Тут, говорят, в Ставрополе мужика сажают за фразу «Бога нет». Какие времена, такие и статьи. Но! — что характерно! На слова «Бога нет» как на мёд слетаются сразу двумя судами, тремя прокуратурами и пятью батальонами МВД, а от фразы «Аллах акбар!» те же самые батальоны с прокурорами разбегаются так, что хрен кого догонишь. Во дела!
А про мужика даже интересно: ну, хорошо, посадят его, отсидит он, выйдет и чего? Скажет, что теперь Бог есть? В смысле, он на зоне это поймёт? То есть, благодать на народ теперь сходит исключительно стараниями пенитенциарной системы? Ну, там, скажем, Богородица из-за штрафного изолятора мордочку высунет, ангелы божьи туда-сюда зашмыгают, теряя перья в колючей проволоке?
Церковь-то с прихожанами всё равно не справляется, товарищ Гундяев вон уже от отчаянья пингвинов по айсбергам кадилом гоняет. Это до чего ж надо было довести одного из самых талантливых офицеров КГБ?! Без слёз и не посмотришь.
И очень хорошо, что истинную веру мы в тюрьмах воспитывать будем. Разумно. Я считаю, самое ей там место. Чтоб уже и Матерь Божия в наколках, и Святой Дух в клеточку и чтоб архангелы лбы зелёнкой мазали. Во-первых, это красиво. А, во-вторых, я так думаю, через тюрьму слово Христово по-любому крепче вставляет, чем через Библию.
Повторюсь. На «Бога нет» слетаются и хватают, а от «Аллах акбар» разбегаются. Хотя, по-моему, должно быть как раз наоборот. Ну, сказал какой-то дурак, что нету Бога, ну и чёрт с ним, раз он такой некультурный и в науку не верит.
А вот на крик «Аллах акбар», мне кажется, люди должны тянуться. Вдруг этот человек — улем? или шейх-уль-ислам? или, если повезёт, вообще махди! Подойти к нему, поговорить, узнать, отчего это в средних сурах меньше ста аятов? Полюбопытствовать, что новенького в суфизме. Ну, а заодно подёргать за поясок, спросить: «А что это у вас, уважаемый, за проводки такие разноцветненькие?» Интересно же поболтать с верующим человеком!
Дак фиг там! Говорю ж: от истинно верующего бегут, быстрей чем черти от свежего ладана, а неверующего окружают так, как немцы Москву не окружали. Что-то здесь не так, всё-таки, а что именно — не пойму.
Про меня речи нету. Я-то себе и красную косоворотку давно пошил, и лапти сплёл, и икону с Хутора привёз, так что, к погромам против дарвинистов, можно считать, подготовился. Да и честно говоря, в глубине своей христианской души я тоже не верю, что человек произошёл от Обамы.
Это пускай всякие дураки и безбожники такое рассказывают, а уж я-то в вере твёрд, слава те господи! И про серебряные гвозди на небе понимаю и что землю плоская. Не знаю, как, например, в Грузии, а у нас на Хуторе точно плоская, только маленько с наклоном, чтоб одна речка в другую стекала. А уж про то, как Дух метался над поверхностью вод, так это я после двух-трёх стаканов просто как вживую вижу!
И заповеди блюду. Может, не все, конечно, может, через одну, но, во всяком случае, никто не скажет, чтоб я хоть раз пожелал осла жены ближнего своего или еще чего-нибудь такого, чего нельзя. Не было такого.
Поэтому за себя спокоен, а за людей тревожно. Уже трёх идиотов видел, которые сказали, что при нагревании газы расширяются. Я говорю, да не расширяются они ни хрена! Газы, их же не видно! А эти смеются. Ну, идиоты, чо! Хотя, честно говоря, сам бы таких в тюрьму сажал: там бы им быстро объяснили, что расширяется, а что не расширяется…
Одно хорошо: архимандрит Мелхиседек в своём богоспасаемом Ясенево объявил, что папа римский обратно в православие попросился. Прям, говорит, истерика у Франциска была: всё, мол, осознал, тыщу лет был неправ, больше не повторится. Чуть не по всему гаваннскому аэропорту за нашим бегал. Ну наш, понятно, только тем и спасся, что в депутатском зале спрятался, куда всяким схизматикам пропуск не дают.
Ну, не станет же архимандрит врать, если он такой себе аж целый архимандрит из целого Ясенево! Не хрен же он собачий! Ну, я в том смысле, что точно не собачий, а государственный…
А насчёт папы я б ещё б подумал: брать — не брать. Тут пока со своими разобраться не можем. Так что, если и брать, то исключительно в плане передачи опыта инквизиции. У нас пока ещё мутно с деталями, а у людей давно отработано: за одно — костёр, за другое — испанский сапожок, за третье — на кол вообще. Всё по уму и есть что перенять.
Сначала папу на карантин, конечно, всё из него там вытрясти, а как бы между делом (тут главное — неожиданность) спросить, сам-то он верит в Бога или как? Ну, уже от этого и плясать. А то мало ли что он наплетёт! На нём же благости нету! Всю благость господь в своё время на нас перевёл, это каждый знает. Ну, а уже мы её дальше двигаем: Крым, Донбасс, Сирия…
Но я отвлёкся.
После того, как снесли киоски, поступило предложение на их месте понатыкать храмов Божьих. Я согласен. А уже в храмах открыть ларьки. Выходишь, к примеру сказать, из метро, зашел к Параскеве Пятнице, купил освященной докторской, оттуда — к Николе на Пупырях за монастырской водкой, а потом — к Агафону Египтянину по марокканские апельсины. Очень удобно.
И в само метро попадать так же: Сначала у Параскевы молишься за исправность эскалатора, потом быстренько к Николе на Пупырях отметить месячное благословление на поездку, а дальше — получай у Агафона Египтянина вериги и езжай куда хочешь! Вериги сдавать на конечной. Пять раз подумаешь, идти ли в метро…
Еще можно открыть часовни прямо в каждом подъезде. Зашёл, долбанулся в темноте башкой об висящий на потолке колокол и сразу понятно: «Люся! Это я! Аминь, твою кочерыжку!»
Много чего можно сделать, чтоб никто даже и не задумывался, есть Бог или нету. Не в средневековье, к счастью, живём! Это там кто хотел, так и считал. Развели всяких Коперников, до сих пор опомниться не можем.
…Лично я своих детей, считай, упустил. Они у меня учились в гимназии, которую основал отец Александр Мень. Но время было дикое, закону Божьему их в той гимназии никто не учил, на колени не ставил, лбом биться не заставлял.
А аккурат во дворе гимназии стояла церква, к Меню никакого отношения не имевшая. И каждый божий день с сопредельной территории в гимназию, ангельски семеня, богобоязненно щипаясь и пугливо крестясь при встрече с надписью «кабинет физики», проникали не очень мытые, но очень святые люди, требовавшие от директора, чтоб он освободил помещение в пользу РПЦ.
— Это школа. Понимаете, школа, — устало говорил неразумный директор, в жизни не пробовавший такой вкусноты, как кровь Спасителя или Его тело. — У вас же вот есть храм, а это школа, зачем она вам?
— Так ведь школа не спасает, — вздыхали святые люди, а церковь Божья деток ваших спасёт. Зачем им физика эта окаянная?
При этом они хозяйски ощупывали стены и привычными паломничьими шагами вымеряли полезную площадь.
И вот зря я, видимо, тогда детей не спас. Такую возможность, дурак, упустил! Вместо того, чтоб сейчас Сашка с Дашкой, закутавшись в платки, спокойно голосили б где-нибудь на клиросе, они предпочли накрасить губы, нацепить мини-юбки и в итоге всего этого безобразия получить дипломы МГУ.
Так что, их грехи теперь мне отмаливать. Сам виноват, сам и пострадаю. Mea culpa, как по-старинке сказал бы новообращенный папа римский.
А тут подходит ко мне один хмырь и говорит:
— Знаешь, — говорит, — судя по тому, что творится у нас в стране, а, особенно, судя по тому, что до сих пор существует РПЦ, Бога всё-таки нету…
Я его за такие слова чуть не порвал поначалу. А потом подумал и говорю:
— Вот что ты суёшься? Есть Бог или нету — это теперь решает ставропольский суд. Решит суд, что Бог есть — будем исполнять судебное решение. А если решит, что нету — тоже будем исполнять. Живи ты в правовом поле и не лезь куда не надо!
У меня только один вопрос нерешённый остался. Вот эта Гюльчехра Бобокулова сказала, что убить ребёнка ей приказал Аллах. То есть, бог ихний. И в этом смысле получается, что Он таки есть.
Но я про другое: скажите, а вот если б кто-нибудь в момент убийства попытался её остановить, это можно было б считать оскорблением чувств верующего или всё-таки нет?..