ОНА
24 мая, 2018 5:26 пп
Лена Пчёлкина
Одно воспоминание… Где она сейчас, милая Сиси.
ЗАВИСТЬ
Он поет по утрам в клозете)… (с) Ю.К. Олеша
Моя жизнь разделилась на до и после.
Вчера я увидела ЕЁ.
И была представлена и допущена.
Она отрекомендовалась Сиси.
Я в немом изумлении уставилась на неё, и чтобы что-то сказать зачем-то произнесла, что это было домашнее имя австрийской императрицы Елизаветы — фигуры трагической и противоречивой.
ОНА посмотрела на меня, как если бы я только закончила читать Тору на древнеарамейском.
ОНА была великолепна.
Именно такие образы посещали в беспокойных одиноких снах романтически пылких сотрудников НКВД и проводников поезда «Москва-Владивосток».
ОНА была одета (точнее раздета) в летящее, обнаженное и сверкающее (знающие люди мне шепнули, что это она ещё одета).
Декольте оправдывало наименование. Серьги являли собой не сильно уменьшенные люстры Эрмитажа.
Каблуки…
В них я бы дотянулась до недосягаемых, а поэтому и не помытых, углов моих окон.
Я сидела в пуховике и в практичной обуви без каблука.
Я была почти уверена, что в моей сумке найдутся тёплые носки, аптечка весом 2 кг, куча направлений к врачам и гигиеническая помада.
О том, что было в её сумочке, мне было думать неудобно. Я ей приглянулось — видимо сработали энциклопедические знания о давно умершей императрице — и мы поболтали.
Воспроизвести, точнее перевести наш разговор я не в силах — не хватает знаний — ни энциклопедических, ни житейских.
ОНА окружила меня своими детьми. Маленькая девочка всё время кричала, мальчик постарше играл с нашей бутылкой, а ОНА говорила, говорила, говорила…
Ей не приходило в голову, что мы собрались поболтать и не ищем компании.
Она везде была желанна. И, наверное, она была права. Пока она говорила (собеседник ей, в общем, был не нужен), я размышляла о том, что моя женская состоятельность закончилась на ёлке, стремянке и тёплых носках.
Мы расстались. От бурлеска происходящего я села в чужое такси. Болела голова.
Дома с омерзением окинула взглядом полку с практичной обувью и зачем-то сняла тёплые носки. Мне показалось, что жизнь закончена. Ночью мне приснилось, что я пригоршнями ем уголь, и мне вкусно. Хотела записаться на маникюр, но записалась к гастроэнтерологу…
Лена Пчёлкина
Одно воспоминание… Где она сейчас, милая Сиси.
ЗАВИСТЬ
Он поет по утрам в клозете)… (с) Ю.К. Олеша
Моя жизнь разделилась на до и после.
Вчера я увидела ЕЁ.
И была представлена и допущена.
Она отрекомендовалась Сиси.
Я в немом изумлении уставилась на неё, и чтобы что-то сказать зачем-то произнесла, что это было домашнее имя австрийской императрицы Елизаветы — фигуры трагической и противоречивой.
ОНА посмотрела на меня, как если бы я только закончила читать Тору на древнеарамейском.
ОНА была великолепна.
Именно такие образы посещали в беспокойных одиноких снах романтически пылких сотрудников НКВД и проводников поезда «Москва-Владивосток».
ОНА была одета (точнее раздета) в летящее, обнаженное и сверкающее (знающие люди мне шепнули, что это она ещё одета).
Декольте оправдывало наименование. Серьги являли собой не сильно уменьшенные люстры Эрмитажа.
Каблуки…
В них я бы дотянулась до недосягаемых, а поэтому и не помытых, углов моих окон.
Я сидела в пуховике и в практичной обуви без каблука.
Я была почти уверена, что в моей сумке найдутся тёплые носки, аптечка весом 2 кг, куча направлений к врачам и гигиеническая помада.
О том, что было в её сумочке, мне было думать неудобно. Я ей приглянулось — видимо сработали энциклопедические знания о давно умершей императрице — и мы поболтали.
Воспроизвести, точнее перевести наш разговор я не в силах — не хватает знаний — ни энциклопедических, ни житейских.
ОНА окружила меня своими детьми. Маленькая девочка всё время кричала, мальчик постарше играл с нашей бутылкой, а ОНА говорила, говорила, говорила…
Ей не приходило в голову, что мы собрались поболтать и не ищем компании.
Она везде была желанна. И, наверное, она была права. Пока она говорила (собеседник ей, в общем, был не нужен), я размышляла о том, что моя женская состоятельность закончилась на ёлке, стремянке и тёплых носках.
Мы расстались. От бурлеска происходящего я села в чужое такси. Болела голова.
Дома с омерзением окинула взглядом полку с практичной обувью и зачем-то сняла тёплые носки. Мне показалось, что жизнь закончена. Ночью мне приснилось, что я пригоршнями ем уголь, и мне вкусно. Хотела записаться на маникюр, но записалась к гастроэнтерологу…