«Она пригласила меня унизить…»
24 декабря, 2018 9:47 дп
Валерий Зеленогорский
Подруга написала.
Я приехала от лучшей подруги, она встретила меня в баргузинских соболях в пол, надетых на нижнее бельё с бирками, в руках она вертела золочёным айфоном с двуглавым орлом, она пригласила меня унизить, мы выпили вина, закусили санкционными сырами и хамоном, она смеялась новыми зубами, и всё время сбрасывала звонки от разных мужиков, желавших её в разных частях света.
Когда она натешилась своими победами, она меня отпустила, а я поехала домой оплёванная.
Мне тоже хотелось орлиного айфончика и хотя бы прикроватного коврика из шиншиллы, но, скрипя прошлогодними зубами, я легла спать и через час увидела сон, который меня отрезвил.
Я встаю в кромешной темноте, всё черно, чёрный ноутбук, только один из трёх телефонов показывает сообщение, что покрытия нет, я щелкаю на пульте умного дома» свет в туалете, но света нет, в соседних домах темно, как у негра в ж, я курю на кухне и пытаюсь сделать чай, но воды нет, а плита не фурычит, совершенно непонятно, что случилось, я лихорадочно одеваюсь, беру ключи от машины и жму кнопку лифта, тишина, я скачу со своего двадцать второго в подвал, сажусь в машину, на улице темно, реклама не горит, у аптеки стоит автоматчик и отгоняет наркоманов, у дверей супермаркета стоит охрана и не пускает никого внутрь по техническим причинам, коллапс, я застреваю в туннеле под Живописным мостом, там пробка из таких же умных, прорывающихся на свои дачи с генераторами, автономными котлами и своей водой из личной скважины, бензин на нуле, я съедаю последние полплитки Ридер-спорт с орешками, теперь хочется пить, а в машине только пустые бутылки, а потом захотелось ссать от страха, пришлось высунуть ж на улицу, ведь ссать в салоне нельзя, запах убьёт тебя, высунув зад ты уже пожалеешь, что ты в стрингах, а не в тёплых бабушкиных рейтузах, машины стоят мёртво, все: скорые, ментовские, три семерки, майбахи и КИА, все попали в капкан, по радио мурлыкает Доренко, про Абаму, новостей нет, тебе кажется, что астероид врезался в Землю, произошла высадка марсиан, ИГИЛ захватил теплосети и ТЭЦ, тебе становится страшно, бензин закончился, за каратник в белом золоте, какой-то жлоб на панамере отсасывает тебе из бака пять литров в свою канистру и заставляет за это отсосать у него в своей машине, ты идёшь туда обречённо, потому что у него в машине тепло, к пяти утра, ты сумеешь развернуться и приехать домой, где уже не топят даже батареи.
Ты идёшь на улицу, где царят дворники, они жарят шашлыки, кипятят на кирпичах чай на костре из досок Теремка на детской площадке, денег они не берут, только серебро и золото, ты дождёшься кипятка в шесть утра и понесёшь его на свой двадцать второй, удерживая тепло в норковой накидке, ты ударишься обо все углы, ведь ты не думала, что станешь слепой и на ощупь тебе ходить не придётся, ты всё-таки выпьешь чаю, а потом пойдёшь в туалет и покакаешь от волнения, но воды нет, ты ляжешь спать в трёх свитерах под тремя одеялами и захочешь заснуть и проснуться только когда весь этот морок исчезнет, но и утром, ты поймёшь, что настоящий ужас только начинается, и тебе покажется, что ты умираешь и когда тебя найдут, через тысячу лет, от тебя останется только кусок окаменевшего говна и платиновая монограмма от бесполезного телефона, никто из нашедших твои останки не станет ломать голову, где ты, а где твое говно.
И тут ты просыпаешься, мирно урчат все приборы, которые разом выключились, ты не веришь, бежишь к холодильнику, где лежит холодная курица и одинокое яйцо с одной единственной морковкой, ты расчетливо понимаешь, что с этим богатством ты протянешь неделю и ты опять заплачешь… но уже нет от злости, а от радости…
Валерий Зеленогорский
Подруга написала.
Я приехала от лучшей подруги, она встретила меня в баргузинских соболях в пол, надетых на нижнее бельё с бирками, в руках она вертела золочёным айфоном с двуглавым орлом, она пригласила меня унизить, мы выпили вина, закусили санкционными сырами и хамоном, она смеялась новыми зубами, и всё время сбрасывала звонки от разных мужиков, желавших её в разных частях света.
Когда она натешилась своими победами, она меня отпустила, а я поехала домой оплёванная.
Мне тоже хотелось орлиного айфончика и хотя бы прикроватного коврика из шиншиллы, но, скрипя прошлогодними зубами, я легла спать и через час увидела сон, который меня отрезвил.
Я встаю в кромешной темноте, всё черно, чёрный ноутбук, только один из трёх телефонов показывает сообщение, что покрытия нет, я щелкаю на пульте умного дома» свет в туалете, но света нет, в соседних домах темно, как у негра в ж, я курю на кухне и пытаюсь сделать чай, но воды нет, а плита не фурычит, совершенно непонятно, что случилось, я лихорадочно одеваюсь, беру ключи от машины и жму кнопку лифта, тишина, я скачу со своего двадцать второго в подвал, сажусь в машину, на улице темно, реклама не горит, у аптеки стоит автоматчик и отгоняет наркоманов, у дверей супермаркета стоит охрана и не пускает никого внутрь по техническим причинам, коллапс, я застреваю в туннеле под Живописным мостом, там пробка из таких же умных, прорывающихся на свои дачи с генераторами, автономными котлами и своей водой из личной скважины, бензин на нуле, я съедаю последние полплитки Ридер-спорт с орешками, теперь хочется пить, а в машине только пустые бутылки, а потом захотелось ссать от страха, пришлось высунуть ж на улицу, ведь ссать в салоне нельзя, запах убьёт тебя, высунув зад ты уже пожалеешь, что ты в стрингах, а не в тёплых бабушкиных рейтузах, машины стоят мёртво, все: скорые, ментовские, три семерки, майбахи и КИА, все попали в капкан, по радио мурлыкает Доренко, про Абаму, новостей нет, тебе кажется, что астероид врезался в Землю, произошла высадка марсиан, ИГИЛ захватил теплосети и ТЭЦ, тебе становится страшно, бензин закончился, за каратник в белом золоте, какой-то жлоб на панамере отсасывает тебе из бака пять литров в свою канистру и заставляет за это отсосать у него в своей машине, ты идёшь туда обречённо, потому что у него в машине тепло, к пяти утра, ты сумеешь развернуться и приехать домой, где уже не топят даже батареи.
Ты идёшь на улицу, где царят дворники, они жарят шашлыки, кипятят на кирпичах чай на костре из досок Теремка на детской площадке, денег они не берут, только серебро и золото, ты дождёшься кипятка в шесть утра и понесёшь его на свой двадцать второй, удерживая тепло в норковой накидке, ты ударишься обо все углы, ведь ты не думала, что станешь слепой и на ощупь тебе ходить не придётся, ты всё-таки выпьешь чаю, а потом пойдёшь в туалет и покакаешь от волнения, но воды нет, ты ляжешь спать в трёх свитерах под тремя одеялами и захочешь заснуть и проснуться только когда весь этот морок исчезнет, но и утром, ты поймёшь, что настоящий ужас только начинается, и тебе покажется, что ты умираешь и когда тебя найдут, через тысячу лет, от тебя останется только кусок окаменевшего говна и платиновая монограмма от бесполезного телефона, никто из нашедших твои останки не станет ломать голову, где ты, а где твое говно.
И тут ты просыпаешься, мирно урчат все приборы, которые разом выключились, ты не веришь, бежишь к холодильнику, где лежит холодная курица и одинокое яйцо с одной единственной морковкой, ты расчетливо понимаешь, что с этим богатством ты протянешь неделю и ты опять заплачешь… но уже нет от злости, а от радости…