«Ну и Мейсон со страху ел…»
15 января, 2018 1:21 пп
Диляра Тасбулатова
…написала я тут пост о знаменитостях.
Ну и все давай в каментах вспоминать кто кого когда и где видел из селебрити.
И я вот что вспомнила:
была я как-то на фестивале в Благовещенске, туда 7 часов лететь. Хотела я посмотреть Китай, который тут буквально через дорогу — потому и полетела туда за каким-то хреном.
Делать там особо было нечего и понаехали туда звезды, так сказать, второго эшелона, сериальные, типа Порошиной, Носкова и пр, так что среди них Харатьян был как типа Спейси в Рязани или Бред Питт на красной дорожке ММКФ (приехал на пару часов, бабла взял и отвалил).
Или Мейсон из Санта-Барбары в совхозе Тургень под Алма-Атой (и такое я видела в своей длинной многотрудной журналистской судьбе, причем поскольку Мейсон был в казахском халате и шапке и потому я никак не могла его узнать и всех спрашивала, откуда я этого мудака знаю, пока мне не сказали что это сам Мейсон).
Мейсон, давно никому не нужный в США, потому что Барбара эта давно закончилась, малость, извините, ахуел от такого приема: его таскали даже к Назарбаеву, который почему-то Санта- Барбару не смотрел (видимо было много работы в ЦК компартии Казахстана) и всё переспрашивал кого это ему подсунули и какого хрена, пока не услышал пароль Голливуд.
Ахуел он ещё и потому что ему, помимо казахского халата и шапки, зачем то подарили Ладу-Калину, которая стояла здесь же, на улице, где были накрыты столы, перевязанная ленточкой с бантиком на крыше: Мейсон (я прям видела) в уме прикидывал как бы взять деньгами и, наверно, расстраивался что больше двух штук баксов не срубить за это говно, да и как он продаст её здесь?
Плюс Мейсон был обожравшись мясом, отчего у него, говорят, было несварение: он, наверно, столько мяса за всю жизнь не съел, как в Казахстане. А отказаться было нельзя, и мясные блюда всё несли и несли — почему-то джигиты в старинных казахских костюмах, а один джигит вообще стоял с беркутом на руке, и беркут, которому было явно похеру, что это сам Мейсон, косил на него недобрым взглядом — типа не будешь есть, я тебе глаз выклюю.
Ну и Мейсон со страху ел — вплоть, как я уже говорила, до несварения и робкой просьбы себе какого-нить слабительного типа пургена.
Единственное, что этот Мейсон — в отличие от Ван Дамма, который сразу по прибытии в город Сочи на Кинотавр требовал себе блядей, — никаких блядей не требовал, и на том спасибо: думал, наверно, что Восток и неприлично просить то, чего, наверно, здесь отродясь не бывало (в этом он конечно сильно ошибался, очень многие были непрочь попользоваться Мейсоном, но он не догадался, бедолага).
Там ещё было много смешного, как я невольно подставила великого режиссера Цай Мин Ляна (но это я уже писала), и, описывая все это, с беркутами и Мейсоном, я никак не могу приступить к истории с Харатьяном.
Вы уж извините, товарищи фолловеры и к ним примкнувшие.
Этот Харатьян, который, как уже сказала, играл на этом провинциальном фесте роль Питта, как-то пошел себе к лифтам. И я пошла — к лифтам, потому что хотела подняться к себе в номер. Харатьян, пройдя шагов десять, вдруг неприлично резко, как-то по-хулигански злобно обернулся, уверенный, что я его преследую — с целью интервью, а может еще чего похуже.
Но, заметив по моему безразличному взгляду, что я преследую всего-то лифт, успокоился и ему даже на секунду стало неловко. И одновременно приятно (что не преследую) и неприятно (что опять таки НЕ преследую) — такая вот амбивалентная гамма чувств была на его слегка пропитом лице.
С Мейсоном я тоже с столкнулась на той полянке, где он сидел в халате и ел мясо: он отошел от столов и я куда-то шла — а точнее сказать, в сортир. Мейсон тоже шёл в сортир, который был здесь один на всех.
Мейсон повёл себя приличнее: широко, как принято у американцев, улыбнулся: мол, я вот Мейсон и рад, что вам приятно видеть самого Мейсона, хотя вы идёте в туалет по нужде, и я иду туда же по нужде, и это нас слегка равняет: какую-то провинциальную тётку из совхоза Тургень и меня, великого Мейсона.
Диляра Тасбулатова
…написала я тут пост о знаменитостях.
Ну и все давай в каментах вспоминать кто кого когда и где видел из селебрити.
И я вот что вспомнила:
была я как-то на фестивале в Благовещенске, туда 7 часов лететь. Хотела я посмотреть Китай, который тут буквально через дорогу — потому и полетела туда за каким-то хреном.
Делать там особо было нечего и понаехали туда звезды, так сказать, второго эшелона, сериальные, типа Порошиной, Носкова и пр, так что среди них Харатьян был как типа Спейси в Рязани или Бред Питт на красной дорожке ММКФ (приехал на пару часов, бабла взял и отвалил).
Или Мейсон из Санта-Барбары в совхозе Тургень под Алма-Атой (и такое я видела в своей длинной многотрудной журналистской судьбе, причем поскольку Мейсон был в казахском халате и шапке и потому я никак не могла его узнать и всех спрашивала, откуда я этого мудака знаю, пока мне не сказали что это сам Мейсон).
Мейсон, давно никому не нужный в США, потому что Барбара эта давно закончилась, малость, извините, ахуел от такого приема: его таскали даже к Назарбаеву, который почему-то Санта- Барбару не смотрел (видимо было много работы в ЦК компартии Казахстана) и всё переспрашивал кого это ему подсунули и какого хрена, пока не услышал пароль Голливуд.
Ахуел он ещё и потому что ему, помимо казахского халата и шапки, зачем то подарили Ладу-Калину, которая стояла здесь же, на улице, где были накрыты столы, перевязанная ленточкой с бантиком на крыше: Мейсон (я прям видела) в уме прикидывал как бы взять деньгами и, наверно, расстраивался что больше двух штук баксов не срубить за это говно, да и как он продаст её здесь?
Плюс Мейсон был обожравшись мясом, отчего у него, говорят, было несварение: он, наверно, столько мяса за всю жизнь не съел, как в Казахстане. А отказаться было нельзя, и мясные блюда всё несли и несли — почему-то джигиты в старинных казахских костюмах, а один джигит вообще стоял с беркутом на руке, и беркут, которому было явно похеру, что это сам Мейсон, косил на него недобрым взглядом — типа не будешь есть, я тебе глаз выклюю.
Ну и Мейсон со страху ел — вплоть, как я уже говорила, до несварения и робкой просьбы себе какого-нить слабительного типа пургена.
Единственное, что этот Мейсон — в отличие от Ван Дамма, который сразу по прибытии в город Сочи на Кинотавр требовал себе блядей, — никаких блядей не требовал, и на том спасибо: думал, наверно, что Восток и неприлично просить то, чего, наверно, здесь отродясь не бывало (в этом он конечно сильно ошибался, очень многие были непрочь попользоваться Мейсоном, но он не догадался, бедолага).
Там ещё было много смешного, как я невольно подставила великого режиссера Цай Мин Ляна (но это я уже писала), и, описывая все это, с беркутами и Мейсоном, я никак не могу приступить к истории с Харатьяном.
Вы уж извините, товарищи фолловеры и к ним примкнувшие.
Этот Харатьян, который, как уже сказала, играл на этом провинциальном фесте роль Питта, как-то пошел себе к лифтам. И я пошла — к лифтам, потому что хотела подняться к себе в номер. Харатьян, пройдя шагов десять, вдруг неприлично резко, как-то по-хулигански злобно обернулся, уверенный, что я его преследую — с целью интервью, а может еще чего похуже.
Но, заметив по моему безразличному взгляду, что я преследую всего-то лифт, успокоился и ему даже на секунду стало неловко. И одновременно приятно (что не преследую) и неприятно (что опять таки НЕ преследую) — такая вот амбивалентная гамма чувств была на его слегка пропитом лице.
С Мейсоном я тоже с столкнулась на той полянке, где он сидел в халате и ел мясо: он отошел от столов и я куда-то шла — а точнее сказать, в сортир. Мейсон тоже шёл в сортир, который был здесь один на всех.
Мейсон повёл себя приличнее: широко, как принято у американцев, улыбнулся: мол, я вот Мейсон и рад, что вам приятно видеть самого Мейсона, хотя вы идёте в туалет по нужде, и я иду туда же по нужде, и это нас слегка равняет: какую-то провинциальную тётку из совхоза Тургень и меня, великого Мейсона.