NYT спрашивает — какое тату хотел бы набить Навальный в зоне?
26 августа, 2021 9:19 дп
Мэйдэй
Пока профессора Соловья с генералом СВР глушат чекисты, Навальный щедро раздаёт интервью из казематов ФСИН западным журналистам.
В газете New York Times вышло интервью Алексея — о внешней и внутренней политике, о его пребывании в тюрьме и тюремном быте, о рейтингах власти и оппозиции и о предстоящих выборах.
В материал NYT вошли цитаты Алексея. Мы публикуем оригинал этого интервью на русском языке. Ниже — все вопросы, заданные журналистами, и ответы в том виде, в котором Алексей их написал.
1. Как вам кажется, разумно ли было со стороны Байдена встречаться с Путиным? Как следует поступать европейским лидерам — соглашаться на встречи с Путиным или избегать их?
В этом заключается работа президента Байдена. И европейских лидеров тоже. Они встречаются и ведут переговоры с другими мировыми лидерами. Мы можем, конечно, поговорить о том, насколько подобные встречи выродились в ритуал. Но так или иначе в первой половине 21 века работа президентов во многом состоит из встреч с другими президентами, даже если они очень неприятные люди и лгут в каждом своем слове, как это происходит в случае с Путиным.
Другой вопрос в том, достиг ли Байден каких-нибудь целей? Очевидно, что пока нет. Путин моментально извлек из встречи всю запланированную выгоду, ведь ему ничего и не нужно было, кроме факта этой встречи и телекартинки. Этого достаточно, чтобы внутренняя пропаганда устроила массовое промывание мозгов на тему: «Сколько бы эти сменяющиеся западные лидеры ни критиковали нашего вечного мудрого президента, все равно они идут к нему, садятся за стол переговоров и о чем-то просят. Ведь ни одна мировая проблема без него не решается». Я тут в лагере обязан смотреть государственное телевидение, и поверьте, эта тема была отыграна очень эффективно.
Байден же имел задачу куда более сложную: повлиять на поведение Путина как внутри России, так и на международной арене. И здесь пока последствия ровно обратные желаемому. Уже после встречи Путин фактически криминализировал любую оппозиционную деятельность, объявив ее «экстремистской». Десяткам тысяч людей запрещено быть кандидатами на выборах любого уровня. От текущих выборов в Госдуму с формулировкой «за поддержку Навального и участие в митингах» отстранены все сильные кандидаты. Разгромлены и объявлены иностранными агентами лучшие СМИ. Фактически в России возрожден печально известный советский закон «Об антисоветской агитации и пропаганде». Интернет-сайты блокируются сотнями уже даже без формальных судебных решений. Количество политзаключенных растет. Градус антизападной истерии в СМИ тоже, хотя вроде куда уже дальше. Так что Путин послушал Байдена и сделал все наоборот. Ужесточение репрессий произошло бы и без встречи с Байденом, но ее факт их не предотвратил и не замедлил.
Но здесь важно понять, что какова бы ни была реальная стратегия Байдена, она просто не может дать мгновенного результата. Те элементы стратегии, которые мы можем видеть, например, совершенно замечательное, я бы сказал, историческое заявление о коррупции, говорят нам о том, что она может быть эффективной, а не останется ритуальной пляской, над которой вновь посмеются кремлевские элиты.
2. Какие санкции Соединенным Штатам, по вашему мнению, стоило бы наложить на Россию за репрессии против оппозиции? Что вы думаете о том, что США решили (по крайней мере пока) не вводить санкции против олигархов из составленного вами списка?
Не надо накладывать санкции на Россию. Санкции, гораздо более жесткие, чем сейчас, должны быть наложены на тех, кто грабит Россию, делает ее народ беднее и лишает его будущего. Это так и должно называться: «Пакет санкций в поддержку российского народа, против коррупции, лжи и тирании».
Давайте четко скажем: пока все санкции такого рода специально были сделаны так, чтобы под них не попал почти никто из значимых участников путинской гангстерской группы. Хотите доказательств? Ну так назовите хоть одного реально пострадавшего злодея. Самолеты, яхты, миллиарды в западных банках. Все на месте.
И то, что до сих пор не введены санкции в отношении олигархов, — страшное разочарование. Режим Путина — это мафиозная группа. Даже по формальным признакам. Обратите внимание, что члены этой мафии переженились, породнились через детей. Это уже набор семейных кланов, где папа — глава ФСБ или бывший глава ФСБ, а сынок — глава государственного банка, «легально» приносящий в семью миллиарды долларов.
И над этим стоит capo di tutti capi — Путин.
Те немногие индивидуальные санкции, которые введены, почти всегда направлены против muscle этой мафии — полковников и генералов. Да, они злодеи и отдают приказы об убийствах. Но все же это ничего не решающие и легко заменяемые люди. У них нет активов на Западе, они не ездят на вечеринки в Лондон и Нью-Йорк. Пусть они остаются в санкционных списках, но главной его частью должны стать те, ради кого оппозицию отстранили от выборов. Это олигархи. Как государственные — главы госкорпораций и госбанков, так и формально частные, но благосостояние которых прямо нуждается в дальнейшем развитии авторитаризма. Олигарх, покупающий СМИ, чтобы провести там зачистку — уволить независимых журналистов и сменить редакционную политику, — вот более важное оружие Путина, чем кого-то арестовывающий генерал.
Свою колонку, вышедшую на прошлой неделе в трех мировых газетах, я во многом этому и посвятил. Лидеры Запада и, в первую очередь, президент Байден должен проявить реальную решимость в борьбе с коррупцией. В частности перестать уже именовать путинских олигархов «бизнесменами». Любой путинский бандит и мафиози, назвавший себя «бизнесменом», автоматически рассматривается как «почти свой». Человек, с которым можно иметь дело. В Кремле же просто в восторге от того, как легко можно манипулировать американской администрацией фразами вроде: «Ребята, ну за что вводить санкции против олигархов? Что за популизм? Это же просто бизнесмены, хоть и крупные. Они никого не убивали». Они не убивали и не сажали. Но ежедневно убивают и сажают ради них.
Интересно, что на уровне законодательной власти все это понимают. Заявления лидеров и участников Антикоррупционного кокуса, недавно созданного в конгрессе США, очень верны. Депутаты Европарламента полны решимости вводить санкции против олигархов. Но исполнительной власти по обе стороны океана трудно совладать с армией юристов, лоббистов и банкиров, сражающихся за право владельцев грязных и кровавых денег оставаться безнаказанными.
3. Существует ли риск, что поддержка Запада окажется контрпродуктивной, поскольку с точки зрения внутреннего наблюдателя российская оппозиция окажется связана с предполагаемыми «врагами» России или во всяком случае с правительствами других стран?
Такого риска нет, это уже произошло. Несколько лет это одна из основ риторики Кремля: все наши беды от западных санкций, а оппозиция требует новых. Интересно, что непопулярные «антисанкции», введенные самим Путиным, вроде запрета европейских продуктов питания, пропаганда тоже именует «западными санкциями». Так ведь я поэтому и призываю таргетировать персонально злодеев и олигархов. Такие действия Запада будут полностью поддержаны российским обществом и даже вызовут ликование. В глазах обывателя именно такие меры покажут, что Запад не лицемерит, что не «все они заодно» и что наконец хоть кто-то вступился за его интересы.
А пока олигарх Усманов, плативший миллиардные взятки Дмитрию Медведеву, без проблем живет между Монако и Италией на своей яхте Dilbar стоимостью выше 470 миллионов долларов, а Роман Абрамович, финансировавший дворец Путина, заказывает постройку особняков на Upper East Side, никто не поверит в то, что Запад действительно хочет помочь русским спасти свою страну от разграбления группой Путина. Не бывает борьбы с коррупцией без борьбы с коррупционерами.
4. Как вы считаете, предупреждения со стороны правительств западных стран о том, что если с вами что-нибудь случится в заключении, это приведет к более серьезным санкциям, сделали ваше пребывание там более безопасным?
Сложно сказать. С одной стороны, Путин реально опасается, что новые секторальные санкции обрушат экономику России, где и без того реальные доходы населения падают семь лет подряд. С другой — вот это «не поддаюсь давлению» давно превратилось у него в фирменную иррациональную борьбу. Если от меня чего-то требуют, то я сделаю наперекор, даже если это во вред моим интересам.
Как говорят в России: «Назло маме уши отморожу». Еще одна русская поговорка в контексте вашего вопроса, превращающаяся в каламбур: «Поживем — увидим».
Поживем — увидим.
5. Если можно, опишите, пожалуйста, свой обычный день в колонии.
Сразу надо оговориться, что у меня нетипичный отряд. Большинство заключенных работают в промзонах. У нас же очень небольшое количество людей в бараке, расположенном на отшибе. Все сделано так, чтобы я был под максимальным контролем 24/7. Общался с минимальным количеством зэков, а все, что говорю, сразу становилось известно администрации.
Мой нетипичный для зоны распорядок дня выглядит так.
Обычно я просыпаюсь в 5 утра, хотя подъем в 6. Просто этот час с 5 до 6 — единственная возможность спокойно почитать в тишине. Это мой любимый момент дня, и я заранее грущу, что вскоре он исчезнет вместе с сокращением светового дня.
В 6.00 звонок и крик дежурного: «Отряд, подъем!». Мы должны быстро встать, одеться, идеально заправить кровати и выйти на улицу. Там мы слушаем гимн и делаем зарядку. Потом утренняя уборка помещения. После нее дежурный выдает бритвенные принадлежности, мы умываемся и бреемся.
Примерно в 7.30 мы строимся в локальной зоне — это огороженный забором узкий участок земли вдоль барака, чтобы строем идти на завтрак.
Едим очень быстро, чтобы к 8 утра вернуться на главное лагерное мероприятие — проверку. Два раза в день мы стоим строем на улице в течение 30 минут, пока идет пересчет заключенных лагеря. Офицер перебирает стопку карточек, выкрикивает твою фамилию. Ты в ответ выкрикиваешь имя-отчество.
Дальше первый раунд «воспитания». До 10 утра мы должны смотреть телевизор. Чаще всего это просто какой-то фильм. С 10 до 12 — свободное время. Хочешь — читай, хочешь — пиши, хочешь — сиди на табуретке. На практике все стремятся занять очередь на кухню, она тут называется «комната приема пищи», чтобы выпить чай или кофе и перекусить. Плюс у тебя всегда есть куча бытовых дел: постирать, подшить, погладить. Я стараюсь обязательно хотя бы 15 минут уделить огромному мешку писем. Отвечать просто нереально, но я все внимательно читаю.
После 12 некоторых заключенных выводят на работу, а остальные снова обязаны либо смотреть лекции по телевизору, либо играть в настольные игры: нарды, шахматы. Читать, писать и делать что-то еще во время лекций запрещено. Ты должен сидеть на стуле и смотреть в телевизор.
В 14 часов обед. Потом снова «воспитательные мероприятия».
С 16.30 до 17 — вечерняя проверка, после которой еще одна уборка помещения. Затем короткий перерыв — можно выпить чая или позаниматься спортом, но только если у тебя есть разрешение и ты член «физкультурного кружка».
В 18 — главная часть программы превращения преступника в нормального гражданина — «патриотическое воспитание». Мы смотрим фильмы о Великой отечественной войне. Или о том, как однажды, лет 40 назад, наши спортсмены разгромили американцев или канадцев. До того, как я попал сюда, и представить не мог, как много фильмов на эту тему снято на деньги госкорпораций. Именно в 18 часов каждого дня мне особенно четко понятна суть идеологии путинского режима: подмена настоящего и будущего прошлым. Реально героическое прошлое, приукрашенное прошлое, полностью вымышленное прошлое. Все виды прошлого должны постоянно находиться в фокусе внимания, чтобы вытеснить мысли о будущем и вопросы к настоящему.
В 19.30 снова строимся и идем на ужин. После него снова обязательный просмотр лекций, среди которых попадаются интересные. Уверен, астрофизик Нил Деграсс Тайсон пришел бы в восторг, увидев, как лысые мужчины в тюремных робах сидят перед телевизором и смотрят серию научного сериала, где он рассказывает о квантовой спутанности фотонов. А когда кто-нибудь из них засыпает, его будят окриками: «Не спать, смотреть лекцию!».
Вроде весь день ничего не делаешь, но к вечеру ты реально без сил и мечтаешь лечь в кровать.
В 22.00 командуют отбой, и все ложатся спать.
В 5 утра следующего дня день сурка начинается снова.
6. Как там с едой?
Спасибо волшебной силе социальных сетей. Раньше еда была не очень, но я пару раз написал об этом в инстаграме, и она стала существенно лучше. Основной пункт меню — каша. Если получаешь передачи и имеешь возможность покупать продукты в тюремном ларьке — вполне хватает. Если, как здесь говорят, «двигаешься на одной баланде», то, скажем так, это сильно поможет в борьбе с лишним весом. Но с голоду не умрешь, конечно.
7. Были ли у вас проблемы с так называемыми «активистами» — заключенными, которые сотрудничают с администрацией?
В любой «красной зоне» все держится на «активистах». В моем отряде их аж треть от общей численности. Конфликты были, особенно в тот период, когда я объявил голодовку. Тюремному руководству это очень не нравилось, и они дали приказ «активистам» давить на меня.
Это было довольно непростое время, и иногда происходящее действительно напоминало дурацкий стереотипный фильм о русской тюрьме. Раньше моя зона славилась страшными избиениями заключенных. Сейчас людей не бьют, по крайней мере, я о таком не слышал, но, как говорится, «сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя». И тем, кому не посчастливилось услышать на этапе: «В Покров», приезжают заметно присмиревшие и напуганные.
Зона специализируется на насилии психологическом. Это куда более изощренно. Тебя не будут бить — наоборот, бесконечными провокациями тебя самого поставят в условия, когда ты вынужден будешь кого-то избить, ударить, угрожать. И тогда дело сделано — везде видеокамеры, и администрация с огромным удовольствием возбудит против тебя новое уголовное дело по факту нападения, добавив к твоему сроку пару лет. Не поддаваться на провокации — это главное, чему ты должен научиться здесь.
Первые месяцы мне это хорошо удавалось, а сейчас просто стало спокойнее. Я вообще решил, что это будет для меня отличный христианский практикум. А то ведь говорим постоянно про любовь к врагам, а поди-ка попробуй понять и простить тех, кого буквально не выносил совсем недавно. Но я стараюсь.
8. Есть ли в тюремной жизни что-нибудь, что вам нравится?
Распорядок дня! За последние месяцы не было ни разу, чтобы я ложился позже 22 и вставал позже 5-6 утра. Просто в восторге от этого. Наконец-то живу в устраивающий меня период суток. Люблю рано ложиться и рано вставать, но политика везде, а особенно в России, сильно смещена к вечеру. Все только к обеду просыпаются, а встречи вечером часто заканчиваются глубокой ночью. Да и жена с детьми у меня скорее «совы», они всегда приходили в ужас, когда я предлагал им немного пожить в идеальном для меня графике с 5 утра до 9 вечера. Ну и вот я наконец-то нашел место, где можно реализовать давнюю мечту.
Еще как ни странно, мне нравится тюремная готовка. Раньше я никогда не готовил и не испытывал к этому ни малейшего интереса. А здесь я был просто заворожен той креативностью, которая нужна зэку, чтобы разнообразить свою еду в условиях, когда под рукой часто нет ничего, кроме хлеба, кипятка, самой дешевой лапши и банки консервов. А уж когда приходит передача, и в отряде есть микроволновка, начинается кулинарный фестиваль.
Когда мы готовим, я всегда вспоминаю классическую сцену из «Goodfellas», где боссы мафии готовят пасту в тюремной камере. К сожалению, у нас нет такой классной кастрюли, и паста тоже запрещена. Но все равно весело.
9. Попадались ли вам какие-нибудь интересные татуировки? Вы сами не думали сделать татуировку?
Судя по этим вопросам, вы явно загуглили мой лагерь, обнаружили, что он описывается как одна из самых неприятных зон России, и теперь представляете себе место, где татуированные качки с железными зубами устраивают ножевые бои за право занять лучшие нары у окна.
А представлять надо нечто вроде китайского трудового лагеря, где все ходят строем и все утыкано видеокамерами. Постоянный контроль, культ доносительства. Это «красная зона», действительно одна из самых жестких, созданная для борьбы с «воровскими традициями» и арестантским укладом, который является основой жизни на «черных зонах».
И в нашем лагере жестокость выражается как раз не в избиении и беззакониях, а в буквальном выполнении закона и инструкций. Жизнь по уставу, возведенному в абсолют, совершенно невыносима. Ведь устав для этого и создан. Именно поэтому зэки делают все возможное, чтобы не попасть сюда, в Покров. А этап в СИЗО на какие-то следственные действия воспринимается как поездка на курорт.
Здесь невозможно представить мобильный телефон, хотя почти во всех зонах они есть. И татуировочная машинка, даже самодельная — это предмет из какой-то другой вселенной. Можно, конечно, набить тату с помощью иголки и чернил из ручки. Но об этом донесут администрации буквально в течение нескольких минут, и оба участника арт-хэппенинга окажутся в ШИЗО.
Так что татуировки я вижу только те, что били на воле. Единственный факт о них, который меня удивил: я не думал, что люди так часто набивают свастики на видных частях тела.
Сделать тату себе? Нет уж. Я и так бритый налысо, худой и в робе. Мне достаточно тюремных атрибутов.
10. Есть ли у вас в последнее время доступ к необходимой медицинской помощи?
Благодаря огромному количеству замечательных людей по всему миру, организовавших кампанию за оказание медицинской помощи, — я очень-очень благодарен всем им — ко мне допустили гражданских врачей. Жизнь без риска оказаться в инвалидной коляске из-за отказывающих ног гораздо веселее. А уж когда меня перестали будить по ночам через каждый час, проверяя как склонного к побегу, вообще стало хорошо. Меня и сейчас проверяют, но каждые два часа, и теперь честно стараются не будить. Все познается в сравнении. Вы не представляете, как кардинально возрастает качество жизни, когда тебе просто дают поспать. Теперь я отлично понимаю, почему лишение сна — одна из любимых пыток спецслужб. Следов не остается, а терпеть невозможно.
11. Не кажется ли вам, что в отношении вас администрация колонии следит за выполнением правил более строго, чем в отношении других заключенных? Делались ли попытки со стороны руководства наказать вас какими-то дополнительными способами — ограничить вас в коммуникации, помешать вам получать сообщения, поступающие не через адвокатов?
За те 7 месяцев, что я сижу, я ни разу не был в месте, где нет видеокамеры. Все бумаги и записи, которые я несу на встречу с адвокатом и выношу со встречи, тщательно перефотографируются. Я ни разу не говорил ни с одним сотрудником без видеосъемки. Для руководства тюремной системы это и гарантия того, что я не буду влиять «разлагающе» на сотрудников и получать поблажки от тех, кто мне политически сочувствует, и удобный инструмент наказания за малейшие нарушения. Поэтому сотрудники просто вынуждены относиться ко мне более строго, ведь в противном случае нарушение, на которое они закроют глаза, станет уже их проблемой. Разговоры со мной потом пересматривает и переслушивает вышестоящее начальство. Забавно, у нас в отряде, в кабинете начальника, даже установили огромный сервер, чтобы хранить эти видеозаписи.
А еще забавнее то, что когда мы в суде истребуем их, чтобы доказать нарушение моих прав, то нам неизменно отвечают: «В результате технической поломки запись была уничтожена».
12. Насколько велик, по вашей оценке, риск, что вас убьют в тюрьме? Можете ли вы назвать какие-то индикаторы или объективные свидетельства в пользу того, что этот риск вырос или снизился?
Обычно в таких местах интервью в скобочках стоит («смеется»). Вы меня сейчас не видите, но поверьте, я смеюсь.
Долгие годы я должен был оправдываться, отвечая на вопросы «почему вас до сих пор не убили?» и «почему вас не посадили?». Теперь, когда у меня в чекбоксах этих пунктов стоят галочки (там, где про убийство, стоит пометка «ну почти»), я должен оценивать вероятность своей смерти в тюрьме.
Ну, очевидно, ответ как в анекдоте: 50%. Или убьют, или не убьют.
Давайте не забывать о том, что мы имеем дело с явно психически нездоровым человеком — Путиным. Патологическим лжецом с маниями величия и преследования. 22 года бесконтрольной власти сделают таким любого, и мы наблюдаем классическую ситуацию полубезумного царя.
Как мы сейчас знаем, убийцы из ФСБ стали ездить со мной по стране буквально со следующего дня после того, как я объявил о том, что иду на выборы президента.
Умный ли это ход? Серьезно, отдать приказ своей спецслужбе убить политического противника химическим оружием? Так себе идейка. Но Путин сделал это потому, что одержим какими-то своими страхами и идеями.
Вы же знаете, что в Кремле официально трудятся астрологи и шаманы. Путин помешан на оккультизме и ходит с красной ниткой на запястье. Тоже ничего удивительного — типичный признак деградации и разложения при абсолютной власти.
Вот мы пытаемся строить какие-то рациональные версии, а на самом деле когда-нибудь выяснится, что президент России принимает решение на основе советов какого-то старца из леса. Или покемона.
Про индикаторы того, снизился или вырос риск моего убийства, могу сказать одно: мои наблюдения свидетельствуют, что это невозможно прогнозировать по внешним признакам. Тюремная система России — хаос такой же, как и все государственное управление. Тут беспрестанно что-то меняется. Приезжающие строгие проверяющие дают твердые указания, которые вскоре отменяются еще более строгими проверяющими. Моя жизнь — это американские горки, где вчера я враг и мне выносят 28 выговоров за месяц, а сегодня оставляют в покое. А потом снова враг. Это даже не похоже на усилия каких-то злодеев. Просто естественная жизнь Левиафана, каждый элемент которого может принимать какие угодно решения, но результат выходит неожиданным, странным, не устраивающим никого.
Из тюрьмы очень хорошо видно, почему ни один «национальный проект» Путина не увенчался успехом. Тот хаос и бардак, в который превращается государственная система, в принципе не способны порождать какой-то результат.
Господи, да они даже проект «давайте убьем Навального» не смогли реализовать при всех своих возможностях. Впрочем, не хотелось бы, чтобы это стало первым проектом Путина, доведенным до конца.
13. О внутренней политике: считаете ли вы, что вы в состоянии победить Путина? Или ваше движение нацелено на то, чтобы дать людям альтернативу после смерти Путина или его ухода в отставку? Можно ли, по вашему мнению, добиться политических перемен через российскую избирательную систему, при всех ее недостатках? Можно ли сказать, что вы призываете людей доверять российской избирательной системе и верить в нее?
Ответ на вопрос «считаете ли вы, что в состоянии победить Путина» мы получаем прямо сейчас. Идет кампания по выборам в Государственную думу, и единственные новости о ней — это отстранение кандидатов от участия.
Сначала они сняли, объявив экстремистами, всех, кто работал в системе наших штабов(*). Потом всех, кто поддержал нас любым образом. Потом даже «системных оппозиционеров», которые могут победить при нашей поддержке. А сейчас уже отстраняют даже не самых проходных кандидатов, испугавшись, что наше «Умное голосование» принесет победу над путинскими кандидатами даже им. Поэтому отвечаю твердо и ни капли не сомневаюсь: да. Если бы мы могли участвовать в выборах, то даже без денег и информационных ресурсов разгромили бы путинскую партию «Единая Россия» прямо сейчас. И на федеральных, и на региональных выборах. В крупных городах к этому не надо было бы даже прилагать больших усилий.
Победить самого Путина лично — тоже да. Не надо преувеличивать его популярность, цифры соцопросов значат мало в авторитарной стране. Путин — это политик, ни разу не участвовавший в дебатах. Он боится неподготовленных вопросов. Вот на днях он выступал перед «рабочими Башкирии», так выяснилось, что все эти рабочие — местные чиновники, на которых надели форменные комбинезоны.
Картинка выборов с реальной конкуренцией — неважно, я бы в них участвовал или другой настоящий оппозиционер — полностью и очень быстро изменила бы настроение избирателей.
Ровно это, например, произошло в Беларуси, где жена арестованного оппозиционера за пару месяцев помешала кампании президента Лукашенко с его рейтингами за 80%, которые гарантировала любая социология.
Мы предлагаем альтернативу людям прямо сейчас. Наша программа лучше, и у нас есть образ будущего России, полностью отсутствующий у Путина.
Путин не вечен ни физически, ни политически. Он может быть смещен протестами и революцией, отстранен от власти путем переворота, который легко устроит кто-то вроде мэра Москвы Собянина, сконцентрировавшего в руках огромные медиа— и денежные ресурсы, контролирующего половину кадров Кремля. Рейтинги министров Шойгу и Лаврова гораздо выше путинских, и они легко могли бы стать частью внутриэлитного конфликта.
Но главное в том, что режим Путина — это историческая случайность, а не закономерность. Выбор коррумпированной семьи больного Ельцина. Рано или поздно эта ошибка будет исправлена, и Россия пойдет по демократическому европейскому пути развития. Просто потому, что этого хочет ее народ.
14. Призываете ли вы сограждан голосовать на сентябрьских выборах в Думу? Ваша стратегия «Умного голосования» по-прежнему в силе?
Да, мы призываем участвовать в выборах, несмотря на то, что они все больше и больше превращаются в насмешку. Трехдневное голосование, массовое отстранение кандидатов, изгнание наблюдателей. Мы зовем всех на участки по одной причине: наша стратегия «Умного голосования» работает даже в таких условиях. Не везде — в той части страны, где протоколы просто переписывают, не работает ничего, но в крупных городах точно. Мы тестировали стратегию несколько последних лет. В Москве и Петербурге, в городах Сибири — везде она успешна. Впервые за 20 лет мы можем побеждать кандидатов власти по мажоритарным округам. Да, сейчас не идет речь о том, что мы можем избрать хороших кандидатов — все они отстранены от участия — но мы можем избрать не тех, кого запланировал Кремль. Ключевое слово «избрать» — избиратели, а не Путин, сделают кандидата депутатом Госдумы.
Это снизит размер путинского большинства, сократит монополию «Единой России», сделает политическую систему более сложной.
Ну и главное, благодаря «Умному голосованию» волеизъявление гражданина вновь обретает цену.
15. С момента вашего отравления, которым ознаменовалось начало ожесточенного наступления на вас и вашу организацию, прошло около года. Результаты недавнего опроса «Левада-Центра»(**) говорят о том, что количество ваших сторонников уменьшилось. В свете этого (А) верно ли, что в краткосрочной перспективе репрессии с точки зрения Кремля увенчались успехом? (Б) Как вы считаете, каковы будут последствия вашего отравления и запрещения вашей организации для России и ее развития в долгосрочной перспективе? Ускорят ли эти события демократические перемены или замедлят их?
К колебаниям рейтингов надо относиться спокойно. Это естественный процесс. Несколько месяцев я не сходил с телеэкранов. Люди устали от этого. Политик в изоляции теряет эффективность и через какое-то время выпадает из актуального политического процесса. Собственно, ровно поэтому авторитарные лидеры и сейчас, и на протяжении всей истории человечества бросали своих политических оппонентов в тюрьмы.
Путин решил свой тактический вопрос: не дал нам отнять у него большинство в Госдуме. Тем самым высоко оценив наш потенциал и возможности «Умного голосования». Но для этого ему пришлось полностью изменить политическую систему. Перейти на принципиально другой, гораздо более жесткий уровень авторитаризма. Превратить в своих яростных, хоть пока и молчащих врагов тех из подконтрольных оппозиционеров, кого ему пришлось выкинуть из политической системы вместе с нами. Он лишил свой режим уже даже и призрачных шансов на развитие и прогресс. Он терроризировал, запугивал, но и радикализовывал общество.
В краткосрочной перспективе он добился своего. В долгосрочной — ударил по стране и гражданам. И они этого не забудут.
16. Как после принудительного роспуска вашей головной организации выжить вашим региональным штабам? Что вы могли бы им посоветовать?
Мы будем делать то, что делает все живое на планете Земля. Выживать, эволюционировать, изменяться и становиться сильнее. Ровно это я и пишу в письмах к нашим региональным лидерам.
Ничего нового сейчас в России не происходит: затянувшийся период реакции авторитарного режима на фоне нагнетания псевдопатриотической истерики и военных авантюр. Классика из учебника истории.
Резко возросшая эффективность наших штабов и появление большого количества ярких лидеров могло иметь два последствия: либо мы добиваемся участия в выборах и побеждаем путинскую партию, либо они объявляют нас вне закона, пока имеют такую возможность.
Риски политической деятельности резко возросли. Многие оказались в тюрьмах или вынужденной эмиграции. Но ведь оппозиция в России существует не потому, что Алексей Навальный или кто угодно другой командует своими штабами. А потому, что 30% граждан страны — образованные горожане прежде всего — вообще не имеют политического представительства. А вот что происходит с остальными 70%: 25% живут за чертой бедности, а 45% — не более чем на 25 тысяч рублей в месяц. 99% не имеют перспектив лучшей жизни при Путине, зато топ-1% владеет более чем половиной всех богатств России. Путин после 22 лет у власти не может предложить стране ничего, кроме фильмов о победах советских спортсменов в 70-х годах прошлого века.
Я не сомневаюсь в наших региональных сетях и лидерах — это потрясающе смелые, умные и принципиальные люди. Так или иначе, именно они, появившиеся и выжившие под прессингом, будут во многом определять политику России в ближайшие десятилетия. А пока мы ищем пути эволюции и новые формы работы. Обязательно найдем и станем только сильнее. Учебники истории рассказывают и об этом.
17. Менялся ли за время вашего заключения ваш основной политический посыл?Что сейчас больше всего волнует жителей России?Появились ли еще какие-то тезисы, помимо борьбе с коррупцией, которые важны для вас и ваших сторонников? Скажем, в таких областях как экономика, безработица, здравоохранение в условиях пандемии.
Борьба с коррупцией — специализация нашей работы. Я по-прежнему считаю коррупцию одной из главных проблем России, разъедающей страну, лишающей людей перспектив и препятствующей любым реформам. Это основа нынешней власти.
Тем не менее я всегда старался, чтобы мои взгляды на то, как должны выглядеть Прекрасная Россия Будущего, были понятны.
Моя страна прямо сейчас готова стать богатым, успешным государством, идущим по европейскому пути развития. Мы особенные, как и любая нация, но мы Европа, и мы Запад. Основой политического устройства должна стать парламентская демократия, а честные выборы, независимость судов и полная свобода СМИ должны быть священными понятиями в новой России. И, кстати, только эти три фактора могут победить коррупцию, а не расследования и публичные судебные процессы, хотя они тоже нужны.
Главной целью новой власти должен стать рост доходов населения. Русские слишком бедны. Это нищие граждане богатой страны.
Именно бедность — то, что больше всего волнует россиян. Попав сюда, я еще раз в этом убедился. Мой лагерь всего в 100 километрах от Москвы, но уже здесь главные ощущения, разлитые в воздухе: нищета, отсутствие перспектив. Бедные заключенные, курящие одну сигареты на двоих. Бедные сотрудники с нищенской зарплатой. Медсестры тюремной больницы, зарплата которых так мала, что они стесняются ее назвать. Нехватка и утечка кадров. Чудовищные разбитые дороги. А главное — какое-то тоскливое и очень ясное понимание того, что ничего не изменится. Понимание это, к сожалению, приводит не к протестам с требованиями лучшей жизни, а к равнодушной покорности. Но опыт говорит нам, что покорность может легко смениться яростью. Когда я жил в Москве, цены на растительное мало не очень-то меня волновали. А теперь, когда я должен уместить все месячные покупки в тюремном магазине в 9-тысячный лимит, я очень хорошо понимаю, что такая штука, как рост цен на масло на 40%, может и к революции привести.
Победа над бедностью может быть связана только с экономическим ростом, а он будет обеспечен в первую очередь двумя вещами:
— тотальным дерегулированием экономики и освобождением бизнеса
— инвестициями в человеческий капитал. В образование и здравоохранение. Источник для этих инвестиций — безумно раздутый военно-полицейский бюджет, пожирающий сейчас 35% общего бюджета.
Проще говоря, правительство должно не бегать по миру, усиливая напряженности и войны, потому что его выжившему из ума лидеру хочется поиграть на «великой шахматной доске», а добиваться того, чтобы средняя зарплата была не 500$, как сейчас, а 4500$, как у наших соседей в Германии и Финляндии.
Новые глобальные вызовы говорят нам о том, что Россия должна стать одним из лидеров в борьбе с изменением климата. Наша историческая миссия — сохранения сибирских лесов и пресной воды, важных для выживания всей планеты.
Мы живем в уникальное время. Есть серьезные локальные и региональные конфликты, но нет мировых войн. Нет врагов, желающих эти войны развязать. Мы получаем фантастические доходы от экспорта сырья. Этот шанс надо использовать, чтобы в истории первая половина 21 века осталась как период прогресса и богатства для граждан России, а не годами деградации и прозябания, как сейчас.
(*) — деятельность организации запрещена на территории РФ; также признан российский властями иностранным агентом
(**) — власти считают организацию иностранным агентом
Мэйдэй
Пока профессора Соловья с генералом СВР глушат чекисты, Навальный щедро раздаёт интервью из казематов ФСИН западным журналистам.
В газете New York Times вышло интервью Алексея — о внешней и внутренней политике, о его пребывании в тюрьме и тюремном быте, о рейтингах власти и оппозиции и о предстоящих выборах.
В материал NYT вошли цитаты Алексея. Мы публикуем оригинал этого интервью на русском языке. Ниже — все вопросы, заданные журналистами, и ответы в том виде, в котором Алексей их написал.
1. Как вам кажется, разумно ли было со стороны Байдена встречаться с Путиным? Как следует поступать европейским лидерам — соглашаться на встречи с Путиным или избегать их?
В этом заключается работа президента Байдена. И европейских лидеров тоже. Они встречаются и ведут переговоры с другими мировыми лидерами. Мы можем, конечно, поговорить о том, насколько подобные встречи выродились в ритуал. Но так или иначе в первой половине 21 века работа президентов во многом состоит из встреч с другими президентами, даже если они очень неприятные люди и лгут в каждом своем слове, как это происходит в случае с Путиным.
Другой вопрос в том, достиг ли Байден каких-нибудь целей? Очевидно, что пока нет. Путин моментально извлек из встречи всю запланированную выгоду, ведь ему ничего и не нужно было, кроме факта этой встречи и телекартинки. Этого достаточно, чтобы внутренняя пропаганда устроила массовое промывание мозгов на тему: «Сколько бы эти сменяющиеся западные лидеры ни критиковали нашего вечного мудрого президента, все равно они идут к нему, садятся за стол переговоров и о чем-то просят. Ведь ни одна мировая проблема без него не решается». Я тут в лагере обязан смотреть государственное телевидение, и поверьте, эта тема была отыграна очень эффективно.
Байден же имел задачу куда более сложную: повлиять на поведение Путина как внутри России, так и на международной арене. И здесь пока последствия ровно обратные желаемому. Уже после встречи Путин фактически криминализировал любую оппозиционную деятельность, объявив ее «экстремистской». Десяткам тысяч людей запрещено быть кандидатами на выборах любого уровня. От текущих выборов в Госдуму с формулировкой «за поддержку Навального и участие в митингах» отстранены все сильные кандидаты. Разгромлены и объявлены иностранными агентами лучшие СМИ. Фактически в России возрожден печально известный советский закон «Об антисоветской агитации и пропаганде». Интернет-сайты блокируются сотнями уже даже без формальных судебных решений. Количество политзаключенных растет. Градус антизападной истерии в СМИ тоже, хотя вроде куда уже дальше. Так что Путин послушал Байдена и сделал все наоборот. Ужесточение репрессий произошло бы и без встречи с Байденом, но ее факт их не предотвратил и не замедлил.
Но здесь важно понять, что какова бы ни была реальная стратегия Байдена, она просто не может дать мгновенного результата. Те элементы стратегии, которые мы можем видеть, например, совершенно замечательное, я бы сказал, историческое заявление о коррупции, говорят нам о том, что она может быть эффективной, а не останется ритуальной пляской, над которой вновь посмеются кремлевские элиты.
2. Какие санкции Соединенным Штатам, по вашему мнению, стоило бы наложить на Россию за репрессии против оппозиции? Что вы думаете о том, что США решили (по крайней мере пока) не вводить санкции против олигархов из составленного вами списка?
Не надо накладывать санкции на Россию. Санкции, гораздо более жесткие, чем сейчас, должны быть наложены на тех, кто грабит Россию, делает ее народ беднее и лишает его будущего. Это так и должно называться: «Пакет санкций в поддержку российского народа, против коррупции, лжи и тирании».
Давайте четко скажем: пока все санкции такого рода специально были сделаны так, чтобы под них не попал почти никто из значимых участников путинской гангстерской группы. Хотите доказательств? Ну так назовите хоть одного реально пострадавшего злодея. Самолеты, яхты, миллиарды в западных банках. Все на месте.
И то, что до сих пор не введены санкции в отношении олигархов, — страшное разочарование. Режим Путина — это мафиозная группа. Даже по формальным признакам. Обратите внимание, что члены этой мафии переженились, породнились через детей. Это уже набор семейных кланов, где папа — глава ФСБ или бывший глава ФСБ, а сынок — глава государственного банка, «легально» приносящий в семью миллиарды долларов.
И над этим стоит capo di tutti capi — Путин.
Те немногие индивидуальные санкции, которые введены, почти всегда направлены против muscle этой мафии — полковников и генералов. Да, они злодеи и отдают приказы об убийствах. Но все же это ничего не решающие и легко заменяемые люди. У них нет активов на Западе, они не ездят на вечеринки в Лондон и Нью-Йорк. Пусть они остаются в санкционных списках, но главной его частью должны стать те, ради кого оппозицию отстранили от выборов. Это олигархи. Как государственные — главы госкорпораций и госбанков, так и формально частные, но благосостояние которых прямо нуждается в дальнейшем развитии авторитаризма. Олигарх, покупающий СМИ, чтобы провести там зачистку — уволить независимых журналистов и сменить редакционную политику, — вот более важное оружие Путина, чем кого-то арестовывающий генерал.
Свою колонку, вышедшую на прошлой неделе в трех мировых газетах, я во многом этому и посвятил. Лидеры Запада и, в первую очередь, президент Байден должен проявить реальную решимость в борьбе с коррупцией. В частности перестать уже именовать путинских олигархов «бизнесменами». Любой путинский бандит и мафиози, назвавший себя «бизнесменом», автоматически рассматривается как «почти свой». Человек, с которым можно иметь дело. В Кремле же просто в восторге от того, как легко можно манипулировать американской администрацией фразами вроде: «Ребята, ну за что вводить санкции против олигархов? Что за популизм? Это же просто бизнесмены, хоть и крупные. Они никого не убивали». Они не убивали и не сажали. Но ежедневно убивают и сажают ради них.
Интересно, что на уровне законодательной власти все это понимают. Заявления лидеров и участников Антикоррупционного кокуса, недавно созданного в конгрессе США, очень верны. Депутаты Европарламента полны решимости вводить санкции против олигархов. Но исполнительной власти по обе стороны океана трудно совладать с армией юристов, лоббистов и банкиров, сражающихся за право владельцев грязных и кровавых денег оставаться безнаказанными.
3. Существует ли риск, что поддержка Запада окажется контрпродуктивной, поскольку с точки зрения внутреннего наблюдателя российская оппозиция окажется связана с предполагаемыми «врагами» России или во всяком случае с правительствами других стран?
Такого риска нет, это уже произошло. Несколько лет это одна из основ риторики Кремля: все наши беды от западных санкций, а оппозиция требует новых. Интересно, что непопулярные «антисанкции», введенные самим Путиным, вроде запрета европейских продуктов питания, пропаганда тоже именует «западными санкциями». Так ведь я поэтому и призываю таргетировать персонально злодеев и олигархов. Такие действия Запада будут полностью поддержаны российским обществом и даже вызовут ликование. В глазах обывателя именно такие меры покажут, что Запад не лицемерит, что не «все они заодно» и что наконец хоть кто-то вступился за его интересы.
А пока олигарх Усманов, плативший миллиардные взятки Дмитрию Медведеву, без проблем живет между Монако и Италией на своей яхте Dilbar стоимостью выше 470 миллионов долларов, а Роман Абрамович, финансировавший дворец Путина, заказывает постройку особняков на Upper East Side, никто не поверит в то, что Запад действительно хочет помочь русским спасти свою страну от разграбления группой Путина. Не бывает борьбы с коррупцией без борьбы с коррупционерами.
4. Как вы считаете, предупреждения со стороны правительств западных стран о том, что если с вами что-нибудь случится в заключении, это приведет к более серьезным санкциям, сделали ваше пребывание там более безопасным?
Сложно сказать. С одной стороны, Путин реально опасается, что новые секторальные санкции обрушат экономику России, где и без того реальные доходы населения падают семь лет подряд. С другой — вот это «не поддаюсь давлению» давно превратилось у него в фирменную иррациональную борьбу. Если от меня чего-то требуют, то я сделаю наперекор, даже если это во вред моим интересам.
Как говорят в России: «Назло маме уши отморожу». Еще одна русская поговорка в контексте вашего вопроса, превращающаяся в каламбур: «Поживем — увидим».
Поживем — увидим.
5. Если можно, опишите, пожалуйста, свой обычный день в колонии.
Сразу надо оговориться, что у меня нетипичный отряд. Большинство заключенных работают в промзонах. У нас же очень небольшое количество людей в бараке, расположенном на отшибе. Все сделано так, чтобы я был под максимальным контролем 24/7. Общался с минимальным количеством зэков, а все, что говорю, сразу становилось известно администрации.
Мой нетипичный для зоны распорядок дня выглядит так.
Обычно я просыпаюсь в 5 утра, хотя подъем в 6. Просто этот час с 5 до 6 — единственная возможность спокойно почитать в тишине. Это мой любимый момент дня, и я заранее грущу, что вскоре он исчезнет вместе с сокращением светового дня.
В 6.00 звонок и крик дежурного: «Отряд, подъем!». Мы должны быстро встать, одеться, идеально заправить кровати и выйти на улицу. Там мы слушаем гимн и делаем зарядку. Потом утренняя уборка помещения. После нее дежурный выдает бритвенные принадлежности, мы умываемся и бреемся.
Примерно в 7.30 мы строимся в локальной зоне — это огороженный забором узкий участок земли вдоль барака, чтобы строем идти на завтрак.
Едим очень быстро, чтобы к 8 утра вернуться на главное лагерное мероприятие — проверку. Два раза в день мы стоим строем на улице в течение 30 минут, пока идет пересчет заключенных лагеря. Офицер перебирает стопку карточек, выкрикивает твою фамилию. Ты в ответ выкрикиваешь имя-отчество.
Дальше первый раунд «воспитания». До 10 утра мы должны смотреть телевизор. Чаще всего это просто какой-то фильм. С 10 до 12 — свободное время. Хочешь — читай, хочешь — пиши, хочешь — сиди на табуретке. На практике все стремятся занять очередь на кухню, она тут называется «комната приема пищи», чтобы выпить чай или кофе и перекусить. Плюс у тебя всегда есть куча бытовых дел: постирать, подшить, погладить. Я стараюсь обязательно хотя бы 15 минут уделить огромному мешку писем. Отвечать просто нереально, но я все внимательно читаю.
После 12 некоторых заключенных выводят на работу, а остальные снова обязаны либо смотреть лекции по телевизору, либо играть в настольные игры: нарды, шахматы. Читать, писать и делать что-то еще во время лекций запрещено. Ты должен сидеть на стуле и смотреть в телевизор.
В 14 часов обед. Потом снова «воспитательные мероприятия».
С 16.30 до 17 — вечерняя проверка, после которой еще одна уборка помещения. Затем короткий перерыв — можно выпить чая или позаниматься спортом, но только если у тебя есть разрешение и ты член «физкультурного кружка».
В 18 — главная часть программы превращения преступника в нормального гражданина — «патриотическое воспитание». Мы смотрим фильмы о Великой отечественной войне. Или о том, как однажды, лет 40 назад, наши спортсмены разгромили американцев или канадцев. До того, как я попал сюда, и представить не мог, как много фильмов на эту тему снято на деньги госкорпораций. Именно в 18 часов каждого дня мне особенно четко понятна суть идеологии путинского режима: подмена настоящего и будущего прошлым. Реально героическое прошлое, приукрашенное прошлое, полностью вымышленное прошлое. Все виды прошлого должны постоянно находиться в фокусе внимания, чтобы вытеснить мысли о будущем и вопросы к настоящему.
В 19.30 снова строимся и идем на ужин. После него снова обязательный просмотр лекций, среди которых попадаются интересные. Уверен, астрофизик Нил Деграсс Тайсон пришел бы в восторг, увидев, как лысые мужчины в тюремных робах сидят перед телевизором и смотрят серию научного сериала, где он рассказывает о квантовой спутанности фотонов. А когда кто-нибудь из них засыпает, его будят окриками: «Не спать, смотреть лекцию!».
Вроде весь день ничего не делаешь, но к вечеру ты реально без сил и мечтаешь лечь в кровать.
В 22.00 командуют отбой, и все ложатся спать.
В 5 утра следующего дня день сурка начинается снова.
6. Как там с едой?
Спасибо волшебной силе социальных сетей. Раньше еда была не очень, но я пару раз написал об этом в инстаграме, и она стала существенно лучше. Основной пункт меню — каша. Если получаешь передачи и имеешь возможность покупать продукты в тюремном ларьке — вполне хватает. Если, как здесь говорят, «двигаешься на одной баланде», то, скажем так, это сильно поможет в борьбе с лишним весом. Но с голоду не умрешь, конечно.
7. Были ли у вас проблемы с так называемыми «активистами» — заключенными, которые сотрудничают с администрацией?
В любой «красной зоне» все держится на «активистах». В моем отряде их аж треть от общей численности. Конфликты были, особенно в тот период, когда я объявил голодовку. Тюремному руководству это очень не нравилось, и они дали приказ «активистам» давить на меня.
Это было довольно непростое время, и иногда происходящее действительно напоминало дурацкий стереотипный фильм о русской тюрьме. Раньше моя зона славилась страшными избиениями заключенных. Сейчас людей не бьют, по крайней мере, я о таком не слышал, но, как говорится, «сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя». И тем, кому не посчастливилось услышать на этапе: «В Покров», приезжают заметно присмиревшие и напуганные.
Зона специализируется на насилии психологическом. Это куда более изощренно. Тебя не будут бить — наоборот, бесконечными провокациями тебя самого поставят в условия, когда ты вынужден будешь кого-то избить, ударить, угрожать. И тогда дело сделано — везде видеокамеры, и администрация с огромным удовольствием возбудит против тебя новое уголовное дело по факту нападения, добавив к твоему сроку пару лет. Не поддаваться на провокации — это главное, чему ты должен научиться здесь.
Первые месяцы мне это хорошо удавалось, а сейчас просто стало спокойнее. Я вообще решил, что это будет для меня отличный христианский практикум. А то ведь говорим постоянно про любовь к врагам, а поди-ка попробуй понять и простить тех, кого буквально не выносил совсем недавно. Но я стараюсь.
8. Есть ли в тюремной жизни что-нибудь, что вам нравится?
Распорядок дня! За последние месяцы не было ни разу, чтобы я ложился позже 22 и вставал позже 5-6 утра. Просто в восторге от этого. Наконец-то живу в устраивающий меня период суток. Люблю рано ложиться и рано вставать, но политика везде, а особенно в России, сильно смещена к вечеру. Все только к обеду просыпаются, а встречи вечером часто заканчиваются глубокой ночью. Да и жена с детьми у меня скорее «совы», они всегда приходили в ужас, когда я предлагал им немного пожить в идеальном для меня графике с 5 утра до 9 вечера. Ну и вот я наконец-то нашел место, где можно реализовать давнюю мечту.
Еще как ни странно, мне нравится тюремная готовка. Раньше я никогда не готовил и не испытывал к этому ни малейшего интереса. А здесь я был просто заворожен той креативностью, которая нужна зэку, чтобы разнообразить свою еду в условиях, когда под рукой часто нет ничего, кроме хлеба, кипятка, самой дешевой лапши и банки консервов. А уж когда приходит передача, и в отряде есть микроволновка, начинается кулинарный фестиваль.
Когда мы готовим, я всегда вспоминаю классическую сцену из «Goodfellas», где боссы мафии готовят пасту в тюремной камере. К сожалению, у нас нет такой классной кастрюли, и паста тоже запрещена. Но все равно весело.
9. Попадались ли вам какие-нибудь интересные татуировки? Вы сами не думали сделать татуировку?
Судя по этим вопросам, вы явно загуглили мой лагерь, обнаружили, что он описывается как одна из самых неприятных зон России, и теперь представляете себе место, где татуированные качки с железными зубами устраивают ножевые бои за право занять лучшие нары у окна.
А представлять надо нечто вроде китайского трудового лагеря, где все ходят строем и все утыкано видеокамерами. Постоянный контроль, культ доносительства. Это «красная зона», действительно одна из самых жестких, созданная для борьбы с «воровскими традициями» и арестантским укладом, который является основой жизни на «черных зонах».
И в нашем лагере жестокость выражается как раз не в избиении и беззакониях, а в буквальном выполнении закона и инструкций. Жизнь по уставу, возведенному в абсолют, совершенно невыносима. Ведь устав для этого и создан. Именно поэтому зэки делают все возможное, чтобы не попасть сюда, в Покров. А этап в СИЗО на какие-то следственные действия воспринимается как поездка на курорт.
Здесь невозможно представить мобильный телефон, хотя почти во всех зонах они есть. И татуировочная машинка, даже самодельная — это предмет из какой-то другой вселенной. Можно, конечно, набить тату с помощью иголки и чернил из ручки. Но об этом донесут администрации буквально в течение нескольких минут, и оба участника арт-хэппенинга окажутся в ШИЗО.
Так что татуировки я вижу только те, что били на воле. Единственный факт о них, который меня удивил: я не думал, что люди так часто набивают свастики на видных частях тела.
Сделать тату себе? Нет уж. Я и так бритый налысо, худой и в робе. Мне достаточно тюремных атрибутов.
10. Есть ли у вас в последнее время доступ к необходимой медицинской помощи?
Благодаря огромному количеству замечательных людей по всему миру, организовавших кампанию за оказание медицинской помощи, — я очень-очень благодарен всем им — ко мне допустили гражданских врачей. Жизнь без риска оказаться в инвалидной коляске из-за отказывающих ног гораздо веселее. А уж когда меня перестали будить по ночам через каждый час, проверяя как склонного к побегу, вообще стало хорошо. Меня и сейчас проверяют, но каждые два часа, и теперь честно стараются не будить. Все познается в сравнении. Вы не представляете, как кардинально возрастает качество жизни, когда тебе просто дают поспать. Теперь я отлично понимаю, почему лишение сна — одна из любимых пыток спецслужб. Следов не остается, а терпеть невозможно.
11. Не кажется ли вам, что в отношении вас администрация колонии следит за выполнением правил более строго, чем в отношении других заключенных? Делались ли попытки со стороны руководства наказать вас какими-то дополнительными способами — ограничить вас в коммуникации, помешать вам получать сообщения, поступающие не через адвокатов?
За те 7 месяцев, что я сижу, я ни разу не был в месте, где нет видеокамеры. Все бумаги и записи, которые я несу на встречу с адвокатом и выношу со встречи, тщательно перефотографируются. Я ни разу не говорил ни с одним сотрудником без видеосъемки. Для руководства тюремной системы это и гарантия того, что я не буду влиять «разлагающе» на сотрудников и получать поблажки от тех, кто мне политически сочувствует, и удобный инструмент наказания за малейшие нарушения. Поэтому сотрудники просто вынуждены относиться ко мне более строго, ведь в противном случае нарушение, на которое они закроют глаза, станет уже их проблемой. Разговоры со мной потом пересматривает и переслушивает вышестоящее начальство. Забавно, у нас в отряде, в кабинете начальника, даже установили огромный сервер, чтобы хранить эти видеозаписи.
А еще забавнее то, что когда мы в суде истребуем их, чтобы доказать нарушение моих прав, то нам неизменно отвечают: «В результате технической поломки запись была уничтожена».
12. Насколько велик, по вашей оценке, риск, что вас убьют в тюрьме? Можете ли вы назвать какие-то индикаторы или объективные свидетельства в пользу того, что этот риск вырос или снизился?
Обычно в таких местах интервью в скобочках стоит («смеется»). Вы меня сейчас не видите, но поверьте, я смеюсь.
Долгие годы я должен был оправдываться, отвечая на вопросы «почему вас до сих пор не убили?» и «почему вас не посадили?». Теперь, когда у меня в чекбоксах этих пунктов стоят галочки (там, где про убийство, стоит пометка «ну почти»), я должен оценивать вероятность своей смерти в тюрьме.
Ну, очевидно, ответ как в анекдоте: 50%. Или убьют, или не убьют.
Давайте не забывать о том, что мы имеем дело с явно психически нездоровым человеком — Путиным. Патологическим лжецом с маниями величия и преследования. 22 года бесконтрольной власти сделают таким любого, и мы наблюдаем классическую ситуацию полубезумного царя.
Как мы сейчас знаем, убийцы из ФСБ стали ездить со мной по стране буквально со следующего дня после того, как я объявил о том, что иду на выборы президента.
Умный ли это ход? Серьезно, отдать приказ своей спецслужбе убить политического противника химическим оружием? Так себе идейка. Но Путин сделал это потому, что одержим какими-то своими страхами и идеями.
Вы же знаете, что в Кремле официально трудятся астрологи и шаманы. Путин помешан на оккультизме и ходит с красной ниткой на запястье. Тоже ничего удивительного — типичный признак деградации и разложения при абсолютной власти.
Вот мы пытаемся строить какие-то рациональные версии, а на самом деле когда-нибудь выяснится, что президент России принимает решение на основе советов какого-то старца из леса. Или покемона.
Про индикаторы того, снизился или вырос риск моего убийства, могу сказать одно: мои наблюдения свидетельствуют, что это невозможно прогнозировать по внешним признакам. Тюремная система России — хаос такой же, как и все государственное управление. Тут беспрестанно что-то меняется. Приезжающие строгие проверяющие дают твердые указания, которые вскоре отменяются еще более строгими проверяющими. Моя жизнь — это американские горки, где вчера я враг и мне выносят 28 выговоров за месяц, а сегодня оставляют в покое. А потом снова враг. Это даже не похоже на усилия каких-то злодеев. Просто естественная жизнь Левиафана, каждый элемент которого может принимать какие угодно решения, но результат выходит неожиданным, странным, не устраивающим никого.
Из тюрьмы очень хорошо видно, почему ни один «национальный проект» Путина не увенчался успехом. Тот хаос и бардак, в который превращается государственная система, в принципе не способны порождать какой-то результат.
Господи, да они даже проект «давайте убьем Навального» не смогли реализовать при всех своих возможностях. Впрочем, не хотелось бы, чтобы это стало первым проектом Путина, доведенным до конца.
13. О внутренней политике: считаете ли вы, что вы в состоянии победить Путина? Или ваше движение нацелено на то, чтобы дать людям альтернативу после смерти Путина или его ухода в отставку? Можно ли, по вашему мнению, добиться политических перемен через российскую избирательную систему, при всех ее недостатках? Можно ли сказать, что вы призываете людей доверять российской избирательной системе и верить в нее?
Ответ на вопрос «считаете ли вы, что в состоянии победить Путина» мы получаем прямо сейчас. Идет кампания по выборам в Государственную думу, и единственные новости о ней — это отстранение кандидатов от участия.
Сначала они сняли, объявив экстремистами, всех, кто работал в системе наших штабов(*). Потом всех, кто поддержал нас любым образом. Потом даже «системных оппозиционеров», которые могут победить при нашей поддержке. А сейчас уже отстраняют даже не самых проходных кандидатов, испугавшись, что наше «Умное голосование» принесет победу над путинскими кандидатами даже им. Поэтому отвечаю твердо и ни капли не сомневаюсь: да. Если бы мы могли участвовать в выборах, то даже без денег и информационных ресурсов разгромили бы путинскую партию «Единая Россия» прямо сейчас. И на федеральных, и на региональных выборах. В крупных городах к этому не надо было бы даже прилагать больших усилий.
Победить самого Путина лично — тоже да. Не надо преувеличивать его популярность, цифры соцопросов значат мало в авторитарной стране. Путин — это политик, ни разу не участвовавший в дебатах. Он боится неподготовленных вопросов. Вот на днях он выступал перед «рабочими Башкирии», так выяснилось, что все эти рабочие — местные чиновники, на которых надели форменные комбинезоны.
Картинка выборов с реальной конкуренцией — неважно, я бы в них участвовал или другой настоящий оппозиционер — полностью и очень быстро изменила бы настроение избирателей.
Ровно это, например, произошло в Беларуси, где жена арестованного оппозиционера за пару месяцев помешала кампании президента Лукашенко с его рейтингами за 80%, которые гарантировала любая социология.
Мы предлагаем альтернативу людям прямо сейчас. Наша программа лучше, и у нас есть образ будущего России, полностью отсутствующий у Путина.
Путин не вечен ни физически, ни политически. Он может быть смещен протестами и революцией, отстранен от власти путем переворота, который легко устроит кто-то вроде мэра Москвы Собянина, сконцентрировавшего в руках огромные медиа— и денежные ресурсы, контролирующего половину кадров Кремля. Рейтинги министров Шойгу и Лаврова гораздо выше путинских, и они легко могли бы стать частью внутриэлитного конфликта.
Но главное в том, что режим Путина — это историческая случайность, а не закономерность. Выбор коррумпированной семьи больного Ельцина. Рано или поздно эта ошибка будет исправлена, и Россия пойдет по демократическому европейскому пути развития. Просто потому, что этого хочет ее народ.
14. Призываете ли вы сограждан голосовать на сентябрьских выборах в Думу? Ваша стратегия «Умного голосования» по-прежнему в силе?
Да, мы призываем участвовать в выборах, несмотря на то, что они все больше и больше превращаются в насмешку. Трехдневное голосование, массовое отстранение кандидатов, изгнание наблюдателей. Мы зовем всех на участки по одной причине: наша стратегия «Умного голосования» работает даже в таких условиях. Не везде — в той части страны, где протоколы просто переписывают, не работает ничего, но в крупных городах точно. Мы тестировали стратегию несколько последних лет. В Москве и Петербурге, в городах Сибири — везде она успешна. Впервые за 20 лет мы можем побеждать кандидатов власти по мажоритарным округам. Да, сейчас не идет речь о том, что мы можем избрать хороших кандидатов — все они отстранены от участия — но мы можем избрать не тех, кого запланировал Кремль. Ключевое слово «избрать» — избиратели, а не Путин, сделают кандидата депутатом Госдумы.
Это снизит размер путинского большинства, сократит монополию «Единой России», сделает политическую систему более сложной.
Ну и главное, благодаря «Умному голосованию» волеизъявление гражданина вновь обретает цену.
15. С момента вашего отравления, которым ознаменовалось начало ожесточенного наступления на вас и вашу организацию, прошло около года. Результаты недавнего опроса «Левада-Центра»(**) говорят о том, что количество ваших сторонников уменьшилось. В свете этого (А) верно ли, что в краткосрочной перспективе репрессии с точки зрения Кремля увенчались успехом? (Б) Как вы считаете, каковы будут последствия вашего отравления и запрещения вашей организации для России и ее развития в долгосрочной перспективе? Ускорят ли эти события демократические перемены или замедлят их?
К колебаниям рейтингов надо относиться спокойно. Это естественный процесс. Несколько месяцев я не сходил с телеэкранов. Люди устали от этого. Политик в изоляции теряет эффективность и через какое-то время выпадает из актуального политического процесса. Собственно, ровно поэтому авторитарные лидеры и сейчас, и на протяжении всей истории человечества бросали своих политических оппонентов в тюрьмы.
Путин решил свой тактический вопрос: не дал нам отнять у него большинство в Госдуме. Тем самым высоко оценив наш потенциал и возможности «Умного голосования». Но для этого ему пришлось полностью изменить политическую систему. Перейти на принципиально другой, гораздо более жесткий уровень авторитаризма. Превратить в своих яростных, хоть пока и молчащих врагов тех из подконтрольных оппозиционеров, кого ему пришлось выкинуть из политической системы вместе с нами. Он лишил свой режим уже даже и призрачных шансов на развитие и прогресс. Он терроризировал, запугивал, но и радикализовывал общество.
В краткосрочной перспективе он добился своего. В долгосрочной — ударил по стране и гражданам. И они этого не забудут.
16. Как после принудительного роспуска вашей головной организации выжить вашим региональным штабам? Что вы могли бы им посоветовать?
Мы будем делать то, что делает все живое на планете Земля. Выживать, эволюционировать, изменяться и становиться сильнее. Ровно это я и пишу в письмах к нашим региональным лидерам.
Ничего нового сейчас в России не происходит: затянувшийся период реакции авторитарного режима на фоне нагнетания псевдопатриотической истерики и военных авантюр. Классика из учебника истории.
Резко возросшая эффективность наших штабов и появление большого количества ярких лидеров могло иметь два последствия: либо мы добиваемся участия в выборах и побеждаем путинскую партию, либо они объявляют нас вне закона, пока имеют такую возможность.
Риски политической деятельности резко возросли. Многие оказались в тюрьмах или вынужденной эмиграции. Но ведь оппозиция в России существует не потому, что Алексей Навальный или кто угодно другой командует своими штабами. А потому, что 30% граждан страны — образованные горожане прежде всего — вообще не имеют политического представительства. А вот что происходит с остальными 70%: 25% живут за чертой бедности, а 45% — не более чем на 25 тысяч рублей в месяц. 99% не имеют перспектив лучшей жизни при Путине, зато топ-1% владеет более чем половиной всех богатств России. Путин после 22 лет у власти не может предложить стране ничего, кроме фильмов о победах советских спортсменов в 70-х годах прошлого века.
Я не сомневаюсь в наших региональных сетях и лидерах — это потрясающе смелые, умные и принципиальные люди. Так или иначе, именно они, появившиеся и выжившие под прессингом, будут во многом определять политику России в ближайшие десятилетия. А пока мы ищем пути эволюции и новые формы работы. Обязательно найдем и станем только сильнее. Учебники истории рассказывают и об этом.
17. Менялся ли за время вашего заключения ваш основной политический посыл?Что сейчас больше всего волнует жителей России?Появились ли еще какие-то тезисы, помимо борьбе с коррупцией, которые важны для вас и ваших сторонников? Скажем, в таких областях как экономика, безработица, здравоохранение в условиях пандемии.
Борьба с коррупцией — специализация нашей работы. Я по-прежнему считаю коррупцию одной из главных проблем России, разъедающей страну, лишающей людей перспектив и препятствующей любым реформам. Это основа нынешней власти.
Тем не менее я всегда старался, чтобы мои взгляды на то, как должны выглядеть Прекрасная Россия Будущего, были понятны.
Моя страна прямо сейчас готова стать богатым, успешным государством, идущим по европейскому пути развития. Мы особенные, как и любая нация, но мы Европа, и мы Запад. Основой политического устройства должна стать парламентская демократия, а честные выборы, независимость судов и полная свобода СМИ должны быть священными понятиями в новой России. И, кстати, только эти три фактора могут победить коррупцию, а не расследования и публичные судебные процессы, хотя они тоже нужны.
Главной целью новой власти должен стать рост доходов населения. Русские слишком бедны. Это нищие граждане богатой страны.
Именно бедность — то, что больше всего волнует россиян. Попав сюда, я еще раз в этом убедился. Мой лагерь всего в 100 километрах от Москвы, но уже здесь главные ощущения, разлитые в воздухе: нищета, отсутствие перспектив. Бедные заключенные, курящие одну сигареты на двоих. Бедные сотрудники с нищенской зарплатой. Медсестры тюремной больницы, зарплата которых так мала, что они стесняются ее назвать. Нехватка и утечка кадров. Чудовищные разбитые дороги. А главное — какое-то тоскливое и очень ясное понимание того, что ничего не изменится. Понимание это, к сожалению, приводит не к протестам с требованиями лучшей жизни, а к равнодушной покорности. Но опыт говорит нам, что покорность может легко смениться яростью. Когда я жил в Москве, цены на растительное мало не очень-то меня волновали. А теперь, когда я должен уместить все месячные покупки в тюремном магазине в 9-тысячный лимит, я очень хорошо понимаю, что такая штука, как рост цен на масло на 40%, может и к революции привести.
Победа над бедностью может быть связана только с экономическим ростом, а он будет обеспечен в первую очередь двумя вещами:
— тотальным дерегулированием экономики и освобождением бизнеса
— инвестициями в человеческий капитал. В образование и здравоохранение. Источник для этих инвестиций — безумно раздутый военно-полицейский бюджет, пожирающий сейчас 35% общего бюджета.
Проще говоря, правительство должно не бегать по миру, усиливая напряженности и войны, потому что его выжившему из ума лидеру хочется поиграть на «великой шахматной доске», а добиваться того, чтобы средняя зарплата была не 500$, как сейчас, а 4500$, как у наших соседей в Германии и Финляндии.
Новые глобальные вызовы говорят нам о том, что Россия должна стать одним из лидеров в борьбе с изменением климата. Наша историческая миссия — сохранения сибирских лесов и пресной воды, важных для выживания всей планеты.
Мы живем в уникальное время. Есть серьезные локальные и региональные конфликты, но нет мировых войн. Нет врагов, желающих эти войны развязать. Мы получаем фантастические доходы от экспорта сырья. Этот шанс надо использовать, чтобы в истории первая половина 21 века осталась как период прогресса и богатства для граждан России, а не годами деградации и прозябания, как сейчас.
(*) — деятельность организации запрещена на территории РФ; также признан российский властями иностранным агентом
(**) — власти считают организацию иностранным агентом