нерентабелен. Одна успокаивает другую:
— Но трамвай-то останется.
Закрываю глаза, вижу как все они доталкивают эту сломавшуюся железяку до Монумента, часть «пассажиров» откалывается и убегает к метро, но на их места встают другие, которым от метро нужно ехать на трамвае. И трамвай бежит, облепленный ими, бежит мимо Монумента «Покорителям Космоса», мимо «Выставки Достижений Народного Хозяйства», оставляет все это позади и со скрежетом уносится в ипеня.