О чём можно разговаривать каждый день, кроме как о том, что пригорели котлеты?..
2 октября, 2020 9:32 дп
Лена Пчёлкина
Лена Пчёлкина:
Мы с вами живем в потрясающее время. Сегодня я проснулась и посмотрела в окно, под окном скорая. Сразу звонить маме (мы на одной лестничной площадке), занято, набираю каждую минуту, занято. Принимаю таблетку от давления, и в момент глотка — звонок. Мама.
— Леночка, с вами все в порядке? Внизу скорая.
Моя бабушка каждый день созванивалась со своей сестрой. Разговоры были обстоятельные. Это страшно бесило. Ведь я ждала звонка условного Виталика, а они обсуждают какую-то муть и неспешно. О чем можно разговаривать каждый день старым (а мне они казались очень старыми) женщинам. Что у них вообще может произойти, кроме как пригорели котлеты? Или тесто не поднялось? А у меня Виталик стынет.
Потом моя мама каждый день созванивалась со своей двоюродной сестрой. Это бесило еще больше, так как я ждала звонка условного Валерика, мне было 18-19 со всеми вполне ясными и неясными принадлежностями взрослой жизни. Они опять обсуждали какую-то старческую, как мне казалось, ерунду. Константой в обоих случаях было то, что и бабушка и мама, отвлекаясь на секунду от ошеломительно значимого разговора, видя, как я наматываю круги, презрительно произносили:
— Кому надо, тот дозвонится.
С момента пандемии (или чуть раньше) я каждый день созваниваюсь со своей троюродной сестрой. Более того, в детстве я ее очень не жаловала, так как мама всегда приводила мне ее в пример. А поскольку разница у нас в три дня, то я всегда чувствовала себя близнецом, которого, спохватившись, вытащили на три дня раньше, и это многое объясняет. Но спрашивали с меня как у вовремя извлеченного. И это очень повышало мою самооценку, как вы понимаете. И вот, каждый день мы созваниваемся, и не то что чего-то не хватает, когда пропущен звонок, а создается ощущение катастрофы и полного развала миропорядка. И ближе ее, как оказалось, никого и нет. Для меня эта пандемия как-то очень сильно поменяла акценты в моей беспроигрышной, как мне казалось, житейской философии «А пошли они все…» И, оказалось, что есть о чем разговаривать каждый день. И вот эти слова «родная», «как вы?», «не волнуйся», и еще какая-то мелодраматичная дичь, над которой я заливисто смеялась, и которые раньше падали в горнило Валериков и Виталиков оказались такими важными и какими-то правильными. Муж вообще немедленно звонит мужу сестры, если моя Мака не подходит к телефону. И не горят котлеты. И есть мобильные телефоны для индивидуального пользования. Вокруг меня ходит только Тоша. Он знает, что если начать слегка подвывать, ему будет маца на отъ@бись и не мешай. Мне кажется, что он дал мой номер надушенной пуделихе. Может отдать ему мой старый телефон?
Лена Пчёлкина
Лена Пчёлкина:
Мы с вами живем в потрясающее время. Сегодня я проснулась и посмотрела в окно, под окном скорая. Сразу звонить маме (мы на одной лестничной площадке), занято, набираю каждую минуту, занято. Принимаю таблетку от давления, и в момент глотка — звонок. Мама.
— Леночка, с вами все в порядке? Внизу скорая.
Моя бабушка каждый день созванивалась со своей сестрой. Разговоры были обстоятельные. Это страшно бесило. Ведь я ждала звонка условного Виталика, а они обсуждают какую-то муть и неспешно. О чем можно разговаривать каждый день старым (а мне они казались очень старыми) женщинам. Что у них вообще может произойти, кроме как пригорели котлеты? Или тесто не поднялось? А у меня Виталик стынет.
Потом моя мама каждый день созванивалась со своей двоюродной сестрой. Это бесило еще больше, так как я ждала звонка условного Валерика, мне было 18-19 со всеми вполне ясными и неясными принадлежностями взрослой жизни. Они опять обсуждали какую-то старческую, как мне казалось, ерунду. Константой в обоих случаях было то, что и бабушка и мама, отвлекаясь на секунду от ошеломительно значимого разговора, видя, как я наматываю круги, презрительно произносили:
— Кому надо, тот дозвонится.
С момента пандемии (или чуть раньше) я каждый день созваниваюсь со своей троюродной сестрой. Более того, в детстве я ее очень не жаловала, так как мама всегда приводила мне ее в пример. А поскольку разница у нас в три дня, то я всегда чувствовала себя близнецом, которого, спохватившись, вытащили на три дня раньше, и это многое объясняет. Но спрашивали с меня как у вовремя извлеченного. И это очень повышало мою самооценку, как вы понимаете. И вот, каждый день мы созваниваемся, и не то что чего-то не хватает, когда пропущен звонок, а создается ощущение катастрофы и полного развала миропорядка. И ближе ее, как оказалось, никого и нет. Для меня эта пандемия как-то очень сильно поменяла акценты в моей беспроигрышной, как мне казалось, житейской философии «А пошли они все…» И, оказалось, что есть о чем разговаривать каждый день. И вот эти слова «родная», «как вы?», «не волнуйся», и еще какая-то мелодраматичная дичь, над которой я заливисто смеялась, и которые раньше падали в горнило Валериков и Виталиков оказались такими важными и какими-то правильными. Муж вообще немедленно звонит мужу сестры, если моя Мака не подходит к телефону. И не горят котлеты. И есть мобильные телефоны для индивидуального пользования. Вокруг меня ходит только Тоша. Он знает, что если начать слегка подвывать, ему будет маца на отъ@бись и не мешай. Мне кажется, что он дал мой номер надушенной пуделихе. Может отдать ему мой старый телефон?