Поляки, обнаглев в корягу, собрались снести у себя все советские памятники.
Нам, как всегда, было некогда. Мы тогда активно пилили Аллею, посаженную в Курске в память о погибших подводниках (уже потопли, сдалась им эта аллея?!). Сосредоточенно вырубали «Парк Вдов» у Мамаева Кургана, которых там торчал с 1965 года (вдовы, к счастью, давно передохли, можно парковку залудить). Попутно сносили монумент конникам генерала Доватора возле Ставрополя. Долбили кувалдами памятник лётчикам в Химках.
И только после этого выбрали время наехать на поляков. Потому, что они, сволочи, насмотревшись на нас, сдуру решили, что им теперь тоже всё можно.
Гневно промолчим про хохлов с их заменой Ватутина на Шухевича. Хохлы — люди конченные, там клейма негде ставить: Мазепа на Бандере сидит и Петлюрой погоняет. Махновцы эти рано или поздно своё ещё огребут: или всем Гуляй-Полем в НАТО вступят, или вообще, как дураки, по законам жить станут. Улицу на красный свет не перейти, пьяным за руль не сесть, взятки не взять и остальная такая же тоска.
Гордо промолчим и про нас. Во-первых, не хрен. Не хватало ещё, чтоб нас обсуждали! Во-вторых, опять же не хрен: это наши памятники. Имеем право. Сами поставили, сами и снесли, не хватало ещё, чтоб каждая козломордая евро-скотина нам указывала, что нам с ними делать!
Есть Родина-мать в Волгограде. На неё, например, альпинисты восхождения совершают: накинут матери на шею верёвки, набьют ей в интимное место крючьев и ползут, бесстрашные такие, к материнской груди. А потом ещё и на голову ей садятся, как в русских семьях испокон веку заведено садиться матерям на головы. Это я, считаю, хорошо. Традиция и все дела.
И то, что из материнской башки во все стороны антенны торчат, дак это только загадочности ей добавляет и сообщает нотр-даме изящный флёр лёгкого военного эротизма: ну, типа, хотела женщина шпильками волосы закрепить, а тут ей кто-то в руки меч сунул, вот она от восторга и забыла про всё. Так и стоит боевой недотёпой: в руке меч, на голове — дети, из головы — шпильки недовоткнутые. Ну, в смысле, антенны всякие.
И, кстати, я считаю, с антеннами идея вообще богатая. Кругом же споры об духовности идут. То вон Давид этот голый, то какой-нибудь Дионис неприбранный, то ещё какая античная сволота с древнегреческим хреном наперевес. Дети смотрят, верующие специально приезжают, чтоб в обморок упасть от этого непотребства, депутаты друг друга начинают в кулуарах непотребно цапать. Ерунда, в общем, выходит.
А так, к примеру, нацепил каждому Давиду на этот его гендерный прибор спутниковую тарелку и — красота! Во-первых, всё закрыто получается, а, во-вторых, управлять удобно: сориентировал статуе хрен по орбите и только раз в полгода подворачивай его, если там, допустим, апогей какой-нибудь сбился или перигей лопнул.
Опять же, если кто анатомию не забыл, у прибора этого специально два противовеса имеются для просторы управления тарелкой.
Но если вернуться к международным отношениям в целом, то я заметил: каждый раз в тот момент, когда мы занимаемся серьёзными делами, скажем, Америку пугаем, на Германию дразнимся или с собственным ОМОНом в догонялки бегаем, обязательно откуда-нибудь вылезают поляки. Вот как чуют они, что нам сейчас не до них!
Тот же тридцать девятый год вспомнить. Это когда мы с Гитлером… ну, как сказать?.. ну, не то, чтобы прям друзья, конечно, а… Да не в этом дело и неважно, в общем! Я про другое. Идут, короче, две братские армии навстречу друг другу: опытом обменяться, шашлык-машлык, смотр строя и песни, дискотека… И тут между ними — поляки! Вот спрашивается, откуда они тогда выскочили?! Чуть, блин, весь парад Гудериану с Кривошеиным не обломали!
У меня, между прочим, дед поляк. Если б не тридцать девятый год, он, поди, так бы и просидел в своей Польше всю жизнь пень пнём. Тут костёл, там монастырь, здесь Папа Римский сопливым бегал. Плюнуть некуда. А так хоть мир посмотрел: Колыма, Воркута, Норильск, Красноярск. Плюй не хочу! Хоть весь обплюйся!
Но дед своего счастья, насколько я знаю, не оценил. Потому, что поляк. Как был поляком, так, я скажу, им и помер. Слава богу, я хоть не знаю, где у него могила: у нас в России это не принято. С живыми разбираться не успеваем, тут не до мёртвых. Тем более — поляков.
К тому ж, ведут они себя всю дорогу исключительно по-хамски! То, видите ли, кто-то каких-то ихних офицеров пострелял, а мы сразу виноваты! Главное, всего-то тысяч двадцать и постреляли, а сколько хаю было! Они хоть бы подумали, что мы своих раз в десять больше к стенке прислонили. Своих! И ничё, нормально, сидим и не курлыкаем, не то что эти.
А то, помните, насажали они полный самолёт не пойми кого — президентов своих, министров — и снова давай к нам щемиться, будто им и места другого падать нету! А крайние опять же мы выясняемся: то гробы перепутали, то собак туда каких-то положили. Ну, может, бегали там собаки, как ты это сейчас узнаешь! Я что — академик Павлов, чтоб собаку от поляка отличать?! Кого нашли, того и положили, ваше дело — закопать и нам спасибо на карточку перевести.
Теперь вот поляки снова выползли: решили памятники наши снести. Наши! Мы их там кругом понатыкали, чтоб этим полудуркам хоть было б на что хорошее посмотреть. Что там есть вообще в той Польше красивого, кроме нормального мордатого советского солдата? Мариенбург с Вавелем? Ксёнж с Грабаркой? Вы ещё скажите — Ченстохов с тамошней маткой, из которой даже ни одной антенны до сих пор не выросло!
Тоже мне памятники! У нас такого добра — целая древнерусская Калининградская область была. И ничего! Постояло-постояло да и развалилось всё к едрене фене. Оттого, что не умели немцы нормально строить древнерусские города.
Но настоящие памятники даже там остались: те, где советский солдат из гранита, из бетона фортификационного, весь из себя на арматуре — красотища неописуемая, кто понимает. И потом: берёшь ты памятник Мицкевичу и памятник Сенкевичу, смотришь — а они, блин, разные! Это зачем вот надо? Только путаться!
Наш солдат — он кругом одинаковый. Каска, сапоги, автомат, плащ-палатка каменная — всё единообразно, всё по уставу, всё как сейчас из Военторга.
Все бойцы — один к одному и все один в один. Не отличишь. Не то что Сенкевич-Мицкевич. Если наши памятники отовсюду в одно место собрать — «терракотовая армия» уже б давно нервно курила у себя под землёй из-за некомплекта личного состава.
И что характерно, если вы не обращали внимания, — морда у бойцов тоже одинаковая. Причём, русская. Не узбекская, заметьте! Не грузинская (не дай бог!) и даже не казахская. Про бандеровскую вообще промолчу, не хватало ещё, чтоб у советского солдата из-под каски оселедец свешивался!
Нет, морда у монумента именно русская, хотя казахов, узбеков и грузин с хохлами наши лучшие в мире маршалы в той Польше накрошили выше крыши. Так вот, знаете, почему русская? — я вам объясню!
Мы заранее догадались, что весь этот сброд от нас рано или поздно разбежится. Да и скатертью дорога, собственно говоря! Не очень-то и нужны. Не! — для войны, конечно, два-три лишних народа не помешало б, (ну, чисто чтоб было кого при стратегической необходимости с деревянными винтовками под танки загонять), а в быту они, скажем, нам без надобности.
Вот и сделали в своё время всех каменных солдат русскими. Из-за этого теперь казахи на хамство поляков молчат, узбекам памятники по фигу, грузины спокойно чачу пьют, хохлы… Ну, хохлы — не знаю, к хохлам присмотреться надо, их лучше вообще из поля зрения надолго не выпускать…
Одним словом, всем на статуи наплевать, а нам обидно.
Ну, ничего! Мы полякам что-нибудь устроим ещё, пусть только залетят опять под Смоленск! Можем кого угодно и так сбить, ни за что, — опыт есть, — но по полякам у нас теперь поводов как, извините, у дурака махорки!
…Сейчас, я думаю, нам самое главное — успокоиться и начать у себя самих памятники гоношить в промышленных масштабах. Ну, скажем, штук, примерно, по сто тысяч на образец. Чтоб вообще всё утыкать. Чтоб их даже волки в тайге боялись. Чтоб ночью на даче встал, а у тебя в каждое окно — то Дзержинский, то Киров, то Ворошилов пялятся. Вот это жизнь!
Ивану Грозному первый пробный уже поставили. Николаю Второму ещё нет, но тоже можно: хороший царь, православный, кошек стрелял. Так бабе своей и хвастался: «Аликс, мон шер, вчера котов стреляли-стреляли, стреляли-стреляли. Эх, жаль Матильда не видела!..». Теперь, считай, святой. Почему б не поставить? Вот здесь царь, тут — горка котов, а сбоку — поп Милон, не?..
Ну, про Сталина даже упоминать грешно: народ сам последние деньги ему на бюсты собирает, так что будет нам скоро город-сад, как мы его себе уже целых сто лет представляем.
А вот, скажем, Берии Лаврентию Палычу, пока ничего не слепили, а зря — замечательный человек. С выдумкой. Черчилль говорил, однажды Сталин нашёл где-то соху, хотел после работы отреставрировать, а Лаврентий Палыч соху у Сталина забрал и оставил того с атомной бомбой.
Я к тому, что надо свою историю знать, вот что. И это… увековечивать, как бог на душу положит. Причём, именно наш Бог и именно на нашу душу…
…Но, вот так вот, если честно — не на людях, конечно, а про себя — мне почему-то по барабану, что конкретно там в Польше собираются валить или рушить. Какие статуи и какие монументы. Вот правда, не до того совсем.
В России бензин уже дороже, чем в Америке, в Москве не то, что памятники — дома целыми районами сносят, депутаты лютуют, ФСБ какие-то тюрьмы тайные строит… (Какие, кстати, тайные тюрьмы, что за бред? — обведи Россию на карте карандашом, вот тебе и будет тюрьма ФСБ! Что в ней тайного-то?!)
В общем, с внутренними разборками мне сейчас не до внешней Польши с её придумками…
Я понимаю, что мысли эти неправильные, паскудные, прямо будем говорить, мысли. Вредные, не государственные и, что уж совсем обидно, абсолютно не русские. Особенно, если учесть, сколько врагов нас опять обложило.
Я знаю, что с такими мыслями надо напряжённо бороться и мне самому, и соответствующим органам, куда я давно собираюсь подать на себя заявление. Но! — я хотя бы догадываюсь, откуда оно такое во мне: у меня ж дед поляк, я говорил. Иногда не пойми откуда так вылезает, что хрен его остановишь!
Хотя я стараюсь…