О свете и тьме…
11 июня, 2016 6:38 пп
Олег Утицин
Олег Утицин:
… Совёнок сел на провода. Прямо напротив веранды. С одной стороны его обливало лунным светом, а прямо на него светили придверные фонари.
Глаза широко раскрыты, взгляд испуганный, как у потерявшегося ребёнка, который ищет выход из ситуации. И уже вот-вот заплачет. Вот и ротик скривил в преддверии.
В книжках пишут, что когда совы попадют на свет — они ничего не видят. Поэтому совёнок смотрит на свет фонарей широко открытыми глазами, а на самом деле, как дитя, играющее в прятки закрывает себе глаза ладошками — и справедливо уверен, что в такой темноте, в которой он оказался, его никто уже не найдёт. Только у совенка наоборот.
Он, наверное, отсыпался днём, когда светило солнце, а потом, синеву неба и моря на горизонте разрезала алая острая полоса, и из-за гор землю накрыла тёмная ночь. Но она же не совсем чёрная — вон всё небо продырявлено звёздами. И от света луны тени от деревьев чёрно-фиолетовые на зелёной с золотом траве.
И с гор снег блестит белыми изломами. Ослепительно белыми даже в ночи…
Совёнок гукнул ребячьим фальцетом. И я подумал, что дети же не умирают, когда становятся взрослыми. Они никуда не деваются, эти дети. Они внутри того, что сверху притворяется сначала взрослым и курящим, занимающимся сексом уже, а потом умудрённым и поседевшим.
И эти ребёнки — внутри каждого. Они же до сих пор закрывают глаза ладошками, когда хотят спрятаться от страшного. А снаружи выглядит, как будто взрослые дяди и тёти грозно выпучивают глаза.
Но самое интересное в этом то, что если закрывать глаза ладошками, свет-то снаружи всё равно остается. И даже ночью откуда-то он светит сквозь дырчатое небо…
А при свете не так всё страшно, как иногда хотелось бы…
Можете попробовать — отодвинуть выше указательный пальчик — и подглядеть — что там?
Олег Утицин
Олег Утицин:
… Совёнок сел на провода. Прямо напротив веранды. С одной стороны его обливало лунным светом, а прямо на него светили придверные фонари.
Глаза широко раскрыты, взгляд испуганный, как у потерявшегося ребёнка, который ищет выход из ситуации. И уже вот-вот заплачет. Вот и ротик скривил в преддверии.
В книжках пишут, что когда совы попадют на свет — они ничего не видят. Поэтому совёнок смотрит на свет фонарей широко открытыми глазами, а на самом деле, как дитя, играющее в прятки закрывает себе глаза ладошками — и справедливо уверен, что в такой темноте, в которой он оказался, его никто уже не найдёт. Только у совенка наоборот.
Он, наверное, отсыпался днём, когда светило солнце, а потом, синеву неба и моря на горизонте разрезала алая острая полоса, и из-за гор землю накрыла тёмная ночь. Но она же не совсем чёрная — вон всё небо продырявлено звёздами. И от света луны тени от деревьев чёрно-фиолетовые на зелёной с золотом траве.
И с гор снег блестит белыми изломами. Ослепительно белыми даже в ночи…
Совёнок гукнул ребячьим фальцетом. И я подумал, что дети же не умирают, когда становятся взрослыми. Они никуда не деваются, эти дети. Они внутри того, что сверху притворяется сначала взрослым и курящим, занимающимся сексом уже, а потом умудрённым и поседевшим.
И эти ребёнки — внутри каждого. Они же до сих пор закрывают глаза ладошками, когда хотят спрятаться от страшного. А снаружи выглядит, как будто взрослые дяди и тёти грозно выпучивают глаза.
Но самое интересное в этом то, что если закрывать глаза ладошками, свет-то снаружи всё равно остается. И даже ночью откуда-то он светит сквозь дырчатое небо…
А при свете не так всё страшно, как иногда хотелось бы…
Можете попробовать — отодвинуть выше указательный пальчик — и подглядеть — что там?