Новые перлюстраторы
13 мая, 2020 5:48 пп
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Не хочу уподобляться ветеранам, у которых кроме общего прошлого и орденов, в жизни осталось немного, но каждый раз, принимаясь за разборку почты, невольно вспоминаю весну 1979-го.
В такой вот примерно день, если точно, то это было 30 марта, в бибисейский эфир впервые полилось народное волеизъявление. Почту тогда сурово перлюстрировали, иными словами в тайных комнатах особыми клистирными трубками с паром открывали конверты, проверяли содержание и потом профессионально заклеивали. Я же, по получению, с увеличительным стеклом на манер Шерлока Холмса разглядывал эти конверты, делая пометки вроде КПВК — клееподтек верхнего клапана.
Часто авторов писем выгоняли из институтов, увольняли с работы, отправляли в армию или даже в тюрьму. От этого каждое невинное, даже банальное слово принимало особый смысл. «Здравствуй, Сева» становилось «ЗДРАВСТВУЙ, СЕВА».
Прошло больше 20 лет. Остыли клистирные трубки, засох клей, да и сам гуммиарабик уже, наверное, не варят из копыт и рогов невинно убиенных животных. И хоть по-прежнему приходят письма, начертанные собственноручно, с маркой, вкус от которой долго остается на языке, все больше приходит писем электронных, которые невидимыми блохами перепрыгивают из одной страны в другую со скоростью света.
Письма эти — виртуальные, и если придет снова лихое время, то новые перлюстраторы будут вскрывать их виртуальными клистирными трубками и заклеивать виртуальным гуммиарабиком.
(Рок-посевы, 15 апреля 2000 года)
Seva Novgorodsev
Seva Novgorodsev:
Не хочу уподобляться ветеранам, у которых кроме общего прошлого и орденов, в жизни осталось немного, но каждый раз, принимаясь за разборку почты, невольно вспоминаю весну 1979-го.
В такой вот примерно день, если точно, то это было 30 марта, в бибисейский эфир впервые полилось народное волеизъявление. Почту тогда сурово перлюстрировали, иными словами в тайных комнатах особыми клистирными трубками с паром открывали конверты, проверяли содержание и потом профессионально заклеивали. Я же, по получению, с увеличительным стеклом на манер Шерлока Холмса разглядывал эти конверты, делая пометки вроде КПВК — клееподтек верхнего клапана.
Часто авторов писем выгоняли из институтов, увольняли с работы, отправляли в армию или даже в тюрьму. От этого каждое невинное, даже банальное слово принимало особый смысл. «Здравствуй, Сева» становилось «ЗДРАВСТВУЙ, СЕВА».
Прошло больше 20 лет. Остыли клистирные трубки, засох клей, да и сам гуммиарабик уже, наверное, не варят из копыт и рогов невинно убиенных животных. И хоть по-прежнему приходят письма, начертанные собственноручно, с маркой, вкус от которой долго остается на языке, все больше приходит писем электронных, которые невидимыми блохами перепрыгивают из одной страны в другую со скоростью света.
Письма эти — виртуальные, и если придет снова лихое время, то новые перлюстраторы будут вскрывать их виртуальными клистирными трубками и заклеивать виртуальным гуммиарабиком.
(Рок-посевы, 15 апреля 2000 года)