«Она постоянно вязала, и искала себе лётчика стратегических бомбардировщиков…»
24 ноября, 2018 1:11 пп
Валерий Зеленогорский
Реплика. Мера ответственности.
Я всегда старался отвечать за свою семью, на большее у меня сил не было, никогда не руководил трудовыми и творческими коллективами, хотя я запамятовал, было один раз (я был завсектором в одном НИИ в лаборатории внезапных выбросов газа), территориально это было в соседнем доме.
Я каждый день обедал дома и иногда прихватывал несколько часиков послеобеденного сна. Дело было в середине восьмидесятых, страна ещё спала, газ был, но не так, как сейчас, трое моих подчиненных хлопот мне доставляли изрядно: парень, сошедший с ума В МВТУ имени Баумана, забрасывал меня записками «Как перестроить Россию», он боролся с режимом, принципиально не платил взносы в общественные организации, не желал своими деньгами питать режим.
Была женщина на излёте, она постоянно лечилась, вязала, и искала себе лётчика стратегических бомбардировщиков, чтобы он увёз ее в Австралию.
Третья пассажирка была несчастной вдовой (он ушел от неё к няньке детского сада) и она его похоронила в своём сердце.
Я не выдержал такого напряжения и ушёл на рядовую работу, чтобы ни от кого не зависеть.
Когда я слышу, что евреи убили царя, развязали Вторую войну сами виновны в Холокосте, я не спорю.
Когда мой сосед, напившись до соплей рассказывал мне, что русские победили всех в мире,
что супруги Розенберг не украли атомную бомбу в США, а мы сами всё сделали, вместе с порохом, колесом и бумагой, я молчу.
Мне не надо доказывать, что евреи сами жестоковыйные агрессоры, а арабы голубки с картины Пикассо.
Мне всё равно, я за это не отвечаю.
Валерий Зеленогорский
Реплика. Мера ответственности.
Я всегда старался отвечать за свою семью, на большее у меня сил не было, никогда не руководил трудовыми и творческими коллективами, хотя я запамятовал, было один раз (я был завсектором в одном НИИ в лаборатории внезапных выбросов газа), территориально это было в соседнем доме.
Я каждый день обедал дома и иногда прихватывал несколько часиков послеобеденного сна. Дело было в середине восьмидесятых, страна ещё спала, газ был, но не так, как сейчас, трое моих подчиненных хлопот мне доставляли изрядно: парень, сошедший с ума В МВТУ имени Баумана, забрасывал меня записками «Как перестроить Россию», он боролся с режимом, принципиально не платил взносы в общественные организации, не желал своими деньгами питать режим.
Была женщина на излёте, она постоянно лечилась, вязала, и искала себе лётчика стратегических бомбардировщиков, чтобы он увёз ее в Австралию.
Третья пассажирка была несчастной вдовой (он ушел от неё к няньке детского сада) и она его похоронила в своём сердце.
Я не выдержал такого напряжения и ушёл на рядовую работу, чтобы ни от кого не зависеть.
Когда я слышу, что евреи убили царя, развязали Вторую войну сами виновны в Холокосте, я не спорю.
Когда мой сосед, напившись до соплей рассказывал мне, что русские победили всех в мире,
что супруги Розенберг не украли атомную бомбу в США, а мы сами всё сделали, вместе с порохом, колесом и бумагой, я молчу.
Мне не надо доказывать, что евреи сами жестоковыйные агрессоры, а арабы голубки с картины Пикассо.
Мне всё равно, я за это не отвечаю.